Если бы не ты (СИ) - Верцун Дарья

Вообще-то, внешность девушки была мне смутно знакомой, но я не могла вспомнить, где могла её видеть. Судя по возрасту, мы могли пересекаться в школе или летнем лагере… В любом случае, заморачиваться я на этом не стала, посчитав не столь важной информацией.

— Ева!

Я уже почти преодолела расстояние парковки перед магазином, но, услышав своё имя, стала, как вкопанная, и развернулась на голос зовущего. Влад шагал мне навстречу, а я с трудом… с трудом!.. подавила нервную дрожь.

— Ты сейчас домой или к Марку?

— Домой.

Влад переложил оба своих пакета в одну руку, а вторую протянул мне:

— Тогда я могу помочь.

Остолбенев от неожиданности, я растерялась. Он предлагал мне помощь… Или?.. Нет, это казалось совершенно невероятным. Настолько, что в закромах разума даже невольно мелькнула мысль, будто он прикалывается надо мной. Но… выглядел Влад вполне серьёзным. И враждебности я в нём и на сей раз не почувствовала.

— Ева, если ты боишься чего-то, то совершенно зря. Я просто подвезу тебя и всё. Дождь начинается, и, если ты пойдёшь пешком, промокнешь до нитки.

Я ведь даже не заметила, что небо снова норовило разразиться слезами. Я действительно боялась. Боялась снова увидеть отвращение в его глазах, пренебрежение и враждебность. Поэтому предпочитала вообще ничего не замечать, избегая встречаться взглядом с бывшим лучшим другом.

Понимая, что сомнения и опровержения очевидных фактов — своего рода защитная реакция, приобретённая вместе с кучей личностных комплексов, как когда-то объяснила мне Света, я заставила себя согласиться, как можно более искренне поблагодарив за предложение.

Взяв мой пакет, Влад направился к своей машине, припаркованной в нескольких метрах от нас, а я, всё ещё не веря в происходящее, поплелась следом, шлёпая некогда белыми кроссовками по грязным лужам.

Небо снова затянули серые тучи, и порывистый ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья. В считанные секунды мелкая морось переросла в настоящий ливень, за стеной которого была непроглядная тьма. Дворники работали на износ, и мы продвигались по дороге со скоростью черепахи. Влад сбавил громкость радио, а потом и вовсе выключил, внимательно наблюдая за дорогой. Пока вся его сосредоточенность была направлена на то, чтобы мы без эксцессов добрались до моего дома, я ловила момент, исподтишка наблюдая за ним. Как так получилось, что между Владом, которого я видела на похоронах, и Владом, которого я встретила сегодня, такая большая разница? Неделю назад он смотрел на меня с укором и презрением, а сегодня проявлял небывалую благосклонность. И даже интонация в его голосе была мягкой, хотя и слегка настороженной. Словно он, разговаривая со мной, прощупывал почву, боясь оступиться, взболтнув не то… Я была растерянна. Почему он так резко поменял своё ко мне отношение? В чём причина внезапного проявления доброты ко мне?

— Знаю, после похорон прошла уже неделя, но не спросить не могу, — сказал он, и я, выплыв из своих рассуждений, обратила внимание на Влада. Он едва заметно стиснул пальцы на руле. — Как ты себя чувствуешь? Я хочу сказать держишься ты достойно, но действительно у тебя настолько всё в порядке, как ты хочешь… хочешь показать окружающим?

Поразив меня в который раз, Влад, сам того не понимая, пошатнул мою уверенность в собственной правоте по поводу напряжения, что длилось между нами несколько лет. Я задала себе вопрос: могло ли быть так, что моя сломанная психика сыграла со мной злую шутку, нарисовав в воображении всё то, что, по моему мнению, Влад стал чувствовать ко мне. Неприязнь, отвращение, гадливость. Могло ли это быть плодом моего воображения? Или же я спроецировала на него свои личные ощущения?..

Марк часто намекал мне, что Влад… так и остался мне другом, не смотря на обстоятельства. Но… чёрт, я ведь видела тот резкий, тяжёлый взгляд. Я видела! Мне не могло показаться.

