Как спасти жизнь (ЛП) - Данжелико П,

Называю нас недосемья. Мы уже почти два месяца проживаем вместе: делим пространство, обязанности по дому, родительский долг, но это только фасад. Например, сегодня мы здесь, присутствуем в качестве семьи, но это не так, даже и близко. Объединение недосемьи.

Водитель рядом со мной кажется на грани срыва, одна рука на руле, большой палец нетерпеливо постукивает, губы сжаты. Он продолжает посматривать в зеркало заднего вида, будто спасается бегством от мафии.

— Ты кому-то задолжал денег? — бормочу я. Мы оба без обсуждения привыкли говорить шепотом. Вполне обычная ситуация для недосемьи.

Он в замешательстве хмурит брови, его внимание переключается между мной и дорогой. Не то чтобы мы куда-то продвигаемся — пробка не трогается с места.

— Что?

— Не обращай внимания.

Сегодняшний выбор одежды опять заурядный. Белая льняная рубашка и джинсы. Хотя, надо отдать должное, это прогресс по сравнению с его обычным вдовьим трауром, что он носит.

— Ты уверен, что у тебя все хорошо?

— Почему нет? — спрашивает он. Его глаза скрывают темные очки, так что не могу сказать, как сильно он пудрит мне мозги.

— Ты выглядишь… — Не могу произнести взволнованным. Жнецу не понравится. — …Обеспокоенным.

Он выдыхает. На мгновение наступает тишина.

— Это связано с работой.

— Расскажи подробнее, — прошу его, поворачиваясь на сиденье, чтобы смотреть на него. Он редко говорит о работе, вряд ли я много чего поняла бы, но просто кажется, что иногда ему нужно излить душу.

Джордан поднимает очки на макушку и одаривает меня кривой улыбкой, короткий проблеск непринужденности.

Я погибла. Его улыбка, как удар заточкой в сердце. Безвозвратно мертва.

В последнее время он больше улыбается, но все равно поразительно за этим наблюдать. Как будто включается прожектор, подсвечивающий его изнутри, преображающий его лицо.

— Кое-кто хочет выкупить мое дело. Он будет там.

— Это плохо?

— Сложно сказать, — говорит он с задумчивым выражением лица. — Я думал, что хочу продажи.

— Продажи чего?

— Своей доли в технологии, что я помог разработать.

Это возбуждает мое любопытство.

— Что за технологии?

— ИИ — искусственный интеллект, который отслеживает государственные и (или) частные учреждения. Считай, за каждым долларом будет установлен маячок. Мы с Санджаем создали это для стран с переходной экономикой, борющихся с денежными растратами и мошенничеством, но возможности применения технологии не имеют границ.

Меня возбуждает страсть в его словах. Мне не приходилось видеть его таким оживленным, только если он не проводил время с Мэйси. Для девушки этого зрелища достаточно, чтобы забеременеть от непорочного зачатия.

— Это та самая сделка с Уинстаром, о которой говорил тот придурок Вудсон? — Джордан кивает; при одном упоминании парня, которого выдворили из клуба, у него напрягается челюсть. Оказалось, это не первый раз, когда Вудсон переступил черту. — Теперь ты больше не хочешь продажи?

Он пожимает плечами, переводя взгляд на дорогу.

— Затрудняюсь сказать.

Джордан — самый уверенный в себе человек, которого я когда-либо встречала. Этот парень попросту не болтает. И то, что он испытывает такие внутренние противоречия, говорит о многом.

— Так не делай ничего, пока не решишь окончательно.

На его лице медленно появляется улыбка и где-то глубоко-глубоко в моей груди вновь разливается опасное чувство теплоты. В последнее время такое часто происходит, сердце ускоряет свой уход, раньше я этого не чувствовала.

Звонит телефон. На экранной панели «Ауди» возникает «Мадам Президент» и Джордан отвечает:

— Ты на громкой связи, так что потише. — Никаких приветствий, сразу к делу. Манера общения семьи Уэст.

— Как поживает моя славная девочка? — спрашивает Джоан почти шепотом.

— Спит.

— Хорошо. Уже почти все собрались. Вы близко?

— Да.

Бросаю взгляд на навигатор — мы совсем не близко. Зыркаю на Джордана, но он не обращает на меня внимания.

