Жена Президента (СИ) - Кострова Валентина

-Шшш… -шипит мне в губы Игорь, очерчивая их большим пальцем. – Дышим! – приказывает мне, делая вместе со мною глубокий вдох. Смотрим друг другу в глаза, медленно восстанавливаем дыхание, ожидая, когда огонь внутри нас постепенно стухнет.

-Игорь… - не могу скрыть разочарования, умом понимаю, что все правильно он делает, но вот что-то во мне протестует.

-Таня, дыши, сейчас все пройдет, - обнимает меня за плечи, подбородком утыкается в макушку, нежно гладит ладонью по спине, успокаивая. Действительно, через несколько минут мне уже становится стыдно за свой скулеж, стыдно за то, что хочу его, зная, что нельзя. И где мои мозги?

-Все хорошо? – берет в свои ладони мое лицо, внимательно смотрит.

-Да, все нормально. Гормоны шалят немного, - сбивчиво бормочу чушь, Игорь усмехается, чмокает в нос.

-Я принесу подарки от любимого коллектива, к нам можешь не торопиться выходить. Отдыхай, - он оставляет меня, я прижимаю ладони к горячим щекам. Хорошо, что из нас двоих у Игоря голова находится на своем месте, а хладнокровию можно только позавидовать.

Подарки оказываются полезными и импортными. Нам подарили радионяню, карусельку на кроватку, шезлонг для новорожденных. Еще было несколько красивых наборов одежды на вырост.

Проснулась дочка. Я ее покормила, поменяла памперс, убедившись, что она вновь заснула, вышла к гостям. Все сидели на маминой кухне и тихо разговаривали. На столе стояли три рюмки с водкой, шесть стаканов с соком, мясная и овощная нарезка, мамино фирменное жаркое. При виде меня, мужчины попытались встать из-за стола, но я покачала головой. Они тут же стали представляться. Гена, он не пил, Денис и Петр. На кухне уже не было места для лишнего стула. Игорь, взяв меня за руку, усадил на свою коленку. Он обнял меня за талию, продолжал спокойно разговаривать с коллегами. Ритка заулыбалась, мама тоже осталась довольна увиденным, а я старалась не обращать внимание на тепло от его руки, на то, как все же приятно находиться возле него.

Посиделки действительно оказались недолгими, мужчины поблагодарили за гостеприимство, еще раз поздравили меня с рождением дочери. Ритка так же расшаркалась, кажется кто-то ей из трех гостей приглянулся. Игорь пошел всех провожать. Мы с мамой не стали сейчас разговаривать об Игоре, о том, что будет дальше с моим браком.

Заплакала дочка, я сразу же помчалась на плач. Взяв ее на ручки, переодела в слипик, положила на кровать, легла рядом. Она, как слепой котенок, искала своим ротиком сосок, найдя, довольно засопела.

И тут я поняла, что мое сердце переполнено любовью к этой крошке, к этой лапочке, кровиночке. Я только сейчас дома, почувствовала насколько пресно жила до ее рождения. Как могла раньше жить без этого сладкого запаха младенца. Без этих крохотных пальчиков. Без этих серых глаз.

-Она такая волосатая, я чего-то думал, что младенцы рождаются лысыми, - Игорь ложится на кровать, подпирает голову рукой. Он переоделся в футболку и спортивки, от него пахло гелем для душа с запахом морского бриза, влажные волосы были зачесаны назад.

-Я тоже не ожидала, что она будет с такой шикарной шевелюрой, - осторожно приглаживаю волосики, поднимаю на Игоря глаза. Вот одинаковые у них глаза. Если бы я не знала, кто отец, подумала, что Игорь. В роддоме мне сказали, что до года нет смысла обращать внимания на цвет, сто раз могут поменять. Например, на голубые, как у меня.

-Имя выбрала? – пальцем очерчивает маленькое ушко дочери.

-Нет. Даже не смотрела. Есть варианты?

-Без понятия.

-А какое бы хотел? – осторожно спрашиваю, рука Игоря замирает на темной макушке.

- Если б это была моя дочь, я бы предложил – Катя. Сына – Толик. А так, конечно, решать тебе, - он не смотрит на меня, гладит по головке уже спящую дочь. Я прикрываю грудь, кладу ладонь на его руку.

-Игорь, - жду, когда поднимет глаза. – у нас может быть семья? – его молчание тяжело пережить, оно давит, оно удушает.

