Игра в любовь с форвардом (ЛП) - Лоусон Энджел

Я почти уверена, что он говорит это, чтобы заставить меня покраснеть. Я отодвигаюсь от места, которое массировала, и провожу руками по его спине. Его кожа горячая на ощупь, и я просто хочу исследовать его, почувствовать силу под своими пальцами.

Этот мужчина и его тело — полная противоположность тому, каково было быть с Итаном.

— Ты хочешь знать, почему я отказался от сделки с «Нью-Йорком»? — внезапно спрашивает он.

— Конечно, если ты хочешь мне рассказать.

Он переворачивается, но продолжает держать руку на моем бедре, не позволяя мне сдвинуться с места. Теперь я сижу верхом у него на коленях, глядя на его великолепное лицо. Ни с чем нельзя спутать его твердую эрекцию, упирающуюся в мое лоно. И он абсолютно не выглядит виноватым по этому поводу.

— Мой отец заключил аналогичную сделку, когда учился в колледже. На первом курсе его задрафтовал «Бостон». Он начинал в низшей лиге и через год попал в НХЛ.

При таком освещении черты его лица кажутся такими резкими, что его скулы выглядят еще более выразительными.

— Он женился на моей маме, и она забеременела мной, и он сразу же получил травму положившую конец карьере.

На самом деле я все это знаю. Я читала историю его отца как игрока и тренера — тренера Риза.

— Тот факт, что он так и не получил диплом, погубил его, Твай. У него не было возможности вернуться, потому что он был мужем и отцом. Ему приходилось работать, и единственное, что он знал, — это хоккей. Лучшее, что он мог сделать, — это тренировать на юниорском уровне, едва в состоянии поддерживать нас так, как ему хотелось. Это вызывало большое напряжение в семье. — Его большой палец трется о мое бедро. — Я люблю хоккей. Мне это чертовски нравится. Но мне нужно что-то надежное, на всякий случай.

— Это понятно. Думаю, ты поступаешь разумно, получая сначала ученую степень. Травмы, заканчивающие карьеру, случаются постоянно.

Он мрачно смеется.

— Шэнна не считала это разумным. Она хотела, чтобы я согласился на сделку, получил бонус за подписанный контракт и женился на ней. Все, чего она хотела, — это начать строить свою жизнь в качестве жены профессионального спортсмена.

— И поэтому вы расстались?

Он кивает.

— Шэнна поставила мне ультиматум. Она или колледж. Думаю, она действительно думала, что я сдамся, и была шокирована, когда я этого не сделал. Вот почему она снова пытается сблизиться со мной.

И почему ему нужно, чтобы я притворялась его девушкой.

За исключением того, как мы сейчас сидим, того, как он ощущается подо мной, и того, как он смотрит на меня. Во всем этом нет ничего фальшивого. Ни в разговоре. Ни в том, как реагирует мое тело. Ни в том, как его пальцы касаются моей кожи.

Я протягиваю руку и прижимаю ее к его груди. Стук его сердца ощущается как крылья.

— Твое сердце бьется так быстро.

— Так бывает, когда горячая девчонка садится на меня верхом в моей постели, одетая только в шорты и лифчик.

— Риз…

Он садится, приближая свое лицо к моему. Я все еще прижимаю руку к теплой груди, и его пальцы пробегают по моим щекам, а затем по подбородку.

— Я называю тебя Солнышком, потому что, когда ты улыбаешься, это озаряет всю чертову комнату. — Его губы в нескольких дюймах от моих. — С тобой нелегко, Твайлер. Ты сильная и можешь заткнуть целую раздевалку хоккеистов-засранцев, что, черт возьми, впечатляет. Ты прикрываешь свое сердце щитом, но те несколько раз, когда ты позволяла мне заглянуть внутрь, я был поражен тем, какая ты на самом деле.

— Ты сумасшедший, — говорю я ему, не зная, как воспринимать то, что он говорит. С самого начала в Ризе была одна вещь, которая заставляла меня нервничать, — это то, что я чувствовала, что он видит меня, когда другие нет.

— Может быть. — Его пальцы сжимаются у меня на подбородке, и он приподнимает мое лицо. — Можно я тебя поцелую?

Я должна сказать «нет». Мне следует встать с этой кровати и пойти домой, потому что мы так не договаривались. У него есть сотня других девушек, которые с радостью оказались бы в его постели, и бывшая, которая хочет его вернуть. Но я не говорю «нет». Я одобрительно киваю, и он наклоняет голову, облизывая нижнюю губу. Мне кажется, мое сердце вот-вот выскочит из груди.

