Самый опасный возраст (СИ) - Мясникова Ирина Николаевна

– У меня? – удивилась Елена Михайловна.

– Ну, да! У тебя «последний вагон»! – сообщила Даша.

– А у тебя «секс, наркотики, рок-н-ролл» и еще политика! – парировала Елена Михайловна.

– Молчать! – рявкнула Валентина Григорьевна. – Никаких «последних вагонов». Ты, – она ткнула пальцем в Елену Михайловну. – Поедешь в Румынию, забудешь своего безработного шаромыжника и выйдешь замуж за работящего румына. А ты, – тут Валентина Григорьевна ткнула пальцем уже в Дашу. – Будешь заниматься с инструктором, а потом оттачивать водительское мастерство. Естественно, за свой счет.

– А это дорого?

– Откуда я знаю. Дам тебе телефон, сама договоришься. И тут мы подходим ещё к одной проблеме. Где ты будешь жить?

– В смысле? – спросила Елена Михайловна и посмотрела на Дашу.

– В смысле? – спросила Даша, и они с Еленой Михайловной обе посмотрели на Валентину Григорьевну.

– Я понимаю, девушка у нас взрослая, «секс, наркотики, рок-н-ролл» и всё такое… – Валентина Григорьевна внимательно посмотрела на официанта, и тот удивительным образом метнулся к кофейному автомату. – Но она категорически привыкла к тому, что еда растёт в холодильнике. Откуда-то там появляется. Готова ли ты, Дарья, к самостоятельной жизни? Лапша «Доширак» или как там это называется. Спасибо, голубчик! – это уже предназначалось официанту, поставившему перед Валентиной Григорьевной чашку полноценного «американо» из автомата.

– Ну, не знаю. – Даша пожала плечами. Она, и правда, не знала. Жить одной, конечно, было заманчиво, но, как правильно заметила бабуля, готовить еду Даша не любила. Да, и не умела толком. Тем более «Доширак». Она к стыду своему даже не знала, что это такое.

– А какие есть варианты? – поинтересовалась Елена Михайловна. – Ты намекаешь, что Дашка могла бы жить пока с тобой?

– Разумеется, намекаю. Конечно, не всю жизнь. Ты же не на всю жизнь в Румынию собираешься.

– Ну, как пойдет. Ты ж мне велела за румына замуж выйти. Вдруг мне понравится?

– Хорошо. Тогда на год, для начала.

– Я за! – Даша подняла руку вверх, как в школе. Жить с бабулей было хорошо.

– Я тоже за! – сказала Елена Михайловна и последовала Дашиному примеру, подняв руку вверх.

– Единогласно, – резюмировала Валентина Григорьевна. – Переходим к следующему вопросу. Кто хочет заработать денег?

Елена Михайловна с Дашей опять переглянулись.

– А можно подробнее? – попросила Елена Михайловна.

– Раз Дарья будет целый год жить у меня, предлагаю сдать вашу квартиру.

– Нет, ну это невозможно, – Елена Михайловна протестующе замахала руками. – Тебе лишь бы сдать чего-нибудь!

– Да, я обуреваема жаждой наживы, – согласилась Валентина Григорьевна. – А почему невозможно-то?

– Ну, это же наш дом! – сказала Елена Михайловна. Прозвучало как-то пафосно и даже у Даши не вызвало доверия. Чего там говорить про Валентину Григорьевну!

– Глупость какая. – Валентина Григорьевна пожала плечами. – Говном разным, вы и правда обросли, зато будет повод почистить закрома, а особо ценное отвезем в хибару. Там сейчас охрану приличную наладили.

– По-моему, идея хорошая. – Поспешила высказать свое мнение Даша. Она уже представила, чего накупит на все эти деньжищи. Квартира-то большая, хорошая, в Центре. Значит, будут именно деньжищи.

– Тебе одного розового рюкзака мало? – язвительно заметила Елена Михайловна. Ну, конечно, кто как не она знает Дашино пристрастие ко всему розовому. А чего? Красивый цвет, и Даше идёт. Вон, Павлов, как её розовые кеды увидел, сразу сказал, что она самая красивая.

– Леночка, во всем мире люди так делают, – меж тем продолжала Валентина Григорьевна. – Некоторые даже отпуск по обмену за деньги устраивают, и барахло своё при этом не вывозят. Так и сдают вместе со шмотками, фотками и мягкими игрушками. Кино вот даже такое есть, я видела. Кстати, шаромыжник твой вон сразу домик за ненадобностью решил сдавать. Ишь, какой практичный оказался! Молодец! Не то, что ты.

