Волчонок (СИ) - Салах Алайна

— Еще, — касаюсь языком его губ, памятуя о том, что ему это нравилось.

Тайлер жмурит глаза и мотает головой.

— Я обещал быть осторожным.

— Хочу тебя. — ловлю зубами его губу. — Покажи, как сильно ты хочешь меня. Потому что я этого очень хочу.

Его глухой хрип, напоминающий рык, когда он врезается глубже. Сдерживать стоны невозможно, но я и не пытаюсь. Это чистые эмоции — то, что происходит сейчас между нами, в них нет места фальши.

— Еще, Тай, — подгоняю, крепче сжимаю его шею. Не хочу оставлять на его спине царапин. Не хочу иметь ничего общего с теми, кто у него был до меня.

На позвоночнике наверняка останутся ссадины от того, как яростно он вжимает меня в твердость поверхность. Тяжелое дыхание на моем лице, скрежет двигающегося стола, капли пота, стекающие по его вискам — идеальный музыка для моей кульминации.

— Сейчас… — успеваю всхлипнуть, до того как меня закручивает в воронку экстаза.

— Моя. — сдавленный стон. Наполненность внутри меня становится еще более давящей, через секунду сменяясь пульсирующим жаром.

— Твоя, Тайлер. — удается выговорить через пелену ускользающего сознания.

Горячая влажность щеки, прижатой к моему лицу и глухое обещание:

— Ты никогда не пожалеешь, что выбрала меня.

20

Жесткость ладоней на талии — первое, что я чувствую, когда просыпаюсь. Немного тянет низ живота, но это и не удивительно после того, что случилось прошлой ночью. Боюсь пошевелиться, потому что не хочу разрушать идеальность ощущения, что в моей жизни вдруг все встало на свои места. Я чувствую себя умиротворенной и эгоистично счастливой, и это не под силу омрачить даже тому факту, что вчера я причинила боль близкому человеку. Потому что сейчас я уверена, что все сделала правильно. Словно я долгое время провела под лампой дневного света, ошибочно принимая ее за солнечные лучи, и сейчас открыла для себя настоящее солнце.

Осторожно снимаю с себя тяжесть руки и выскальзываю из-под одеяла. Хочу приготовить Тайлеру завтрак до того, как он проснется. Думаю, необходимо что-нибудь сытное с большим количеством бекона. Возможно, придется навестить супермаркет.

Натягиваю лежащую на полу футболку и оборачиваюсь: Тайлер продолжает спать безмятежным сном, сжимая ладонью одеяло, как до этого — мою талию. Грудь затопляет прилив солнечного тепла, и мне приходится стопорить в себе желание к нему прикоснуться. У нас будет на это куча времени, ведь мы выбрали друг друга. Все страхи того, что я и Тайлер несовместимы, испарились прошлой ночью. У нас получится. Точка.

Бросив на него последний взгляд, на цыпочках выскальзываю из спальни, прикрыв дверь. При дневном свете квартира мне нравится еще больше: в ней много света и в ней я чувствую себя как дома, в отличие от Форест Хиллс с тяжеловесной холодностью его интерьера.

Тайлер позаботился и о завтраке: в холодильнике обнаруживаются несколько упаковок яиц, нарезка бекона, несколько сортов сыра и фрукты. Порывшись в ящиках, нахожу сковороду и приступаю к готовке.

Пока нарезаю сыр, мысленно составляю список необходимых покупок: мой любимый шампунь с маслом арганы, крема, чистящие средства, салфетки, лавандовый ароматизатор, чашки…я полна энтузиазма превратить эту квартиру в наш дом.

Низкий голос позади заставляет вздрогнуть, а тепло рук на талии окрашивает лицо счастливой улыбкой.

— Ты рано встала.

Отложив нож в сторону, поворачиваю голову к Тайлеру.

— Не хотела тебя будить.

Живот обдает приливом жара, потому что вместо ответа руки спускаются ниже, прослеживая очертания ягодиц. Забираются под футболку и тянут хлопок белья вниз. Я впадаю в немой ступор, ошеломленная молниеносным откликом тела: не могу пошевелиться и возражать тоже не могу. И не хочу. Потому что за короткие секунды достигла высшей степени возбуждения.