— Здесь Билл Левентал. Мне нужна его политическая поддержка, при встрече с ним будь любезен.

Этой женщине нравится раздавать приказы.

— Как скажешь, мама. — Посмотрев на меня, он качает головой и мне приходится прикусить губу, чтобы не рассмеяться.

Джоан выдыхает.

— Я не так много от тебя прошу…

— Ребенок просыпается… — перебивает он. — Скоро увидимся.

И вот так просто он прекращает разговор. Не знаю, должна ли я быть впечатлена или напугана тем, как он с ней обращается.

— Твоя мать — просто прелесть.

— Она занимается политикой два десятилетия. Ее и похуже называли.

— Тебя это совсем не беспокоит? Что она пытается тобой руководить?

— Нет, потому что я не позволяю ей этого. Только делаю вид.

— Звучит как манипуляция. — У меня плохое предчувствие. Я всегда была прямолинейной. Остальное попахивает наигранностью и бесчестностью.

— Самый быстрый способ достичь желаемого результата — пойти по прямой, — говорит он, поворачиваясь, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Люблю прямые линии, — бормочу в ответ.

— Почему?

Он выглядит искренне заинтересованным. Будто ответ имеет для него значение. Снова возникает то чувство в самом сердце. «Это все из-за места», — говорю я себе. «Если бы это ощущение появилось в руке, ты бы не обратила внимания». Надеюсь, мое сердце прислушается.

— Я могу ясно видеть, куда направляюсь.

***

Когда кто-то говорит оденьтесь повседневно, я полагаю… что это означает повседневно, черт возьми. Ну знаете, джинсы, может, милая рубашка или блузка. Я не думаю о платьях и помпезных шляпках, как на скачках в Аскот. Это место как декорации к фильму.

Серьезная проблема: я неподобающе одета. Но мое спасение заключается в том, что и Джордан тоже. Но, с другой стороны, богачам и убийство может сойти с рук, тогда как остальным такого ждать не приходится.

Мы прибыли как раз к началу матча по поло. У Мэйси теперь сна ни в одном глазу, она готова беситься и болтать без остановки, полная энергии, которую нужно сдерживать.

— Лошадка! Лошадка!

Что по-прежнему звучит как «Лофадка! Лофадка!» Они здесь повсюду, как и запах лошадиного дерьма.

После того как Джордан помог пристигнуть Мэйси в коляске, я как могу пытаюсь расправить складки на подходящем к мои зауженным джинсам топе, который одолжила у Вероники, но безрезультатно. Я выгляжу так, словно подралась с медведем и проиграла.

— Дорогой! — кричит Джоан в нескольких метрах от нас, бокал белого вина поднят в воздух, на губах улыбка, как и положено политику. Она окружена толпой хорошо одетых людей, в основном мужчин определенного возраста. — Посмотри, кого я нашла. — Она показывает на старика с копной седых волос и кукольным лицом. Мужчина машет рукой.

Я оборачиваюсь, чтобы оценить выражение лица Джордана. Он выглядит мужественно, но смиренно. Я быстро учусь распознавать малейшие нюансы его микровыражений. Либо приспособься, либо умри, как любит говорить Дом. Выбора не было. Иначе я бы не знала, что творится в его голове и пребывала бы в постоянном замешательстве.

— Думаю, это она к тебе обращается, — говорю я ему.

— Нужно поздороваться, — отвечает он, скорчив гримасу.

На другой стороне поля для поло я приметила темно-синий шатер в белую полоску, со столами и стульями, под которым толпились люди.

— Иди. Когда закончишь, найдешь нас там. — Киваю головой в сторону шатра.

Под нависающим надо мной солнцем мы продвигались вперед. Я решила, что мы с Мэйси можем спрятаться, пока Джордан делает что от него требуется: жмет руки и расцеловывает младенцев. Как в «Крестном отце». Или в любой другой избранной политической семье.

Иногда я забываю, что он важная шишка. Здесь все так считают. Что одновременно странно и занимательно, потому что у него не так много друзей. По крайней мере, я таких не встречала. Никто не звонит ему на домашний телефон, никто не заезжает. Знаю, Джордан не тусовщик, но что бы никто?