Как и в прошлый раз, он начинает медленно, задавая неуверенный темп, как будто боится, что я убегу. Справедливо. Это был бы не первый раз, когда я срывалась с места. Но его губы приоткрываются, и мои следуют их примеру, и когда его язык скользит по моему, каждый нерв в моем теле напрягается. Риз Кейн фантастически целуется. Спокойный и уверенный внешне, он доминирует внутри. Так же, как и на льду. Вот почему его назначили капитаном. Он лидер. Он знает, чего хочет, и как этого добиться.

Его большие ладони прижимаются к обнаженной коже на моей пояснице, и я обвиваю руками его шею, запуская пальцы в волосы на затылке. Притягиваю его ближе, желая ощутить его тело рядом со своим. Жар между моих ног нарастает, и я прижимаюсь к нему, прикусывая зубами его нижнюю губу.

Он рычит, переворачивая нас, прижимая меня спиной к матрасу. Нависает надо мной, тяжело дыша, но больше не целует меня, он вообще больше не прикасается ко мне. Его глаза полны похоти. Его пальцы скользят по моему подбородку, опускаясь к шее. Я инстинктивно вздрагиваю, и он отдергивает руку.

— Мы… — говорит он, прерывисто дыша. — Мы должны остановиться, пока я не сделал чего-нибудь, о чем потом пожалею.

Я убираю руку.

— Ладно. Точно. Мы заключили соглашение, — я отодвигаюсь от него, возвращаясь на свою половину кровати, — и это выходит далеко за рамки установленных нами границ.

Его рука сжимает мое бедро, удерживая меня на месте.

— Не надо. — Его пальцы скользят по моей щеке, а его серые глаза не отрываются от моих. — Даже, блядь, не думай, что это потому, что я не хочу тебя. Я хотел тебя с того самого момента, как мы впервые поцеловались. Но это не то, на что ты соглашалась, и нам нужно все пересмотреть, когда ты не будешь лежать передо мной полуголой.

Его признание ошеломляет меня, поэтому я не спорю, когда он прижимается губами к моему лбу, а затем переворачивается на спину рядом со мной. В комнате тихо, слышно только наше тяжелое дыхание.

Я поворачиваюсь на бок, чтобы свернуться калачиком, но в темноте он хватает меня за руку. Так мы оба, наконец, засыпаем, связанные.

ГЛАВА 14

РИЗ

— Я готовлю яичницу, — говорит Джефф, когда на следующее утро я захожу на кухню. — Вы, ребят, будете?

Его взгляд метнулся за мою спину в поисках Твайлер. Присмотрись, приятель, ее здесь нет. Когда я проснулся, ее не было в моей постели, а ее сторона матраса была холодной.

Могло произойти только одно: я ее спугнул.

Рид поднимает взгляд от тарелки с хлопьями, морщинка пересекает его лоб.

— Кэп, где Твай?

— Ушла. — Направляюсь прямиком к кофе, радуясь, что кто-то уже заварил его.

— Пожалуйста, скажи, что не убил ее прошлой ночью.

— О чем ты, черт возьми?

Беру чашку и наполняю ее до краев. Черный. Без молока. Как и сказала Твайлер.

— Просто слышал ночью весь этот шум из твоей комнаты, и он не был похож на твои обычные звуки секса, так что…

— Подожди, — говорит Джефф, забирая свою тарелку и усаживаясь за стойку. — Мне интересно, в чем разница между звуками убийства и звуками секса. Опиши, пожалуйста.

— Господи Иисусе, — бормочу я, зная, что нет никакого способа остановить их, когда они начинают нести всякую чушь с утра пораньше.

— У вас у всех есть характерные звуки, — говорит Рид, как будто следить за особенностями звуков секса своих соседей — это совершенно нормально. — Аксель любит грубость и определенно выбирает шумных партнерш, так что перевернутая мебель и подобные звуки, доносящиеся из его комнаты, не стали бы сюрпризом. — Он переводит взгляд на Джеффа. — Ты любишь хорошенько потрахаться у стены, братан. В половине случаев я думаю, что ты можешь пройти сквозь нашу общую стену. Я даже перестал что-либо вешать на нее, потому что все падает и пугает меня до чертиков.