Секрет фермы (СИ) - Сойфер Дарья

Впрочем, не родился еще на этом свете человек, которого бы Макс хотел видеть меньше, чем свою бывшую супругу. Поэтому между двух зол выбрал меньшее: Ольгу. К ней он отправился сразу же, как только усадил сына за уроки и тщательно проверил дневник. Не хватало тут кое-кому родительского внимания? Получите сполна. И лишь, когда Никита с ностальгией вспомнил о временах «запущенности», Макс с чувством исполненного родительского долга двинулся к Ольге.

Стройка стихла, рабочие ютились в бытовках, а в доме светилось только одно окно. На сей раз Анзур не стал никому докладывать, просто, узнав гостя, махнул в сторону главного здания и растворился во мраке.

За несколько дней отсутствия Макса пейзаж радикально изменился: доски сменились на широкие дорожки, забор поражал величием кирпичных опор и острых кованых пик. Внешняя отделка здания была завершена, по всему крыльцу уютно горели маленькие фонарики, развороченную землю прикрывал рулонный газон. И если не вглядываться вглубь участка, то ничто бы здесь и не напомнила о той разрухе, которую сотворили здесь пару недель назад. Какими бы смешанными ни были чувства Макса, он понимал: лучше управляющих он еще не встречал.

В ответ на его стук внутри что-то громыхнуло, зашуршало и затопало.

— Погоди, Анзур, я что-нибудь накину… Черт… — снова грохот, торопливые шаги и, наконец, дверь распахнулась и Макса ослепил яркий свет.

На пороге стоял совершенно незнакомый человек. Нет, формально это была Ольга, но сейчас у Беглова язык бы не повернулся назвать ее Маргарет Тэтчер Букатинского уезда. Разве что, за внешнее сходство с железной леди. Лицо опухло, под глазами пролегли синие круги, нос покраснел, а губы ссохлись.

— А это ты… — далекое от радости выражение только усугубило картину. — Ты же понимаешь, что я тебя ночью в дом не пущу? — она чихнула и уставилась на него осоловевшим взглядом. — После того случая…

Интересно, она догадывается, что даже страстно влюбленный в нее мужчина сейчас повременил бы с ласками? Потому что ее фотографию можно было бы показывать молоденьким солдатам, чтобы служилось легче и не думалось ни о чем, кроме Родины-матери. Но остатки вежливости не позволили Максу произнести это вслух. Вместо этого он миролюбиво поднял руки.

— Я собираюсь воевать с тобой. И брать тебя силой.

Она поморщилась, как от головной боли, и потерла виски.

— Ну и выражения… В областной библиотеке есть только книги Барбары Картленд?

— Кого?.. — смутился он

Может, он вообще пьяна и время для разговора не лучшее? Бедолага! Вдруг и ей овладел национальный недуг?

— Неважно, — отмахнулась она. — Зачем пришел? Я не настроена…

— Это по поводу Никиты.

Она замерла на полуслове и отступила внутрь.

— У тебя пять минут, — предупредила она, закрывая за ним дверь. — И только потому, что мне чертовски холодно тут стоять.

По сравнению с улицей в доме было, конечно, теплее. Но стоило Максу снять куртку, как он зябко поежился. Да и сама хозяйка куталась в огромную шерстяную кофту поверх халата.

— Это все из-за второго этажа, — пояснила она. — Ударили заморозки, а котел привезут только на следующей неделе. Там не стоят двери, все тепло уходит по лестнице вверх… Электрические обогреватели не спасают.

Макс не верил своим ушам. Впервые Ольга на что-то жаловалась. Нет, она не канючила, просто спокойно объясняла ситуацию. Но до этого дня она бы ни под какими пытками не созналась, что у нее что-то идет не так.

— Ну, говори, — она поплотнее запахнула кофту и скрестила руки на груди.

— Может, пойдем в теплую комнату? Ты, кажется, заболеваешь.

— А там ты уложишь меня в кровать? — она смачно чихнула и высморкалась в скомканный многострадальный платок. — Не дождешься.

Макс едва не расхохотался, но все же позволил ей сохранить образ недоступной красавицы.

— Я по поводу того, что сегодня случилось в школе, — он решил сразу перейти к главному.

— Опять будешь обвинять? — она вскинула подбородок и на мгновение зажмурилась, видно, голова пошла кругом от резкого движения.

— Сядь.

