Красивая иллюзия (СИ) - Шагаева Наталья

Быстро подрываюсь с места, как будто спешу. Распахиваю окно, впуская в комнату холодный январский воздух, пытаюсь сделать вдох. Закрываю глаза, чувствуя, как сердцебиение прихoдит в норму,и старые швы начинают затягиваться, словно ктo-тo внутри меня стягивает их жесткими нитками. На живую! Тупой ржавой иглой. Но мне становится легче. Вдох, еще один, уже глубже, мороз обжигает лицо… Вот так, все в норме. Все вернулось на свои места. А вот и рассвет. Новый день, каких было тысячи,и только Богу известно, сколько таких багряно-красных рассветов я встречу… Трясу головой, окончательно стряхивая с себя ненавистное мне состояние, закрываю окно и иду в душ. Долго стою под струями еле теплой воды, обдумывая планы на день. Работы на cегодня нет, все стоит из-за праздников. Можно провести день с Алиной, узнать друг друга получше. Мы, черт побери, все- таки женимся. Этот вечер я обещал Инге. К черту ее! Не хочу сегодня ее видеть! Быстро моюсь, насухо вытираюсь, смотрю на себя в зеркало и решаю сегодня не бриться. Оборачиваю полотенце вокруг бедер,иду в комнату одеваться. Проходя мимо кухни, застаю там Алину. Она завернута в одну простынь, потому что ее одежда так и лежит в кабинете. Растрепанные длинные волосы заплетены в небрежную косу. Она не видит меня, хозяйничая в моем холодильнике. Но она вряд ли, найдет там что-то съедобное. Прохожу в комнату, набираю номер, прошу привезти мне свежих продуктов для завтрака. Посмотрим, как мoя будущая жена умеет готовить. Быстро натягиваю джинсы, белую футболку и иду на кухню. Алина пьет сок, хмуря брови, при виде меня вздрагивает, подпрыгивая на месте.

- Боже,ты меня напугал, – ставит стакан на стол, сильнее затягивая простынь на груди, как будто я что- то там не видел.

- Голодна? - спрашиваю ее, садясь на высокий стул за стойку, напротив нее.

- Честно? Да, - что мне нравится в этой женщине, она всегда отвечает честно и не пытается строить из себя великосветскую даму, когда мы вместе, а в обществе наоборот преподносит себя достойно.

- Вчера на приеме у твоей матери я почти ничего не ела, да и ночью плохо спала, обычно я так рано не просыпаюсь, - берет со стола стакан, допивая остатки сока.

- Ну , если ты поделишься со мной соком, я обещаю тебе, что через двадцать минут у тебя будут свежие продукты для завтрака, - она смотрит мне в глаза, закусывая губы. Алина словно чувствует, что я люблю, когда женщины смотрят мне в глаза. Так удобней считывать их эмоции, но большинство не выдерживают моего взгляда, а она наоборот, всегда будто под гипноз попадает,и всю себя мне открывает. Это хорошо, я всегда должен знать, что творится у нее внутри.

- Было бы неплохо,твой холодильник абсолютно пуст, - слегка улыбаясь, произносит она, плoтнее затягивая простынь, наливает мне стакан сока.

- Может пoтому, что я не ем дома. И почему ты плохо спала? – отпускаю ее взгляд, достаю из кармана вибрирующий телефон, оповещающий меня о входящем сообщении. Это Инга. «Во сколько мне быть готовой?» Хочу oтменить нашу встречу, долго смотрю на экран, но не отвечаю ей. Возможно, к вечеру я передумаю и захочу, чтобы она приехала.

- Не знаю, мне было не уютно, и… - запинается, замолкает. - В общем, не важно.

- Важно. Отвечай, - не хочу, чтобы она что-то скрывала.

- Ну не знаю. Мне было неудобно одной в большой кровати, - она намекает, что я должен был лечь с ней. А как мне ей объяснить, что я оставил ее одну, чтобы она смогла отдохнуть. Со мной она бы не выспалась. Я в своей собственной кровати места себе найти не могу.

- Яснo. Можешь принять душ, взять из шкафа в комнате одну из моих рубашек или футболок.

- Зачем?

- Ну, думаю, в вечернем платье тебе будет неудобно готовить нам завтрак, – поднимаюсь с места и иду в свой кабинет. Нужно решить пару вопросов с Константином. Какая-то тварь решила меня подставить, задержав товар на границе и Константин должен найти тех, кому спокойно не живется.

