Люди по своей природе таковы, что обычно не отказываются от своих надежд и целей вплоть до самой могилы. Поэтому во мне сидели хоть и сидели некие догадки, но я все равно хотела докопаться до сути.
Увидев, что я прищурилась на него, Павел как-то облегченно улыбнулся:
— А будете ли Вы сотрудничать со мной, когда все разузнаете?
Я же вскинула брови:
— Могу, по крайне мере, подумать над этим.
Тогда мужчина сделал глоток чая и уже выглядел менее нетерпеливым и даже как-то более хладнокровным. После паузы он сказал мне:
— Вы хотите больше узнать о докторе Коновалове?
— О Викторе? – спросила я, более или менее собравшись в своем сердце.
Петров пожал плечами:
— Ну, если откровенно говорить, Ваше похищение в принципе не стояло у меня в планах. Ведь себестоимость всего этого была слишком высокой, и это просто-напросто бы не окупилось. Да и, в конце концов, по вопросу тендера было бы просто достаточно, чтобы гендиректор «Rexcorporation» лично связался и обсудил все с Вами, так что похищение – вообще не самый лучший для всего этого вариант.
Я кивнула головой, жестом показывая, чтобы он продолжал.
— Но Виктор Коновалов лично обратился к нам, сказав, что хочет поговорить о сотрудничестве. На самом деле он в основном хотел сотрудничать с Сорокиной, а все эти годы с ней сотрудничал я. Виктор, используя аудит Коноваловых на следующие десять лет, заключил со мной сделку. И в дальнейшем я бы мог не только получить часть аудита «Demigroup», но и смог бы аж на протяжении десяти лет сотрудничать с Коноваловыми по бизнесу. Поэтому я, естественно, согласился.
Что ж, как и ожидалось. Собственно, потому что я в какой-то степени была готова к подобному, я все же смогла сохранить свои эмоции в стабильном состоянии. Я посмотрела на Павела:
— С какой целью он все это сделал?
Тогда мужчина, подумав, покачал головой:
— До конца не уверен. Но когда он работал со мной, он просто сказал, что Вам вредить никак нельзя. После того, как я обсудил с Вами вопросы участия в тендере, он организовал все остальное. Я же участия особо не принимал в этом.
Я поджала губы, все больше и больше теряясь в догадках, зачем же Коновалову устраивать для меня всю эту фальшивую постановку между Русланом и Александрой. Какую же он преследовал цель? Вынудить меня как можно раньше уйти от Руслана?
Но что тогда это ему даст?
Уяснив все это, я немного успокоилась, посмотрела на собеседника и сказала:
— Что ж, Павел, спасибо, что рассказали мне обо всем. Но о вопросе сотрудничества мне еще надо подумать. Просто я, если честно, довольно злопамятная.
В тот момент мужчина резко словно осунулся. По его лицу, по которому было видно, что пережил он на своем веку не мало, стала читаться серьезность:
— В смысле?
Я в свою очередь подняла глаза и выглянула из комнаты. Слегка прислонившись к дивану, я бросила на него свой равнодушный взгляд:
— Похитив меня однажды, ты собирался заставить меня держать это за закрытым ртом, делая вид, что этого никогда не было?
Его лицо тут же потяжелело, и он мрачно сказал:
— Но ведь от самого начала и до самого конца Вы нисколечко не пострадали, не так ли?
— Физически не пострадала. Но вот что насчет моей психики? – та мерзкая, сделанная Рябовой, запись действительно подпортила наши сексуальные отношения с Демидовым. И если так подумать, то подобные потери оказались очень даже немаленькими.
Павел хотел еще что-то сказать, но в этот момент дверь комнаты открылась, и внутрь ворвались полицейские. Схватив Петрова, ответственный за его арест человек, заговорил своим глубоким голосом:
— Павел Петров, Вы замешаны в незаконных сделках и похищении людей. Пожалуйста, пройдем с нами.
Реакцией Петрова оказался свирепый взгляд на меня. Грудь мужчины от гнева чуть ли не ходила ходуном:
— Эмилия, решила предать, значит, а?
Я же поджала губы и равнодушно ответила:
— Это и правда не входило в мои планы. .
Глава 241. Ловушка для Петрова (часть 3)
Тогда мужчина посмотрел на меня, а его глаза пылали гневом:
— Если у тебя есть на это возможности, то уж лучше тебе сделать так, чтобы я, как и Ширяев, был приговорен к смертной казни. Иначе, когда я выйду, я уж точно устрою тебе кузькину мать.
Наблюдая за тем, как его уводят полицейские, я села обратно на свое место и равнодушным взглядом уставилась на еду на столе, к которой так и не успели прикоснуться.
После я грациозно и изящно приступила к трапезе в одиночку. Блюда все-таки были отнюдь не из дешевых, не хотелось бы вот так просто транжирить.
— Ты какая-то слишком уж спокойная. Разве не услышала, что он только что сказал тебе? И ты после этого все еще в настроении есть? – внутрь вошел Давид, а его взгляд остановился на мне. Брат немного безысходно произнес. — Тебе хана, когда он выйдет.
Я же съела пару кусочков и подумала, что, в принципе, блюда очень даже не плохи на вкус. Посмотрев на брата, я произнесла:
— Не будешь?
Он в ответ усмехнулся, сел напротив меня и попросил у официанта еще одну тарелку и столовые приборы. Глядя на меня, мужчина поедал пищу:
— Ты действительно не боишься, что пойдет мстить тебе, когда выйдет на свободу?
Положив вилку, я медленно сделала глоток чая и подняла на брата свои глаза:
— А ты позволишь ему добраться до меня?
Тогда Давид замер и улыбнулся:
— Эмилия, откуда у тебя такая уверенность, что я буду тебя защищать?
— Ну, это же ты его арестовал, а не я. Какой смысл ему будет мстить мне? – мда, блюд все-таки слишком много. И как-то жаль было их не доесть.
Мужчина словно потерял дар речи:
— Забыла, что тоже являешься соучастником?
— Зачинщиком тоже была я?
Он покачал головой.
Я в ответ лишь пожала плечами и невинно сказала:
— В таком случае, это не имеет ко мне никакого отношения.
Съев пару кусочков еды, я поняла, что аппетита у меня больше нет. Посмотрев на него, я проговорила:
— Ладно, уже поздно, я домой. Дай мне знать, когда появятся результаты следствия.
Давид цокнул и добродушно сказал:
— Что такое? Решила спихнуть на меня со всем этим разбираться?
Я посмотрела на брата:
— То есть это делать мне?
Афанасьев притворно улыбнулся:
— Мда, правильно говорил когда-то Конфуций, что строить отношения труднее всего с женщинами и низкими людьми. Эмилия, а ты более злопамятна, чем я думал.
Я же не стала что-либо опровергать. Просто потому что мне было нечего говорить. И я встала, чтобы уйти из ресторана.
Но снаружи он последовал за мной:
— Ты не собираешься поговорить с Русланом по поводу Петрова?
Я покачала головой и начала искать в своей сумке ключи от автомобиля:
— Нет никакой необходимости, так как дело уже сделано. Ты лучше подумай, как вытащить из Павела всю грязь касательно Сорокиной