Белье повисает на щиколотках, и я чувствую Тайлера кожей. Горячий и твердый, упирается мне в ягодицы. Глубокое дыхание в волосах, пальцы, поглаживающие соски. Помогаю ему, шире расставляя ноги, и с глухим стоном принимаю вторжение. Все еще болезненно, но несравнимо ни с чем.

Отведя руку назад, удовлетворяю свое утреннее желание к нему прикоснуться. Обхватываю затылок, крепче притягивая к себе. Хочу его ближе, жажду получить каждый его вдох себе под кожу.

От глубины врезающихся толчков тазовые кости больно ударяются о края столешницы,и хотя я не против терпеть, Тайлер предугадывает мою боль: спускает ладони ниже, накрывая зоны поражения. Дом — это место, где ты чувствуешь себя в безопасности. Возможно, поэтому он кажется мне таким родным — рядом с ним я чувствую себя защищенной.

Я достигаю оргазма быстро, чересчур быстро. Возможно, виной тому эффект спонтанности, а, возможно, потому что я занимаюсь этим с особенным мужчиной, чья первобытная раскрепощенность передается и мне. Тайлер помогает мне: сжимает сильнее, врезается глубже, не давая ускользнуть ни крупице моего наслаждения.

Когда дрожь пульсации стихает, неожиданно он выходит из меня, разворачивая к себе. В затянутом голодом взгляде я безошибочно считываю немую просьбу. Не отвожу глаз, чтобы не терять нашей связи, и опускаюсь перед ним на колени. Тайлер безмолвно наблюдает за мной: как я обхватываю его у основания и глубоко вбираю в себя. От выдающегося размера горло окольцовывает спазм тошноты, и голова немного плывет от нехватка кислорода, но то, как Тайлер жадно следит за скольжением моего рта воодушевляет меня не сдаваться. Толкаюсь навстречу его длине, каменеющей с каждой секундой, ловлю взглядом расширенные зрачки и приоткрытые губы, с которых срываются шершавые хрипы. Выражение его лица в этот момент — моя лучшая награда, ведь он совсем не умеет притворяться.

Тайлер не предпринимает ханжеской попытки отстраниться, когда достигает финиша, продолжая неотрывно следить, как я принимаю вкус его наслаждения. Помогает мне подняться и, прижав к себе, глубоко целует в губы. В мозгу нечаянным выстрелом гремит мысль, что даже после более скромного орального эксперимента, Итан никогда меня не целовал.

— Мне нужно приготовить завтрак, — положив руку ему на грудь, мягко отстраняюсь. — Сегодня нам многое нужно успеть. Ты обещал мне проехаться по магазинам, помнишь?

Снова улыбка. Почти невидимая, как солнечный луч, мелькнувший в тончайшем зазоре двери.

— Я помню о своих обещаниях.

От пристального взгляда я снова начинаю смущаться, поэтому припускаю голос веселостью и шлепаю его по обнаженному плечу:

— А теперь иди в душ и возвращайся голодным. Шоппинг и я терпеть не можем ждать.

Кивнув, Тайлер разворачивается и твердой поступью выходит с кухни. Смотрю вслед его удаляющейся спине, уже во второй раз за это утро чувствуя себя неисправимо счастливой.

***********

— А почему ты снялся с турнира досрочно? — спрашиваю, когда Тайлер паркует своей внедорожник недалеко от девятиэтажного здания Macy's.

Тайлер бросает на меня короткий взгляд и вновь возвращается к дисплею бортового компьютера.

— Это ни на что не влияло. Я хотел к тебе.

Я вновь удивляюсь, как скупо он распоряжается словами. Наверное, так происходит, когда человек знает им цену.

— Я рада, что ты приехал раньше, Тай.

Еще один короткий взгляд и оттенок улыбки.

— Я тоже.

— Обожаю Macy's, — тараторю по дороге с парковки, чтобы не позволять чувствую волнения овладеть собой. До этого дня я ни разу не совершала домашних покупок в компании мужчины. Итан пару раз сопровождал меня в магазин белья, но даже это далеко не так интимно, как покупать вещи в ваш общий дом. — Там есть потрясающее постельное белье, милые бамбуковые салфетки и ароматизированные свечи…

Спохватившись, что Тайлеру может быть совсем не по вкусу превращение его дома в логово Бри Ван Де Камп( героиня сериала Отчаянные домохозяйки — прим.автора), добавляю:

— Выберем те, которые тебе понравятся.

Но кажется, он не имеет ничего против моего деятельного энтузиазма.