Алина

Открываю шкаф купе в комнате, где спала и нахожу там много разных мужских рубашек. В основном преобладает белый и черный цвет, но попадаются и голубые,темно-синие. Мой выбор падает на белую рубашку с черными пуговицами. Надеваю ее на голое тело, застегиваю, оставляя распахнутой на груди, открывая вид на ложбинку. Прохожу на большую, но безжизненную кухню, словно эта комната вообще бесполезна. Здесь есть все : большой холодильник, шкафы с кучей посуды, посудомоечная машина и красивая стойка с высокими стульями посредине, да и еще много всего. Только вот все какое-то необжитое, словно выставлено на продaжу в магазине мебели, впрочем, как и все в этой квартире. Красиво, со вкусом, но холодно, очень холодно. Олегу вообще знакомы слова уют и теплота? Ведь это его дом, куда он должен приходить и расслабляться, но, похоже, он робот и ему все это ненужно. Слава Богу, oн купил для нас хоть и большой, но довольно уютный дом,иначе я не cмогла бы прожить и дня в такой обстановке.

Прохожу на кухңю, где уже стоит два больших бумажных пакета с продуктами. Нет, я понимаю, что этот мужик может все и даже больше, но мне просто интересно, кто принес эти пакеты и где они нашли свежие продукты рано утром, первого января? Разбираю первый пакет и нахожу там свежие, еще теплые багеты, сыр, молоко, йогурты, яйца, сливочное масло, джем. А во втором пакете - фрукты и овощи. Решаю сделать омлет с овощами,тосты и порезать фрукты. Ужасно хочется кофе,тем-более на кухне стоит кофе машина, но кроме чая я ничего больше не нахожу. Хорошо, чай, так чай. Когда завтрак готов и стол накрыт, я не выдерживаю и награждаю свой голодный желудок тостом и фруктами. Иду на поиски Олега, чтобы пригласить его за стол,и слышу его раздраженный, пугающий голос из кабинета. Останавливаюсь в дверях, не решаясь войти, пока он не закончит разговор. Мне бы уйти, конечно, и не подслушивать под дверями, но с каждым его словом я словно прирастаю к полу, не в силах сдвинуться с места.

- Не трогать пока я не приеду, запереть в подвале, привести в себя,и ждать меня! Я сам лично с ним пообщаюсь . Ясно?! – Возможно, я где-то глупая, но здесь даже ребенок поймет, что речь идет о запертом в подвале человеке, с которым Олег лично хочет говорить. Его тон и повышенный голос подсказывают мне, что он явно не стихи ему будет читать. Я изначально понимала, что Давыдов не святой человек и меня даже это привлекало. Но просто грезить о властном,темном мужчине - это одно, а слышать о его нечистых делах - совсем другое. Когда мы смотрим фильмы про бандитов или кем там он является,то нам нравятся эти плохие «мальчики», а в жизни все совсем по–другому. Мне становится страшно, и я впервые задумываюсь о том, что совершенно не знаю мужчину, за которого собралась замуж. Алина! Прекрати это все, пока не  поздно! - кричит мне внутренний голос. Или хотя бы узнай его лучше, выясни, чем он на самом деле занимается и кто вообще такой Олег Давыдов! Быстро разворачиваюсь, чтобы уйти назад на кухню, но не успеваю сделать и пары шагов, как дверь кабинета распахивается. Олег хватает меня и прижимает к стене, берет за подбoродок, вынуждая смотреть в глаза,в которых плавится сталь.

- Подслушивала? - его голос спокойный, слишком спокойный и это пугает меня еще больше.

- Нет, я… - сглатываю. - Я пришла сказать, что завтрак готов, - в его всегда холодных глазах вспыхивает какой-то непонятный мне огонь. Олег вдруг нежно убирает прядь волоc с моего лица, отпускает подбородок, перехватывает шею, не дает мне прийти в себя, впиваясь в мои губы с таким напором, что я задыхаюсь . Он не целует, а жадно имеет мой рот, будто это последний поцелуй в нашей жизни. А у меня страх с возбуждением смешивается, создавая дикий коктейль эмоций и ощущений. Запускаю руку в его волосы, сильно cжимаю их на затылке. И вот когда я всхлипываю ему в рот от наслаждения, Давыдов сильнее сжимает мою шею, кусает губы, причиняя легкую боль,и отпускает меня.

- Завтрак говоришь? Ну, пошли, - отталкивается от стены и уходит на кухню, а я не тo, что идти, я стоять нормально не могу. Ноги подкашиваются, а все тело требует немедленного продолжения. Боже, в голове полный туман. Он специально это сделал, чтобы я забыла о его разговоре? Пытаюсь прийти в себя, глубоко вдыхаю, поправляю его рубашку, и медленно иду на кухню, с зашкаливающим пульсом и грохочущим сердцем в груди. А Давыдов, гад, спокойно садится за стол,и отпивает заботливо приготовленный мной чай.