Супер Американ Папа! (СИ) - Маар Чарли

- Понимаю… вроде…

- Наверное, ни один человек не сможет дать обещание так рано. Мы с тобой совсем недавно познакомились. И даже если бы я жил тут в России, и мне не нужно было улетать обратно в Америку, я бы не смог тебе на сто процентов пообещать какого-то продолжения между нами, как и ты мне, я ведь прав?

Маша закусывает губу и осторожно кивает, словно мысленно взвешивает мои слова на весах разумности и справедливости.

- Но я знаю точно, что ты мне нравишься, Маша, и я тебе нравлюсь. Поэтому сейчас я прошу лишь о возможности попробовать. Без афиширования. Просто попробовать чаще видеться, проводить время вместе. Ты, я и Джини. Иногда только ты и я. Не будем торопиться. И в этот раз, я тебе, правда, это обещаю. Не хочу, чтобы ты меня избегала.

Усмехаюсь, видя, как краснеет Мари. Мне нравится, что она такая: неиспорченная, эмоциональная, чувствительная. Она не играет в некую идиотскую игру «поймай меня, если сможешь». Это просто настоящая она: искренняя и ответственная.

- Подумай об этом, Маш.

************

После того, как Маша уходит в свой домик, я еще долго не могу заснуть. Не совершил ли я ошибку? Не отпугнул ли ее своим напором? Сам-то я еще ни в чем не уверен, и играть в игры с юными девушками не в моих правилах. Беру камеру и разглядываю фото, которые мы сделали сегодня у озера. Слишком чистая, слишком невинная, слишком молодая. П**дец, Кевин, ты попал. Хотеть девушку, которую через неделю обязан будешь оставить, провоцировать ее на ответные чувства и склонять к встречам. Ох*енное решение.

Убираю камеру в ящик комода и наспех принимаю душ. Надеюсь смыть с себя запах Маши, который, кажется, проник под кожу. Этот запах рождает во мне слишком яркие фантазии о том, что сделал бы я дальше, если бы Мари не убежала к себе, как бы продолжал ласкать ее в комнате, как бы облизал каждый уголок ее хрупкого тела, а потом трахал бы до беспамятства. Душ ни хрена не помогает. Не вытираясь полотенцем, заваливаюсь спать, одев только боксеры. Еще долго кручу в голове воспоминания о том, как закончился вечер, после чего все же засыпаю, а во сне снова вижу ее искаженное удовольствием лицо, приоткрытый рот, из которого вылетают сладкие стоны. Отлично поспал!

- А что Мари нет что ли? – первое, что выдает Джини утром, выйдя из комнаты завтракать.

- А она должна быть здесь? – улыбаюсь, глядя на заспанную дочку. В такие мгновения она как никогда похожа на свою мать.

- Нуу, в прошлый же раз была. Я думала и в этот раз останется.

- Нет. В этот раз, Мари решила пойти к себе, малыш.

Усаживаясь за стол, Джини хмурится и покусывает губу, после чего все же поднимает на меня взгляд и строго изрекает:

- Ты даже не пытался ее поцеловать?

Сначала растеряно хлопаю глазами, не ожидав такого вопроса, а потом усмехаюсь.

- Думаешь, если бы я ее поцеловал, она бы осталась?

- Конечно, - с важным видом заявляет Джини, откусывая теплую булочку и запивая ее соком. – Все девочки мечтают о поцелуе принца, пап. А чем ты не принц?

Да уж, принц, который вчера чуть Золушку не трахнул посреди прихожей.

- Ты тоже мечтаешь о поцелуях? – спрашиваю, напуская на себя строгий вид.

- Пока нет, - не теряется Джини. – Но как начну, сразу скажу тебе, пап.

Не думаю, что захочу об этом знать…

- Ладно, малыш, ешь. Потом поговорим о принцах. И о Маше.

Действительно, мне пока нечего сказать дочке, ведь ответ от Мари вчера я так и не получил. Она может не захотеть со мной видеться снова. Надеюсь, что хотя бы Джини это не коснется, потому что ей сильно понравилась Маша.

После завтрака отвожу дочь в игровую комнату, а сам направляюсь в конференц-зал. Набираю Баеву, чтобы узнать, не появилась ли информация. Время переговоров истекает и скоро уже нужно принимать окончательное решение, подписывать договор или нет. У друга по-прежнему ничего нового, но он продолжает копать. Пока по его сведениям Ковальски абсолютно чисты, а если это так, то мне, получается, изменило собственное чутье. Такого еще ни разу не было.

