Беспринципный (ЛП) - Корте Белла Ди

Капо буквально приказал мне. Он заказал десерт и для меня.

— Очень мило с твоей стороны, — сказала ему я. Я слишком смущалась, чтобы осмелиться сделать заказ самой. Я знала, что еда дорогая, и никогда раньше не заказывала ничего подобного.

Капо кивнул, а затем улыбнулся мне.

Секретарша Рокко замерла. Наблюдала за ним. Она смотрела на Капо, пока он не повернулся к ней.

— Это все для меня и моей невесты.

Она кивнула, поправила волосы и улыбнулась ему. Секретарша прижала список к груди, когда он отвернулся, не ответив. Я смотрела ей вслед, пока она не закрыла за собой дверь. Девушка была привлекательной брюнеткой, хоть сейчас на подиум. Джада, так называл ее Рокко. Она была кем-то, кого я ожидала увидеть рядом с Капо. Она будто создана, чтобы ходить с ним под руку.

Джада и Капо. Их имена даже казались подходящими друг другу.

Рокко предложил продолжить встречу, пока не доставят еду. Я не могла не согласиться.

Я подняла руку, как в школе.

— Я хочу получить на тебя исключительные права, — сказала я. — Начнем прямо сейчас.

— Тебе придется объяснить это более подробно, Мари, — сказал Рокко, перекладывая какие-то бумаги.

— Она имеет в виду, — сказал Капо, и легкая усмешка коснулась его глаз, — она хочет, чтобы мы состояли в официальных отношениях. Начиная с этого момента.

— Немного опередила меня, — сказал Рокко, и я услышала усмешку в его голосе. Мы с Капо уставились друг на друга. — Мы собирались обсудить это следующим.

— Сколько бы раз Капо ни хотел пригласить меня на свидание, меня это вполне устраивает, — я махнула рукой. — Пусть это будет сюрприз, только не три раза в неделю. Но я готова обсудить эти условия сейчас.

— Мы перешли к понятию исключительности по настоянию юной леди, — Рокко перевернул еще несколько бумаг. Он снова ухмыльнулся. Думаю, он находил меня забавной. — Поскольку вы заявили о своих чувствах по поводу исключительности, мы знаем, что вы имеете в виду, но я считаю, что лучше обсудить этот вопрос в деталях. Если вы не хотите близости с Капо, вы не вправе ожидать от него целибата. Он будет заводить любовниц, но, конечно, будет осторожен в этом вопросе.

— Осторожен, — пробормотала я. — Конечно. И меня выставят полной дурой. — И что еще хуже, мне не нравилась мысль о том, что секретарша-брюнетка будет проскальзывать в его комнату, пока я сплю по соседству или где-то еще.

Рокко кивнул.

— Мари, вы также должны быть осторожны…

— Нет, — сказал Капо. — Никто не трогает мою жену, кроме меня.

В комнате стало необычайно тихо. Когда я повернулась к Рокко, он смотрел на Капо. Лицо Рокко редко выражало какие-либо эмоции, но ответ Капо, казалось, застал его врасплох. Этого он не ожидал.

Разве раньше это имело большое значение? Наверняка они обсудили несколько пунктов условий заранее. Я даже могла сказать, какие именно, когда Капо становился непреклонным в некоторых вещах, прежде чем я даже имела возможность обдумать их.

— Значит, решено, — сказала я. — Никто не трогает меня. Никто не трогает тебя.

— Esclusiva. Esclusivo⁸. — Рокко записал что-то на своей бумаге.

— Ты девственница, Мари? — спросил Капо.

— Зачем тебе об этом знать? — выпалила я. — Это делает меня дороже? Я не думаю, что это возможно. Я имею в виду, что ты уже итак предложил мне всё с точки зрения денег, до тех пор, пока я не уйду от тебя.

Мне не понравилось, как Капо посмотрел на меня. Он пытался добыть информацию одной лишь силой воли. Неужели он ожидал, что у меня будет большой опыт, потому что я была бедной девушкой на улице?

О да, цинично подумала я. Я же пришла в его клуб, чтобы продать свое тело за доллар. Оказалось, я собиралась продать свой секрет в обмен на свою жизнь.

— Разве это имеет значение? — попробовала я еще раз.

