Покровитель (СИ) - Шагаева Наталья

— А давай! — кивает Кристина.

***

Просыпаюсь от того, что очень хочется в туалет. Голова тяжелая, хочется пить и тело ватное. Черт, похоже, мы вчера перебрали с Кристиной. Глаза не открываются, веки тяжёлые. Со стоном переворачиваюсь на живот и натыкаюсь на чье-то тело. Сначала думаю, что это подруга, но когда открываю глаза, то вижу рядом с собой Аронова. Твою мать! Резко сажусь на огромной кровати, натягивая на себя одеяло. Фокусирую взгляд и осматриваю довольно просторную спальню в темных тонах. Мебель из тёмного дерева, тяжёлые шторы, скрывающие дневной свет, потолок из матового зеркала. Рядом со мной спокойно спит Аронов в одних боксерах. А я совершенно не помню, как здесь оказалась. Последнее, что помню, это то, как окончательно отпустила себя, почувствовав опьянение, и мне было хорошо. Перевожу взгляд на Виталия, стараясь не шевелиться. Осматриваю его грудь в шрамах, начиная внимательно их изучать — что пережил этот человек? Черт, не о том думаю! Голова раскалывается, и я начинаю потирать виски. Я редко пью, и практически никогда не напиваюсь. Я всегда знаю свой предел. Что со мной произошло вчера?!

Я в белье. Это означает, что мы не спали? Или это ещё ни о чем не говорит?

— Что, Елена Дмитриевна, голова болит? — с усмешкой произносит Виталий. Перевожу на него взгляд и понимаю, что он осматривает меня в отражение зеркала. Киваю, закрывая глаза и пытаясь хоть что-то вспомнить.

— Где моя сумка, мне нужен телефон?! — я договаривалась с соседкой, что оставлю сына всего на вечер, но не на ночь! Аронов кивает на кресло возле окна, где лежит моя сумка и платье. Соскакиваю с кровати, вынимаю телефон, набираю соседку.

— Валь, ты прости, так получилось… Как Андрюша? Я сейчас же приеду, — тараторю я.

— Лен, ты чего? Ты же вчера позвонила и предупредила, что оставишь Андрюшу на ночь. Я предложила взять его с нами в Аквапарк, ты согласилась и даже денег на карту мне перевела. Мы уже собираемся, — в недоумении произносит Валя.

— А, да, совсем из головы вылетело…

— Да ладно, я все понимаю, — усмехается соседка. — Иногда полезно вот так отдыхать. Особенно тебе. Так что ни о чем не переживай, отходи там, мы только вечером вернёмся.

— Спасибо, — выдыхаю я, сбрасывая звонок и сажусь на подлокотник кресла.

— Красивое белье. Тебе идёт бордовый, — произносит Виталий и, как ни в чем не бывало, поднимается с кровати.

— А…, - пытаюсь спросить, как я оказалась в его квартире. — Я… вчера…

— Ох, Елена Дмитриевна, — усмехается он, находясь в хорошем расположении духа. — Расскажите хоть, что вы праздновали вчера?

— Извини, я совершенно ничего не помню, — сознаюсь, я.

— Это я уже понял, Леночка, — Виталий не злится и это, наверное, уже хорошо. Он подходит ко мне, очень близко, обхватывает подбородок и смотрит в глаза. — Когда ты пьяна, то очень открыта и откровенна, и именно поэтому я не злюсь, — он точно может читать мысли.

— Что я натворила? И как здесь оказалась? — шепотом спрашиваю я, глубоко вдыхаю его запах, закрывая глаза.

— Душ там, — Аронов отпускает меня, указывает на черную дверь и выходит из спальни так и не рассказав мне ничего. Черт! Что значит — откровенна?! Что я ему наговорила?! Хорошо, мне и правда нужен душ и, желательно, таблетка от головы.

В ванной тоже все в темных тонах. Душевая и джакузи впечатляют своими размерами. На полочках только мужские гели, шампуни и средства для бритья. Быстро принимаю душ, вытираюсь и понимаю, что мне нечего надеть. Белье несвежее, платье в спальне. Подсушиваю волосы, расчесываюсь, зачесывая влажные волосы назад, обматываюсь большим полотенцем и выхожу из ванной.

Аронов сидит в кресле рядом с моим платьем и что-то листает в планшете. Он уже в спортивных штанах, весь потный, словно пробежал стометровку.