— У меня всё под контролем. Спасибо, — ответила я, но фраза казалась незаконченной. Даже меня она напрягала сухостью и деланной вежливостью. — Я, конечно, скучаю по маме, но, пока я загружаю себя работой, мне некогда думать о плохом.

— А что планируешь делать дальше? Останешься здесь или снова уедешь?

— Однозначно я тут не останусь, — возможно, фраза прозвучала резко. Но мысль о том, что я могу вернуться сюда жить, отзывалась во мне тошнотой. Стоило только вспомнить кассиршу в супермаркете, которая, по-видимому, знала меня и всё в мельчайших подробностях, что произошло тем проклятым августовским вечером. Эти чересчур заинтересованные взгляды, оборачивания мне вслед, — они рушили всё духовное равновесие, к которому я пришла за несколько лет. Пускали под хвост все мои усилия.

Больше Влад вопросов не задавал. Остаток пути мы преодолели в тишине, которую нарушал тихий рокот мотора и звонкий перестук частых капель, срывающихся с тяжёлых туч, нависших над городом. Я ушла в себя, вспоминая то утро в больнице, когда я проснулась и увидела в кресле хмурого Влада, и его прожигающий, колкий взгляд там, на поминках, когда мы случайно переглянулись друг с другом. И сравнивала между собой все три образа: трёхгодичной давности, недельной и сегодняшний образ доброго парня, каким я его знала до всей этой трагедии, что разделила мою жизнь на «до» и «после». Глубоко мыслительное выражение лица Влада говорило о том, что он тоже думал о чём-то своём.

Влад проводил меня из машины под зонтом до самого крыльца. Покопавшись в рюкзаке, я отыскала связку ключей и, вставив нужный в замочную скважину, прокрутила несколько раз по часовой стрелке. Дверь открылась. Влад молча протянул мне мой пакет из магазина. Я приняла его.

— Спасибо тебе большое, — сказала я и даже позволила губам дрогнуть в осторожной улыбке. — За то, что помог пакет донести. Хотя он был не таким уж и тяжёлым. И за то, что не дал растаять под дождём.

— Был рад помочь, — в карих глазах промелькнуло что-то несвойственное по отношению ко мне. Особенно, учитывая, что за последние три года мы совсем отдалились друг от друга. — Пока.

Подождав, пока Влад выйдет со двора, я помахала ему напоследок и скрылась за дверью родного дома, охватившего меня теплом, резко контрастирующим с осенней зябкостью за его пределами. Скинув с себя промокшую испачканную обувь, я вошла в кухню. Разложила продукты по местам, засыпала две ложки кофе в турку и, залив водой, поставила на запаленную конфорку.

После бессонной ночи и тех странностей, что произошли несколькими минутами раньше, мой мозг в троекратном размере нуждался в кофеиновой подпитке.

Глава 17

С чашкой обжигающе горячего кофе в руке я подошла к окну, всматриваясь в завораживающую волнистую рябь, возникающую от дождевых капель, хлюпающих по лужам. С самого утра день преподнёс мне новую пищу для размышлений. И повод для воспоминаний.

Три года назад…

Моя рука потянулась к кнопке экстренного вызова медсестры. Заметив движение, Влад, сидя в кресле, непроизвольно подался вперёд. Я… я не могла смотреть на него. Его угрюмый вид угнетал. Напоминал об ужасе, произошедшем со мной… ещё и на его глазах. Под нескрываемым грузным косым взглядом я чувствовала себя ещё более ничтожной. Женщина в белом халате вошла в палату:

— Доброе утро, дорогуша, — тон её был доброжелательным, но ничуть не успокаивал. Пока Влад был здесь, ни о каком спокойствии не могло идти и речи. — Вы проснулись. Хотите чего-нибудь попить? Или поесть?

Я молча качнула головой.

— Ох, дорогуша, ну скажите же что-нибудь. Что же Вы сами себя изводите…

Чувствуя внутреннее и физическое бессилие, сковывающее даже работу голосовых связок, я жестом подозвала её к себе. Женщина в белом халате тут же придвинулась ко мне и склонилась к моему лицу.

— Пусть он больше не приходит… — только и смогла выдавить я.

Краска с её лица сошла и деланно беззаботное выражение лица сменилось недоумением. Кресло скрипнуло. Влад поднялся на ноги, настороженно поглядывая то на меня, то на медсестру.