Этот аргумент, видимо, был решающим. Елена Михайловна подняла руки вверх.

– Сдаюсь! Но я пятнадцатого числа должна вылететь в Румынию, поэтому ничего такого, в смысле вывоза барахла не успею. Так что вы уж сами, раз вам так деньги нужны. – Она строго посмотрела на Дашу.

– Отличненько! – Валентина Григорьевна затушила сигарету. – Мы с тобой только сходим к нотариусу, где ты мне дашь доверенность на сдачу в аренду твоей квартиры. А сейчас, пора на пляж. Мы должны вернуться ослепительно красивые.

– Ну, я-то понятно, – заметила Елена Михайловна. – Мне еще за румына замуж выходить. Но вам-то зачем?

– А как, по-твоему, Дашка будет за рулём ездить? Красота на некоторых сотрудников ГИБДД действует волшебным образом, даже в моем возрасте.

– Ага! Как же! На сотрудников ГИБДД волшебным образом действуют исключительно разноцветные бумажки с водяными знаками.

– Тут я вынуждена с тобой согласиться, но Дашке, между прочим, тоже замуж сходить не помешает, а красота в этом деле совсем не помеха.

При этих словах бабули Даша вдруг моментально представила, как выйдет замуж за сотрудника ГИБДД, и он будет вынужден метаться между своей страстью к жене и к разноцветным бумажкам с водяными знаками.

– Бабуль, а ты тоже замуж собралась? В смысле, тебе ослепительная красота зачем?

– Нет, не замуж. Я на всякий случай, вдруг помру. В гробу буду красавицей лежать, не то, что некоторые. – Валентина Григорьевна вытаращила глаза и высунула язык, изображая тех самых «некоторых», лежащих в гробу.

– Тьфу на тебя! – справедливо заметила Елена Михайловна, а Даше захотелось их обеих расцеловать, но она пресекла в себе эти телячьи нежности.

Определившись с неотложными делами, вся семейка Смирновых дружно принялась наводить красоту и уже через неделю пребывания на отдыхе выглядела просто сногсшибательно. Елена Михайловна так увлеклась этим процессом, что практически перестала страдать по ночам, и Даша переехала к ней обратно. Особенно хорошо девушки Смирновы смотрелись перед ужином в вечерних нарядах. У Даши по такому случаю имелся с собой запас соблазнительных сарафанов, разумеется, розовых. Розовый цвет необычайно хорошо сочетался с загорелой кожей. Перед ужином они обычно заходили в лобби-бар, где выпивали чего-нибудь в качестве аперитива. Конечно, их влек в лобби-бар не аперитив, а возможность продефилировать туда-сюда перед изумленной публикой. Арабские мужчины в белоснежных одеяниях так и вовсе впадали в ступор при виде красавиц Смирновых. Аперитив же стоил просто бешеных денег, поэтому обычно в качестве аперитива им приходилось довольствоваться минеральной водой с лимоном.

Как-то они по своему обыкновению сидели в лобби-баре перед ужином и изучали меню спиртных напитков. А чего его изучать? Меню все знали уже наизусть. И меню, и цены.

– Ну, сколько можно уже вам говорить, пошли, сходим до мола, тут неподалёку, – возмущалась Валентина Григорьевна в предвкушении своей порции воды с лимоном. – Там есть винный магазин. Купим вина нормального и вечером на балконе посидим, как люди.

– Как ты себе это представляешь? – Елена Михайловна махнула винной картой. – Войдем в отель с мешками, и погромыхивая бутылками, через весь холл потащимся к лифту? Что про нас подумают арабы?

– Да какая тебе разница, что про тебя подумают арабы? Теперь водой с лимоном обопьёмся, что ли, чтоб арабы про тебя ничего плохого не подумали?!

– Мам, и правда, пусть арабы думают, что хотят, а мы с бабулей завтра пойдём часиков в шесть, как жара спадёт. – Даша решила поддержать бабушку. Она, разумеется, спокойно относилась ко всяческим спиртным напиткам, но это, когда они в изобилии, а когда тебя в чём-то ограничивают, этого чего-то хочется чрезвычайно.

– Действительно, почему вас должно беспокоить, что подумают арабы? – К их столику подошёл симпатичный дядька. Назвать его пожилым, у Даши язык бы не повернулся. Он являлся мужчиной значительного возраста и значительного вида. И ещё он пах деньгами. Не парфюмерным магазином, как пахли арабские мужчины в отеле, а именно деньгами. Даша не могла бы описать этот чудесный запах, но был он весьма и весьма вкусный.