Отдай свою душу (СИ) - Ласка Уля

— Рядом с ним у меня был шанс вырасти ХОРОШЕЙ девочкой…

Теперь всё…

Евгений

Закрывает лицо рукавом. Отвожу. Сколько же боли в глазах…

— Ты и так выросла хорошей, — обнимаю, крепко прижимая к себе, целуя влажные дорожки слёз и мечтая оказаться там с ней на месте Димки, вырасти и не сдохнуть, разбив в пух и прах предсказание школьной провидицы, быть тем самым Андреем, который бы непременно сумел вправить мозги её тупой мамаше и не лишить Эндж того ощущения надежности, радости и счастья…

Их нет… Но есть я и в моих силах сделать так, чтобы и у неё, и у меня было то будущее, которое будет зависеть только от нас и будет таким, каким захотим его видеть мы.

— Обманщик… — прячет лицо у меня на плече.

— Нет, Энджи, я точно уверен — ты моя хорошая девочка.

На мгновение лицо приподнимается, я вижу блеск её глаз и краешек едва уловимой улыбки, и опять исчезает, и она уже сама сильнее прижимается ко мне.

— Можно мне с вами?

— Конечно… если хочешь, — удивленно приподнимается. — А работа? Мы едем после обеда.

— Перенесу дела на утро, потом к отцу и поедем.

Хихикает.

— Что?

— К отцу, — передразнивая.

— Думаешь, уже пора начинать называть его папой? Может быть хоть это заставит потянуться его за стволом? А то, я уже и, правда, утверждаюсь во мнении, что терпение Ивана Сергеевича бесконечно!

— Бесконечно, даже не сомневайся! — Эндж нежно целует меня и перекатывается на спину, выуживая откуда-то телефон, проверяя последние сообщения. Ответные пожелания спокойной ночи от близнецов и губы Федора во весь экран, передающего свой поцелуй маме.

Ещё одно. Успеваю заметить чьё, прежде, чем Эндж прикрывает его пальцем.

Энджи

Слишком безучастное лицо Жени не оставляет никаких сомнений в том, что он заметил от кого сообщение. Убираю палец. Нажимаю — прослушать.

— Энджи, добрый вечер! В общем я представляю себе ситуацию, но нам нужно обязательно с тобой поговорить. Сообщи когда и где. Спокойной ночи! — желает мне по прежнему низкий и чертовски сексуальный голос Богдана.

Женя медленно тянет меня на себя, скользит вдоль руки, накрывая своей ладонью мою, ту, в которой держу телефон. Легонько отталкивает своим большим пальцем мой и в два клика удаляет сообщение.

На мой немой вопрос тут же даётся ответ:

— Не хочу, чтобы у тебя появился соблазн, прослушать это ещё раз… У меня бы появился…

И тут же демонстрация соблазна, от которого не стоит отка-а-азываться… ни… в коем… слу-у-учае…

Глава 16

Энджи

Глубокий вдох… Зевок… Потягиваюсь руками и ногами, заодно прогибая спину. Напрягаю и расслабляю мышцы… Хорошо… Темно. Женя рядом не прощупывается, но кровать большая, а из-за моей привычки спать одной, я, кажется, отпихнула его во сне. Тихонечко сажусь, спуская ноги на пол и ощущая бархатистую поверхность ковра. Встаю, делаю несколько шагов, опираясь на память, в направлении окна. Вчера отметила, что его закрывают плотные шторы. Вытягиваю руки вперёд, касаясь ткани, отодвигаю. День опять будет солнечным, нам везёт. Ещё рано. Оставляю штору приоткрытой. Оборачиваюсь. Женя лежит на самом краю кровати, на боку, лицом ко мне. Реши он перевернуться на спину, его ждёт самое настоящее падение. Обхожу кровать и мягко толкаю ладошками в спину, заставляя немного податься вперёд. Рука перемещается, согнувшись в локте и он поудобнее устраивается на животе. А я… Меня в буквальном смысле пронзает стрелой желания.

Одеяло сползло чуть ниже поясницы, полностью обнаженная спина с чётко очерченными трапециевидными, отлично проработанными дельтами и охренительно сексуальными широчайшими. И это всё в утренних сумерках подсвечено слабым, только поднимающимся октябрьским солнцем. Мой личный вариант пятидесяти оттенков… Стою, как дура, лихорадочно решая, что же сделать сначала — прибрать к рукам всю эту красоту или сделать набросок. И, правда, дура! Бросаюсь к своему "сундуку с сокровищами". Женечка, главное, не двигайся! Достаю из набора грифельный карандаш и лист бумаги вместе с папкой. Оглядываюсь. Хоро-о-оший мальчик… так лежать! Пуфик поближе… О, да!!! Втягиваю живот, стараясь сбить слишком быстро разгорающееся пламя… Дыхание становится шумным. Да, Жень, ты моя персональная стометровка… Встряхиваю руку, расслабляя кисть. Побежали.

