Любовь сквозь объектив (ЛП) - Конноли Ребекка

После того, как здравомыслие, разум и ощущения вернулись к нему, он сумел переключить передачу и вернуться на дорогу.

Маленькая шалунья...

Он покачал головой.

– Один Миссисипи, два Миссисипи...

Не сработало.

Слишком много всего произошло, чтобы уснуть.

***

Было два часа дня, но Мэл хотелось повеситься. Здесь, за работой с помощниками, множеством удивительных кадров, она должна чувствовать себя безмятежно. Но ее пальцы дрожали, ладони вспотели и практически каждое слово отдавалось жужжанием в ушах. Ее концентрации хватало для фотосессии, но разговоры и улыбки были за гранью ее возможностей.

Во всем виноват этот смехотворно красивый мужчина в футболке под спортивной курткой и обтягивающими джинсами. Он пялился на нее весь день тем же горящим, заставляющим коленные чашечки дрожать, взглядом, от которого она желала быть одетой в свободную длинную тунику. Стоит радоваться, что экскурсию проводил он, поэтому шел впереди и говорил большую часть времени. Его тон был совершенно профессиональным и контролируемым.

Однако, его глаза...

Он привлек ее внимание еще до того, как он начал проводить с ней рассветы и, конечно, до поцелуя, который перевернул ее мир. Теперь он был десертным меню в ресторане, а у нее - подарочный сертификат.

– Милая мать Авраама Линкольна, – прошипела она, снова столкнувшись с ним глазами, лицо и шея мгновенно вспыхнули.

Тарин и Дэн хмыкнули, за что ближайший к Мэл помощник получил локтем в ребро.

– Дорогая, если бы на меня так смотрели, – начала Тарин, проверяя экран камеры, – я бы не торчала здесь, фотографируя.

Мэл косо посмотрела на нее и стала шарить в сумке в поисках другого объектива, когда группа вышла из дома на задний двор для любования видом. Это был один из главных домов на курорте, с интересной историей, а владеющая им семья проделала большую работу, чтобы он выглядел деревенским, но современным... было что-то еще, но Мэл забыла. Коттедж располагался выше остальных, поэтому вид был захватывающим.

Если бы только она была бы в состоянии его оценить.

Неужели так будет все время? Она точно умрет. Медленной, мучительной и неловкой смертью.

Она старалась не забывать слова Софии про бывшую Хантера, которая серьезно настроена его вернуть, и что Мэл стоит отступить.

Он вернется к бывшей... Он вернется к бывшей...

Ее взгляд снова столкнулся с глазами Хантера, и она не смогла вспомнить ничего, что помогло бы ей успокоиться.

Девушки направились в одну сторону, парни в другую, все бесцельно болтали. Хантер перестал выступать гидом и разговаривал с Кэролайн. Мэл сосредоточилась на удивительном виде, задаваясь вопросом, не будут ли домовладельцы возражать, если она вернется. Сложно даже представить, каким фантастическим будет вид на рассвете и закате, с утренним туманом, с дождем... Она хотела смотреть на это в любое время года и при любой погоде.

– Тарин, можешь сделать снимок того дерева на уступе? – спросила она, безумно щелкая камерой. – Мне кажется, получится впечатляюще.

– Она уже это делает, – прошептал позади нее явно не голос Тарин.

Ее обдало жаром и холодом, стало тяжело дышать от прикосновения к руке. Хантер крепко сжал ее, оттаскивая от патио и пейзажа.

– Что ты... – попыталась она сопротивляться.

– Хватит болтать, – отрезал Хантер.

Мэл оглянулась на остальных, но никто не обратил на них внимания, кроме Тарин и Дэна, которые помахали ей рукой. Затем их заметила Кэролайн и нахмурилась.

Никто не попытался их остановить.

– Хантер, – сказала Мэл, стараясь не растянуться на дорожке.

Он покачал головой и открыл боковую дверь в дом, прошел на великолепную современную кухню, затащил Мэл в кладовку и последовал за ней. Быстро захлопнул дверь, все еще держа ее за руку.

У девушки не было возможности даже пискнуть, когда он прижал ее к стене. Скользящим движением снял камеру с шеи и обхватил Мэл за ухом, задевая большим пальцем ее челюсть.

А потом стал ждать.

Мэл посмотрела ему в лицо, стараясь изо всех сил разозлиться.

