— Вернись! Ты не можешь оставить меня здесь в таком состоянии. Вернись, черт возьми!
Но он даже не оглядывается. Он просто идет дальше, пересекает бассейн и исчезает в доме.
Восьмая глава
Хелена
Наступает ночь, прежде чем я, наконец, слышу шаги позади себя, но когда я поворачиваюсь, меня охватывает новая паника, когда вижу, что это не Себастьян, а Грегори. Он целеустремленно идет ко мне, и я задаюсь вопросом, когда он вернулся на остров.
Он одет в костюм, пиджак все еще на нем, и когда он подходит ко мне, останавливается, оценивает мою ситуацию и снимает пиджак с плеч.
Я не знаю, чего от него ожидать, но я не совсем в том положении, в котором в меня есть хоть какой-либо выбор, поэтому, когда он набрасывает куртку мне на плечи и обнимает меня сильной рукой за талию, прежде чем потянуться, чтобы расстегнуть манжеты, все, что я могу сделать, это попытаться встать на собственные ноги, которые меня не слушаются. Хотя с моими руками дела обстоят еще хуже. Они вялые. Я даже не могу оттолкнуть его.
— Где Себастьян? - спросил я.
— Он попросил меня отвести тебя в твою комнату. Перестань сопротивляться.
— Я могу идти.
— Нет, ты не можешь. Ты даже стоять не можешь. Как долго он держал тебя здесь?
— Весь день, - он издает неодобрительный звук и несет меня в дом, в мою комнату.
— Тебе нужно в ванную?
Мне неловко, но я киваю.
Он ведет меня внутрь, и я пытаюсь вырваться.
— Я могу сделать эту часть.
Он игнорирует меня и провожает до туалета, сажает на него, затем поворачивается и выходит, закрыв за собой дверь. Я писаю и с некоторым усилием умудряюсь привести себя в порядок. Я, пошатываясь, подхожу к раковине и мою руки, когда он открывает дверь и протягивает мне футболку безразмерного размера.
— А это для чего?
— Я предполагал, что ты не захочешь сидеть голой, но если ты предпочитаешь...
— Нет, - затем, - У меня нет одежды, - глупо говорю я.
Он помогает мне сесть в шезлонг. Мои колени продолжают подгибаться, и мне нужна его помощь.
— Ты можешь поднять руки? - спрашивает он.
Я пытаюсь, но качаю головой. Он берет меня за руку по очереди и одевает, как ребенка. Странно, что он это делает. Почти интимно. И как только он стягивает рубашку через мою голову, я понимаю, что она его. Я чувствую его запах на нем.
— Почему ты так добр ко мне?
— Я не такой. Я просто забочусь о том, что принадлежит нам.
Он садится рядом со мной и придвигает стол поближе. Он берет стакан с водой и подносит его к моим губам.
Я начинаю жадно пить. Когда стакан пуст, он опускает его, берет ложку и зачерпывает немного супа. Он подносит его к моему рту, и я колеблюсь.
— О чем ты думаешь? Думаешь, что я собираюсь тебя отравить? - я не знаю, но он не ждет моего ответа.
— Ты заноза в заднице, ты знаешь это? Я понимаю своего брата. Просто ешь.
Я открываю рот и пью бульонный суп. Это хорошо. Так хорошо.
— Можно мне немного вина? - спрашиваю я, доев половину супа.
Он кладет ложку и наливает мне бокал вина из бутылки. У него насыщенный, согревающий красный цвет, и это именно то, что мне нужно.
— Спасибо.
Он кивает. Мы не разговариваем, пока он кормит меня с ложечки остатками супа и стаканом вина.
— Знаете, вы все ведете себя так, как будто я уже должна смириться с этим и быть хорошей маленькой девочкой для битья, но поставьте себя на мое место. Как бы вы себя чувствовали, если бы вас взяли против вашей воли и сделали пленником? Если бы с тобой обращались так, как со мной здесь? Я одна. Совершенно одна.
— Ты думаешь, что ты единственный человек, делающий что-то против своей воли? - спрашивает он, удивляя меня.
— Я единственная Уиллоу, которую я здесь вижу.
— Ну, отойди назад и посмотри немного внимательнее. Вы, Уиллоу, смотрите на вещи только с одной точки зрения: с вашей. В этом всегда была проблема.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что не все из нас хотят быть здесь, - мы оба сидим тихо с минуту, пока он не встает.
— Тебе нужно что-нибудь еще? - спрашивает он.
— Нет, - я качаю головой, - Со мной все будет в порядке.
— Тогда спокойной ночи, - он идет к двери.
— Грегори.
— Да? - он останавливается.
— Спасибо.
— Видишь, это не так сложно, - с этими словами он выходит за дверь, и я остаюсь одна в своей комнате. Окна открыты и показывают чистое ночное небо, наедине с моей бутылкой вина.
Снова пытаясь не обращать внимания на его слабый запах на футболке, я обеими руками наливаю себе еще один стакан, расплескивая немного, потому что, хоть чувство возвращается, мои руки все еще слабы.
Я подношу стакан ко рту и делаю большой глоток. Я чувствую себя от этого лучше и беру его с собой в ванную, где принимаю ванну, наливая в нее почти полную бутылку пузырьков.
Наконец сняв футболку, я проскальзываю под покрытую пеной поверхность. Я закрываю глаза, когда ощущение медленно возвращается в мои руки. Я продолжаю думать о том, что сказал Грегори.
Кто здесь делает что-то против своей воли? Себастьян?
Нет, ни за что на свете.
Я ложусь на спину, смотрю в потолок, слежу за рисунком лепнины. От запаха лаванды меня клонит в сон. Я отпиваю еще глоток вина, прежде чем поставить стакан на край ванны и опустить обе руки под поверхность.
Себастьяну это нравится. Наслаждаясь моими мучениями.
Грегори ошибается. Он делает это не против своей воли.