Я еще в роддоме думала о нас. Думала, как мне круто повезло с мужем. Можно его не любить до потери памяти, но я его уважаю, знаю, что в нем всегда найду опору. Он сдержан на эмоции, но именно он дает ощущение стабильности. За окном может быть стихийное бедствие, но рядом с ним все это пройдет мимо. Живут же люди в браке без любви. Живут вполне счастливо. Так почему бы мне не стать рядом с этим человеком счастливой.

-Ты сама хочешь эту семью, Таня?

-Да. Хочу.

-Хорошо, - дает Игорь нам двоим шанс сохранить семью. И я верю, я хочу верить, что у нас получится. Стерпится-слюбится.

15

***

Сейчас.

Свет от прожектора жжет глаза. Еще слезы. Часто моргаю, осторожно касаюсь пальцами уголков глаз. Слышу тихий гул, но не понимаю слов. Мне жутко хочется пить. Протягиваю руку к стакану с водой. Рука дрожит, дрожит стакан. Кажется, сейчас рекламная пауза. Неужели я смогу за час все рассказать? Как понять, что важно, а что шелуха? Когда ранее я думала над тем, что выделить, а что опустить, не могла определиться. Сейчас, рассказав начало своей истории, опустив для зрителей некоторые личные моменты, я поняла, что и, главное, как рассказать остальное. Без лишней шелухи, лишних слов. Четко и по делу.

-Татьяна Андреевна, - вздрагиваю и оборачиваюсь на голос. Возле моего кресла стоит Артем, личный пресс-секретарь мужа. Сердце подскакивает к горлу, я в панике оглядываюсь по сторонам, ища глазами до боли знакомый силуэт. С одной стороны, я радуюсь, если муж окажется в студии. Значит услышал, значит готов выслушать меня, пусть и вдали от посторонних глаз и ушей. С другой, боялась. Возможно, этот монолог отдалил нас еще дальше друг друга.

-Артем? – смотрю с надеждой в глаза парню, уговаривая себя не расстраиваться, если надежды не оправдаются.

-Его здесь нет, - угадывает Артем молчаливый мой второй вопрос. Я расстраиваюсь. Я понимаю, что это вполне ожидаемо, но душа рвалась на части от боли, от бессилия, от мысли, что зря… зря я понадеялась. Нет в нем ничего ко мне. Ничего… И в этом крахе виновата прежде всего я сама, что не сумела сберечь его доверие к себе.

-Мне можно будет до конца все рассказать? – смотрю на руки, они холодные.

-Не рекомендуется. Если вам хочется раскрыть душу, то завтра же найдут хорошего специалиста.

-Мне не нужен психиатр! – нервно передергиваю плечами, вставая с кресла. Эфир окончен. Мне только что мягко намекнули в завуалированной форме, чего мне ждать, если ослушаюсь.

-Татьяна Андреевна, - Богдан Олегович встает у меня на пути, смотрит за спину и понимает все без лишних объяснений. Отступает в сторону, теребит в руках планшет с бумагами.

-Извините, - чувствую себя все же виноватой, что сейчас этому человеку из-за меня влетит по полной программе. Богдан Олегович понимающе улыбается, моргает глазами, давая понять, что за него не стоит сильно переживать.

Меня вновь сопровождает толпа народа. Я уже не смотрю по сторонам, иду туда, куда ведет Артем. Он через множество коридоров выводит к выходу, где меня ожидал охранник с пальто. Надеваю его, не застегивая, только придерживаю ворот возле горла.

На улице холодно. Торопливо иду к эскорту ожидавших машин. Никто из службы безопасности услужливо не распахивает дверку, смотря себе под ноги, сама ее открываю и сажусь в салон.

-Интересно, чего ты хотела достигнуть, выставляя свою личную жизнь на публику? – испуганно дергаюсь к двери, едва дыша.

-Игорь? – не верю, что он передо мною. Он и не должен быть сейчас здесь в этой время. Он мог находиться где угодно, но только не в Москве.

-Что такое, Таня? Испугалась? – он смотрит на меня своими пронзительными серыми глазами, которые скользят по мне, как клинок ножа, холодят кожу.

-Просто не ожидала тебя увидеть, - запахиваюсь в пальто, трясущимся руками пытаюсь застегнуться. Пуговицы не попадают в петли, волнение зашкаливает на десять баллов по десятибалльной шкале. Я задыхаюсь, когда в ноздри ударяет его запах, запах сводящий меня с ума, лишающий воли и мозгов. Да, мозгов, если бы они у меня были, никогда бы не совершила ошибки, за которые до сих пор расплачиваюсь.