– Это смешно, – резким и грубым голосом ругалась она. – Я думала, ты будешь держать себя в руках. Ты вроде говорил, что в состоянии это сделать. Ну, так вот – в тебе нет ни капли сдержанности, приятель. Устроил сцену, хотя я тебя просила этого не делать! Я готова организовать тебе настоящую взбучку! Что в тебя вселилось?

Хантер не услышал ни единого слова. Он уставился на нее, его взгляд скользнул от ее глаз к губам. Она затаила дыхание, а потом поцеловал. Сначала нежно, слегка. Обхватив второй рукой ее голову, углубил поцелуй, действуя более жестко, настойчиво и по-собственнически. Она не могла двигаться, думать, дышать... Лишь полностью гармонировать с ним.

Она не представляла, как соответствовать его фееричным и свирепым губам, ощущая его нетерпеливое рычание. Он приподнял ее лицо, пытаясь уменьшить их разницу в росте в тесной кладовой, их вынужденная близость еще больше разгорячала, захватывала и... что-то еще.

Расслабив ее губы с легкостью и мастерством, Хантер отбросил все ее мысли и подавил любое сопротивление. Руки сжимали ее лицо, пальцы гладили и трогали щеки. Он выжимал из нее каждую унцию самоконтроля, даря удовольствие одурманивающим поцелуем, что только стена помогала ей держаться на ногах.

Ее руки сжимали лацканы, когда он наконец успокоился, а его грудь вздымалась так же быстро и неустойчиво, как ее. По крайней мере, это несколько утешало. Если уж она осталась бездыханной, то и он тоже.

– Что это было? – в конце концов, ахнула она.

Он погладил ее по щеке, прислонив одну руку к стене над нею.

– После твоего маленького трюка в пикапе, я не мог думать ни о чем другом весь день. Мне нужно было убедиться, что это был не сон, – он сделал паузу. – Не сон.

Мэл сглотнула и скользнула руками по его куртке.

– Вау.

Одна сторона его рта изогнулась.

– Это что, комплимент?

– Конечно, – девушка прочистила горло. – Я... – она понятия не имела, что ей двигало утром, но была абсолютно уверена, что обязана разок поцеловать его сама на случай, если это больше никогда не повторится. – Я думала, что это было одноразовой акцией, – грустно призналась она.

Его глаза опасно вспыхнули перед тем, как губы снова коснулись ее - медленно и невыносимо грубо. Единственный звук, который ей удалось воспроизвести – хныкающий вздох. Хантер отправился в путь поцелуями по ее подбородку, двигаясь губами к мочке уха. Она вздрогнула, когда его рука переместилась с ее лица на талию, плотно прижимая к себе. Мэл закрыла глаза, но веки дергались и трепетали, как и все тело.

– В этом нет ничего одноразового, – прорычал он ей на ухо со сбившимся дыханием. – Ничего.

– Даже веселья в кладовой? – она наконец обрела голос.

Его низкий смех прошелся сквозь нее пульсацией.

– Особенно в кладовке.

Она скользнула руками по его талии под куртку и снова откашлялась.

– Тогда постарайся, чтобы это стоило моего времени. У нас всего несколько минут, и мне нужно придумать, что сказать остальным.

Хантер хмыкнул от удовольствия и признательности.

– Скажи им, чтобы использовали свое воображение.

И, все еще улыбаясь, поцеловал ее снова.

***

Чувствуя себя намного лучше, Хантер вошел в комнату отдыха. Там было многолюдно. Он не ожидал, что Дженна и Том включат курортное мероприятие в расписание своей феерии, но когда он показал им список событий, они захотели включить живую музыку и танцы в свой праздник. Он ничего не имел против, давая возможность туристам и местным жителям повод посудачить. К тому же, он искренне любил проводить время с гостями и соседями.

Мэл стояла рядом с Тарин и Дэном, раздавая указания. Он не стал отвлекать ее. Только не сейчас. Она посмотрела на него и, казалось, потеряла ход мыслей. Хантер улыбнулся и кивнул, но не двинулся в ее сторону. Получив за это взгляд, выражающий облегчение и удовольствие, и ответную улыбку. А Мэл вернулась к работе, как ни в чем не бывало. Он не был полностью уверен, что происходит между ними, но ему это нравилось.