В коридоре рядом с залом замечаю Машу. Она разговаривает с китайцами. Я слышу ее речь и невольно наслаждаюсь мягким тембром голоса девушки. Сегодня на ней юбка до середины бедра. Взгляд скользит по ее стройным ногам, цепляется за мягкий прогиб в талии и аккуратные ягодицы. Стояк не заставляет себя ждать. Очевидно, вчерашнего приключения мне было мало. Интересно, она уже подумала о моем предложении проводить время вместе? Не гони коней, приятель!

- Мистер Дорнан? – узнаю голос Люси. Ее ладонь тут же, как бы случайно, касается моего плеча. – Не помешаю?

Поворачиваю голову к девушке и вижу на ее лице приторную улыбку. Она что, у Жасмин Ковальски училась так улыбаться?

- Доброе утро, Люся. Что-то случилось?

- Да нет. Просто хотела поинтересоваться, почему вы вчера не пришли на праздник с дочерью? Боссы вас ждали. Маши тоже вчера не было.

Вскидываю брови, потому что искренне удивляюсь вопросу, ибо считаю это не ее делом. Сразу закрадываются параноидные мысли о том, что ее интересует тот факт, был ли я вчера с ее сестрой. Не понятно только, зачем ей это?

- Вас это не касается, - отрезаю максимально холодно.

Девушка кривит губы и на миг теряется, но потом, словно берет себя в руки, достает из кармана брюк какой-то листок и незаметно кладет его мне в ладонь.

- Жасмин просила вам передать.

После чего еще раз проводит по моему плечу и быстро удаляется. Опускаю взгляд на переданную мне записку и, раскрыв ее, читаю: «Кевин. Нам нужно серьезно поговорить. Без посторонних. Джейс не должен об этом знать. Это касается компании. Буду ждать вас у дальнего входа на турбазу сегодня в семь часов вечера. Жасмин».

Сминаю листок и выбрасываю в ближайшую урну. Какого хрена?! Что еще за детский сад? Записочки, бл*дь? Это дерьмо меня достало. Если у этих двоих какие-то проблемы, то у меня нет абсолютно никакого желания решать их, и уж тем более заключать с ними контракт.

Устало вздыхаю и направляюсь в конференц-зал. Маши в коридоре нет, значит, она уже там. Вхожу в просторное помещение и сразу концентрирую взгляд на ней. Ковальски еще нет. В зале только Маша и несколько китайцев. Завидев меня, девушка поднимает глаза и робко кивает. Отбрасываю мысли о Ковальски в сторону и принимаю решение поговорить с ней, пока все не собрались. Она сидит за столом с абсолютно ровной спиной и слегка вздрагивает, когда я присаживаюсь рядом.

- Здравствуй, Маш.

- Здравствуй… те.

- Ты уже обдумала мое предложение?

18 глава

Маша

Все слишком быстро происходит. Меня пугает эта скорость и то, как резко зародилось влечение к мужчине, которого я практически не знаю. Как замедлить время, как остановить его, мне неизвестно, потому что Кевин Дорнан мне в этом абсолютно не помогает. Он только сильнее сжимает вокруг меня свои длинные красивые пальцы, оставляющие следы на моем самоконтроле.

Вот что это было вечером? Как я могла поддаться его натиску? И еще после всего, придя в домик, бесстыдно ласкать себя пальцами в душе, чтобы утолить голод, который разбудил этот невыносимый мужчина, сумевший оттолкнуть все мои страхи, как мячик бейсбольной битой.

И что мне ответить на его предложение? С одной стороны, мне нравится проводить с ним время. Нравится он. Я не могу этого отрицать. Но с другой, а к чему это вообще может привести? Как бы хорошо нам ни было, он уедет совсем скоро. И я могу воспользоваться возможностью и просто отдаться этой страсти, этому влечению, ведь ничего такого фатального в этом нет. Кевин обещал, что до боссов это не дойдет, а если дойдет, то он сможет меня защитить. Не врет ли он? Не похоже. Но я все равно ощущаю призрачный страх и беспокойство. Я не могу точно сказать, с чем связаны эти чувства: с тем, что все может стать гораздо серьезнее, или с тем, что я могу из-за собственной глупой ошибки и доверчивости потерять работу?

Еще и Люся с самого утра заваливает вопросами, где я была, с кем, и почему не ответила на ее сообщения. Чувствую себя в какой-то клетке, где всем что-то от меня надо. Я вообще не считаю себя обязанной отчитываться перед сестрой. Мне, в конце концов, не десять лет. Поэтому настойчивое желание Люси узнать про мои «похождения» невероятно меня раздражает. Но кроме раздражения я испытываю какое-то нелепое волнение, что ее заинтересованность в том, где я была, может быть связана с Дорнаном и каким-то образом с Ковальски. Господи, я так совсем двинусь. Паранойя скоро станет моим лучшим другом.