— Для меня это важно, — сказал Капо. — От твоего ответа будет зависеть, как пройдет наш первый раз вместе.

Наш первый раз? Что это вообще значит? Он что же, был бы груб со мной, если бы я не была девственницей?

Я встала со своего стула, впервые с тех пор, как попыталась уйти от него, и подошла к окну. Вид с такой высоты был головокружительным. Нью-Йорк казался красивым с такой высоты, когда ноги не могли коснуться земли.

— Не знаю, — ответила я почти шепотом.

— Ты не знаешь, — повторил Капо. Я представила себе его лицо, темные брови.

В комнате воцарилась тишина. Через некоторое время он попросил меня объяснить.

— Не знаю! — сказала я чуть громче. — Когда мне было шестнадцать, меня взяла на воспитание семья богатеев. Политик. Он… прикасался ко мне. Но до секса не дошло, потому что я смогла убежать от них до того, как это произошло. Я отказалась позволить ему сделать это со мной. Кили помогла мне получить поддельное удостоверение личности, и я подрабатывала, где только могла. Спала в приютах. Иногда у Кили, когда ее мать позволяла мне это.

— Я не высовывалась, чтобы меня не отправили обратно в приемную семью. Избегала копов, пока не стала достаточно взрослой, чтобы жить самостоятельно на законных основаниях. Но он делал со мной вещи, которые я предпочла бы не обсуждать. Я уверена, что вы оба достаточно умны, чтобы понять, почему я действительно… не знаю, девственница я или нет. Но я чиста. Ни один мужчина не прикасался ко мне ни до, ни после. У меня никогда не было времени беспокоиться об отношениях, но даже если бы и было, я никогда не думала, что захочу, чтобы ко мне снова прикасались.

— Или быть кому-то обязанной, — тихо сказал Капо, но в его словах было двойное дно, которое я ощущала прямо с того места, где стояла. От его слов пробежал холодок по спине.

Он понял, почему я терпеть не могу принимать доброту, не давая ничего взамен. Приемный папаша сказал мне, что сделал мне одолжение, взяв меня к себе, и я в долгу перед ним за его доброту. Сначала я поверила ему и сделала все, чтобы чувствовать себя как дома. Дом. Но когда я поняла, чего он на самом деле от меня ждет, доброта никогда не казалась мне настолько грязной.

Мне было стыдно. Каждую ночь я знала, что он все ближе и ближе подходит к тому, чтобы сделать со мной что-то такое, чего уже никогда не исправить. Пальцы — это одно, а его мерзкий член — совсем другое. Поэтому я спрятала нож в сумку, а когда он попытался, сказала, что закричу и порежу его, если он меня тронет. Жить на улице было лучше, чем жить в том месте, которое было для меня клеткой. У него были жена и дети, и все они спали в соседних комнатах.

— Доброта, — сказала я. — Я никогда не хочу быть у кого-то в долгу.

— Ты хочешь близости со мной, Марипоса?

— Здесь действуют и другие факторы, Капо. — Повторила я его слова, только заменив его имя своим. — Прошу тебя дать мне время лечь с тобой в постель.

— Concordata⁹, — тихо произнес он. И я знала из предыдущих разговоров, что это означает «согласен» по-итальянски.

Я так долго стояла у окна, что, обернувшись, увидела, что Капо сидит за столом один и смотрит на меня.

— Встреча окончена? — спросила я, внезапно испугавшись, что мое признание могло заставить его отказаться от своих намерений. Была ли я второсортным товаром? Я никогда не признавалась в этом вслух, даже Кили. Я только рассказала ей, что этот придурочный политик был груб со мной, почти оскорбителен, но никогда не вдавалась в подробности. Думаю, она понимала, но не давила на меня, только сказала, что, если я когда-нибудь захочу пойти в полицию, она будет там рядом со мной.

— Нет, — его голос был очень хриплым. — Всего лишь перерыв. — Я кивнула, снова отвернувшись. — Присядь, Марипоса.

Полагая, что мы сейчас поедим и скоро начнем снова, я сделала, как он сказал. Указания от Капо легко было выполнять. Он действительно держал себя в руках.

Капо поднялся со стула, его фигура была внушительных размеров, это я успела оценить, пока он приближался ко мне, прежде чем опустился передо мной на колено. Он положил руку мне на колено.