Разведенка. Беременна в 46 (СИ) - Барских Оксана

Свекровь остается при своем мнении, я же стараюсь всё же не провоцировать конфликты. Соня с Мишей дом и двор убрали, так что ситуацию я считаю закрытой. Сейчас меня больше волнует сын и его мрачное выражение лица.

Он, в отличие от моей старшей дочери Лили, не такой категоричный и уверенный в себе. Всегда спокойный, он, как и я в молодости, не любит конфликты и скандалы, предпочитает обходить их стороной. Вот и сейчас я прекрасно вижу, как он грузится, не зная, как сказать мне, что отец возвращает им квартиру. Видимо, переживает, какая у меня будет реакция.

Когда все работы в доме оказываются законченными, мы вчетвером садимся полноценно ужинать. Атмосфера вокруг гнетущая и напряженная. Дети вяло ковыряются в тарелках, и только одна Зоя Елисеевна выглядит более-менее бодрой.

– Ты, может быть, скажешь что-нибудь, Миша? – шипит тихо Соня, но мы ее прекрасно слышим, так как стол маленький, и мы находимся друг к другу довольно близко.

– Что?

Сын теряется, погруженный в свои мысли, и не понимает, что от него хочет жена.

– Мы договаривались, Миша, – цедит Соня сквозь зубы, раздражаясь из-за поведения мужа.

Он не особо ее слушает, что видно по рассеянному выражению лица, а затем откладывает приборы в сторону и вздыхает, поднимая на нас взгляд.

– Мам, – начинает говорить он, даже мнется. – Тут такое дело…

– Хватит мямлить.

Соня толкает его локтем в бок, но он поджимает губы и гневно смотрит на нее, впервые, кажется, осаживая ее.

– В общем…

– Ладно, я сама скажу, – выплевывает Соня, ерзая в нетерпении на стуле. – Мы посовещались с Мишей и решили, что будет лучше вам взять ипотеку и купить себе однушку.

– Мне? – вздергиваю я бровь. – У меня есть квартира, там я и планирую жить.

– Но вы одна, а нас с Мишей двое. Вы ведь всего одного ребенка ждете, а у нас наверняка будет двойня, у меня в роду такое часто бывало. Так что в двушке лучше мы поселимся, а вы приобретете себе однокомнатную квартиру.

Зоя Елисеевна громко хмыкает, не скрывая своего отношения, а затем обращается ко мне, похлопывая меня по руке.

– А я тебе что говорила, Варь? Они даже подождать немного ради приличия не смогли, а теперь, не стесняясь, хотят тебя в кабалу загнать.

Я едва не краснею от гнева и беру в руку стакан, чтобы сделать несколько глотков воды. Миша же в это время шикает на жену и пытается ее осадить, так как они об этом разговоре явно не договаривались, и сказать он мне собирался совсем иное.

– Хватит меня одергивать, Миша, – недовольно заявляет Соня, которой палец в рот не клади, она руку по локоть откусит.

– А что ж вы хотя бы не предложили продать дачу и отдать деньги вам? – усмехается Зоя Елисеевна, вызывая у Сони возмущение на лице.

– Продавать дачу? Ни в коем случае! Мы будем здесь жить летом, молодой мамочке и детям будет полезен свежий воздух.

Я молчу, так как пытаюсь переварить то, что уже услышала.

Выходит, что она уже всё для себя решила. Отобрать мою двушку и дачу, а мне предложила взять ипотеку. И что-то мне подсказывает, что их с Мишей помощь, в ее понимании, будет заключаться лишь в самой идее.

В этот момент я вдруг начинаю сравнивать ее и Марьяну, даже не понимая, кто из них в моей жизни – куда большее несчастье.

Та, что увела у меня мужа, избавив тем самым от мусора. Или та, что пытается запудрить мозги моему сыну и наложить руки на всё мое имущество.

Глава 21

– Ну так что? Почему вы молчите? – нагло спрашивает у меня Соня, когда молчание за столом становится уже настолько неловким и напряженным, что становится трудно дышать. Мне. Не ей.

Этой наглой девчонке, кажется, всё ни по чем. Она и правда не видит в своей просьбе ничего предосудительного, словно ее голова работает иначе, чем у других людей. Она не ставит себя на чужое место, думает только о себе, не понимая, что ее права заканчиваются там, где начинаются права другого человека.

– Кхм, – прокашливаюсь я, даже не находясь с ответом.