— Нет, спасибо! Давай проясним: меня попросил Никита. И я понятия не имела, зачем ему это надо… То есть я не планировала его похищать или втереться в доверие, чтобы тебе насолить. Хотя ты… Ты даже хуже, чем я думала.

— Не собираюсь я никого обвинять! — Макс начал выходить из себя. — И что это еще значит?

— Я про Ивана, моего мастера. Думаешь, я не узнаю, кто его споил?

— Твоего мастера? Ты его что, купила?

— Наняла! И это не твое собачье дело! — она снова высморкалась и закашлялась. — Ты поступил подло, и я тебе это с рук не спущу…

— Так ты из-за этого с Никитой сдружилась?..

— Говорю же: нет! — она отошла к дивану и присела. — Я не хотела, чтобы ты вообще про это узнал. Так и думала, что все неправильно поймешь!

— Тогда объясни, — спокойно попросил он. — А Ваню обсудим отдельно.

— Он… В смысле, Никита, — Ольга бессильно откинулась на спинку. — Он пытался написать на моем заборе, что я — живодер.

— Что?! — Макс не находил слов.

— Не психуй, — отозвалась она тем же тоном, что и Никита несколько часов назад. — Мы во всем разобрались. Он оттер. И даже дал мне совет, к кому идти с забором.

— С каким забором?

Она вздохнула.

— Беглов, ты в какой деревне живешь? Закрылся у себя на ферме… — Ольга шмыгнула. — Я же отдала старый забор отеля, чтобы поставить по краю огородов.

Эта новость застала Макса врасплох. Хитра, чертовка! Какой ловкий дипломатический ход! И он бы аплодировал стоя, не будь это его враг. Нет, все же он умудрился ее недооценить.

— Выкуси, — торжествующе ухмыльнулась она, но смех перешел в глухой кашель.

— Видимо, когда мой сын сдавал тебе пароли и явки, ты умудрилась с ним еще и поспорить?

— Именно так, — сипло ответила она, утирая слезы. — Извини, я когда долго говорю, начинаю кашлять. Еще днем была нормальная, приехала из школы и пока контролировала плитку… Видимо, продуло.

Даже Макс никогда не был таким двинутым трудоголиком. На всю голову. Зачем ей прораб, если приходится простуженной торчать на улице и контролировать каждое движение рабочих? Отелю, конечно, повезло с управляющим, но если она им нужна на долгий срок, лучше выделить ассистента, который будет привязывать ее к кровати всякий раз, когда она подхватит вирус.

— В общем, он попросил меня приехать в школу, — продолжала Ольга. — Клянусь, я понятия не имела, зачем! И когда он сказал… Мне стало жалко его, ясно? Я смотрела на него и не могла отказать. Думай, что хочешь.

Макс и хотел бы разозлиться, но прекрасно понимал, о чем она говорит. Никита умел делать такие жалостливые глаза, в сравнении с которыми проиграл бы даже бездомный котенок. Хитер пацан! Кажется, недели без телевизора ему будет мало.

— Я бы и не злился, — устало объяснил Максим и облокотился на косяк. — Но об этой истории узнала учительница. Она решила, что ты — настоящая мать Никиты.

— Разве она ее никогда не видела?

— Нет, — признался он неохотно. — Моя бывшая давно отказалась от опеки над сыном. Даже он ее не помнит.

— И какое до всего этого дело учительнице?

— Спроси что попроще! Она боится, что мы начнем отбирать друг у друга ребенка, похищать его… Не знаю, что еще. Но эта война может отразиться на школе. Они блюдут свою репутацию, как старая библиотекарша — девственность.

— Фу… До чего ты… Мерзкий!

— Только не включай женскую солидарность!

— От меня теперь что требуется?

— Надо завтра прийти вместе к учителю и сказать: так, мол, и так, мы пошутили, вот все документы.

— Когда я должна там быть?

— Я утром повезу Никиту и захвачу тебя. Нормально? Ты без четверти восемь сможешь быть готова?

— Без проблем.

Вид ее, конечно, говорил об обратном, но Макс предпочел поверить. Ему не терпелось как можно скорее забыть о досадном недоразумении. К тому же, меньше всего ему нравилось испытывать к Ольге симпатию. Считать ее врагом — пожалуйста, но сочувствовать… Это выбивало Беглова из колеи. Он поспешил накинуть куртку, чтобы вернуться домой, но совесть заставила его задать еще один вопрос.