— Выпей таблетку, — указывает глазами на комод, где уже стоит стакан воды и пилюля. С удовольствием глотаю таблетку, выпивая всю воду. Аронов встает с кресла, откладывает планшет и идёт в сторону ванной. Он такой домашний, в спортивных штанах, волосы немного взъерошенны, и от капелек пота на широкой спине бросает в жар.

— Там гардероб, — Аронов указывает на другую дверь. — Надень что-нибудь, рубашку или футболку. Кухня внизу. Я отпустил домработницу, так что приготовь завтрак. И позвони своей няне и скажи, что сегодня ты не вернёшься. Ты очень много мне должна за вчерашние претензии.

Твою мать! Я что опять качала права?!

— Прости, я была не в себе. Что бы я не сказала, я так не думаю. Это все алкоголь.

— Нет, Леночка, алкоголь — самая эффективная сыворотка правды.

— Может, ты уже все-таки расскажешь, что я несла?

— Может быть, если мне понравится завтрак, — ухмыляется Аронов и закрывается в ванной. Ему весело. Значит не так все критично.

ГЛАВА 19

Виталий

У меня было запланировано пару встреч, но я их все отменил. Персональные кошмары вымотали меня. Мне срочно нужно расслабиться, сменить привычный ритм жизни и переключить свой мозг на что-то другое. Иначе так можно сойти с ума. Нет, я давно не чувствую себя нормальным. Но могу и вовсе выпасть из реальности и утонуть в моем кровавом прошлом. Я в какой-то степени мазохист, мне нравится изводить себя и терпеть приступы боли. Я получаю своеобразный кайф, испытывая долю мучений за убийство жены. Но иногда мне нужна передышка.

Выхожу из душа, надеваю простые штаны и белую футболку. Спускаюсь вниз и наблюдаю довольно милую картину. Елена готовит, что-то старательно помешивая на плите. Такая домашняя, в моей рубашке. По кухне разносится аппетитный запах. С Елены бы, наверное, вышла, примерная жена. Несмотря на характер, она покладистая и послушная, если периодически подавлять ее бунты. Только вот мне не нужна жена. Я заставляю женщин терять со мной драгоценное для них время.

Беру планшет, сажусь за стойку и просматриваю рабочую почту. Елена делает вид, что не замечает меня, хотя явно напрягается в моем присутствии.

Через минут двадцать на столе появляется омлет с овощами, тосты, джем, масло, кофе и сок. Откладываю планшет, подпираю подбородок руками и смотрю на Лену, которая прячет глаза. Стыдно, за то, чего она даже не помнит, и я не спешу ей рассказывать о вчерашних подвигах. Во-первых, мне нравится ее смятение, а во-вторых, мне хочется, чтобы она и дальше не помнила о чувствах, которые начали ее заполнять. Я не хочу менять любовницу, меня устраивает Елена, в какой-то степени мне даже нравится ее характер, но я не могу допустить, чтобы это переросло в нечто большее. Будет очень жаль, если всё-таки она осознает, что испытывает чувства. Нам придется расстаться. А я не люблю менять партнерш. Уж не знаю, хорошо это или плохо, но я постоянен в интимном плане. Иногда я думаю, что это очень гадкая черта. Менял бы любовниц, трахая всех подряд и не заставлял бы женщин мучиться и питать иллюзий.

Елена садится напротив меня и поправляет ворот рубашки, который соблазнительно открывает ложбинку между ее шикарных грудей. Я играю с ней, намеренно ухмыляясь, посматривая в ее сторону. Пусть помучается совестью, мне нравится ее смущение.

— Вкусно? Нравится? — спрашивает она, когда я пробую омлет.

— Да, спасибо. Приятно, когда женщина хорошо готовит, — я не льщу, омлет действительно вкусный.

— Тогда рассказывай, что я вчера натворила. Ты обещал!

— Я сказал «может быть», — да, я дразню ее. Елена — приятная ранимая женщина. И я не могу всегда воспитывать ее кнутом, давить и принуждать. Прошлый урок она усвоила. Всё-таки я предпочитаю, чтобы женщина получала удовольствие от общения со мной, а не терпела мое общество.

— Так нечестно! — возмущается она.

— Ешь. С похмелья надо есть, — усмехаюсь я.

— Издеваешься? — скептически смотрит на еду и отпивает сока.

— Нет, я вполне серьезно. Тебе объяснить природу тошноты с похмелья и доказать, что нужно есть? Или обойдёмся без анатомических подробностей?