Заканчиваю, уже при изрядно измененном освещении. Мягкие линии, плавные переходы свето-тени, обтекаемые формы. Касаюсь рисунка, чувствуя тепло под кончиками пальцев… Откладываю лист, карандаш. Пара шагов… Растягиваюсь поверх моей любимой модели…

— Извини, милый, пора вставать…

Евгений

Проснулся двадцать минут назад. Утро. Штора приоткрыта. Солнце едва-едва начинает набирать силу. Энджи рядом нет. Из-за спины слышу звуки разной долготы — вот пулемётная очередь из коротких и резких, следующий намного длиннее — плавный и скользящий, а этот нечто среднее — уверенное и основательное — звуки карандаша от соприкосновения с бумагой. Мне до безумия хочется видеть её сейчас, но как только решаю сменить положение, раздается недовольный шепот:

— Женечка, нет-нет-нет, мне осталось совсем чуть-чуть…

Хорошо. Ради "Женечки" я готов побыть чертовой моделью ещё раз, но вообще, пора с этим завязывать, столько времени впустую, тем более я точно знаю намного более приятный способ его потратить… Раздумья над которым начинают причинять ощутимый дискомфорт в занимаемой мной позиции… На смену приходит разочарованное лицо Эндж, если я откажусь… Надо подумать над тем, чем можно занять себя в процессе…

Звуки стихают. Полминуты тишины и она скользит по мне, накрывая собой… Включите мне это в ежедневное утреннее расписание! Без выходных!

— Извини, милый, пора-а-а встава-а-а-ать, — говорит мне на ухо, растягивая слова и тут же лаская языком мочку.

Эндж! Я встал, уже где только мог! Влажное касание языком спины, горячее дыхание поверх, повтор и еще раз, мой дискомфорт усиливается, а желание держать её в руках граничит с одержимостью. Подсаживается повыше, так что ягодицы оказываются на пояснице, а острие возбужденных сосков царапает мне плечи… Склоняется к лицу. Чудом успеваю закрыть глаза. Прикусывает нижнюю губу, тут же дразня языком верхнюю… Ну, всё, Эндж! Раскрываю глаза, от неожиданности теряется, выпуская меня из захвата. Несколько секунд спустя — она на спине, я на ней. Внезапность — наше всё!

— И сегодняшний приз победителю — покорность? — нагло продавливаю своё желание. Смотрит сначала с вызовом, но постепенно взгляд смягчается, погибает спину от чего, грудь приподнимается, призывно маня своими вершинками, тянется к моему уху и шепчет всего одну фразу…

Самый яркий секс в моей жизни…

Удары сердца до сих пор гулко громыхают в ушах, выбивая — будь… всегда… рядом! А она с умопомрачительной улыбкой на губах, уже пытается сбежать в ванную. Не отпущу! Никуда и никогда! Спустя пятнадцать минут уговоров и ворчания приходится смириться с действительностью и тем, что она наотрез отказывается от совместного душа — у девушки должно быть хоть немного своего личного времени. Зачем? Совершенно не понимаю…

Пробегает мимо кровати, хлестнув меня мокрым полотенцем, заставляя поторапливаться. Не узнаю себя. Мой внутренний трудоголик загнан в самый тёмный угол и меня это совсем не беспокоит. Но именно сейчас не время, поэтому вытаскиваю его за шкирку, отряхиваю и мы вместе отправляемся делать то, что должны.

Приятный запах чего-то жарящегося сбивает с толку. Домработница сегодня не приходит. Захожу на кухню… Эндж, ты издеваешься?!! Топик, трусики… гольфы и блинчик на сковородке! Я что в хентай-анимэ? Работа, Рудов, у тебя сегодня слишком много работы и именно для того, чтобы потом наслаждаться этим. С огромным трудом возвращаю управление своему мозгу.

— Блинчики, Эндж?

— Думала, что не получатся, а оказалось, так же как и с велосипедом, — довольно улыбается она, стряхивая румяный кругляш на нескольких своих предшественников. — И все очень удобно, так же как у Стеши, — указывает рукой на полки.