Правильнее было бы поставить ее на место, причем так жестко, чтобы она больше не смела поднимать эту тему, но меня опережает Миша, который приходит в себя раньше. Соня даже не замечает, что всё это время он смотрел на нее с удивлением. Видимо, она обрабатывала его перед сном, а Мишка с детства был из тех детей, которые засыпают сразу, как только их голова касается подушки.

– Помолчи, Соня! – цедит сквозь зубы сын и, наконец, одергивает жену, которая сверкает на него недовольным взглядом. Но когда их глаза скрещиваются в воздухе, она замирает и сглатывает, видит что-то, что останавливает ее, заставляет замолчать.

– Не нужно ничего продавать, мам, и никаких ипотек. Тут такое дело… Отец мне писал с утра, сказал, что в компании что-то напутали, и он решил вопрос с нашим жильем. Мы с Соней можем вселиться обратно.

К концу голос Миши звучит уже куда более уверенно, но он всё равно прячет от меня взгляд. Боится, что я скажу свое твердое “нет” или обижусь на его решение принять отцовское предложение, но я лишь киваю. Еще не могу отойти от предложения Сони.

– Слава богу, хоть кто-то в этой семье думает о внуке, – закатывает глаза Соня, но я вижу, что на ее лице ликующее выражение, которое она не может скрыть. – Но лучше, конечно, если квартиру нам Владимир Викторович выделит побольше. Трешку там.

Она надувает губы и смотрит вопросительно на меня, словно ждет, что я им помогу в этом вопросе. Я же сжимаю зубы, поражаясь наглости и хабальству этой девчонки, которая в нашей семье без году неделя, а уже качает права. Требует к себе особого отношения, раз беременна и носит под сердцем одного из Нестеровых.

– Кстати, а твой папа знает, что скоро станет дедулей? – спрашивает вслух Соня и наваливается на плечо Миши.

Мы же с Зоей Елисеевной переглядываемся, ведь ее вопрос резонный. Влад ведь и правда, кажется, не в курсе, что Соня беременна. А у меня даже мысли не возникло, чтобы рассказать ему об этом. Да и как бы я это сделала? В перерывах между его усердием над Соней на столе в своем кабинете? Или после озвученных мной угроз, что если он не сделает того, что я скажу, я опубликую видео их соития в сети?

– Ах да, кстати, Влад, скоро ты повторно станешь дедом.

Так, что ли?

– Мам? – зовет меня сын, когда я никак не реагирую на его слова.

Опомнившись, что мне надо благословить их, чтобы съезжали обратно, я делаю несколько вдохов, чтобы выглядеть уверенно и спокойно. Не хочу, чтобы сын мучился чувством вины, думая, что я против. Не скажу же ему, что это я добилась отступления Влада в этом вопросе, используя гнусный шантаж.

– Переезжайте, сынок, конечно. Скоро у вас будет ребенок, вам нужно жить отдельно, так что не отвергай предложение отца. Это мы с ним разводимся, а вы с Лилей тут ни при чем.

Я не лукавлю, так как не хочу быть одним из тех родителей, которые перетягивают на себя детей, чтобы они встали на мою сторону и ополчились против их отца. Всегда не одобряла этого, когда слышала, как кто-то из моего окружения при разводе использовал детей, чтобы управлять бывшими. Такой прием кажется мне насильственным в отношении детей, которые не отвечают за поступки своих родителей.

– Отлично! Тогда завтра же с утра начнем переезд, а на выходным устроим новоселье!

Соня широко улыбается и мечтательно прижимается к Мише. Он закатывает глаза, но жену не останавливает от желания устроить вечеринку. Мы же со свекровью не лезем, а вот я замечаю, что она выглядит довольной.

Быстро поужинав, молодежь спешит к себе в комнату, чтобы заняться сбором вещей, а вот свекровь, наконец, говорит то, что ее радует.

– Я думала, Влад совсем негодяй, но моя душа чуть успокоилась, что он одумался. Вот увидишь, и любовницу свою бросит. Все они, мужики, на старости лет ищут приключений, но когда эмоции поутихнут, он поймет, что для него на самом деле важно.

Зоя Елисеевна похлопывает меня по коленке, а я прикусываю губу, не желая расстраивать старушку. Я не разделяю ее уверенности, что Влад одумается, а даже если она и права, не расстраиваю ее, что никакой семьи между нами больше не будет ни при каком раскладе.