Но стараюсь держаться подальше и не упустить из виду.
Оставив его на детской площадке, она заходит в подъезд старой пятиэтажки.
Это район "под снос" везде висят плакаты с рекламой нового жилого комплекса, который здесь будет.
И площадка грязная, перекопанная...
А я как недоделанный агент, веду слежку из-за угла.
Выглядываю в очередной раз, а Кузи нет!
Расстроившись смотрю на пустую площадку.
Ты ненормальная, Чалкина! - отчитываю себя. Ты пошла в ресторан, вообще-то. Но вместо этого решила следить за чужим ребенком!
Но в душу мне этот Кузя запал....
Кузьма!
Его имя неожиданно перестает казаться нелепым. И кажется красивым и оригинальным.
Что-то есть в нем такое....
И вообще, мальчик этот.... Словно он у меня должен был родиться. Но по какой-то ошибке, родился у этой женщины.
Всё, Чалкина, выдыхай... Нельзя чужих детей присваивать. Даже таких славных и нуждающихся в заботе.
Отдайте мне этого мальчика! Зачем он матери? А я его любить буду.
Ухожу с тяжёлым чувством в груди, вспоминая, что на школе приемных родителей, я не прошла психологический тест. И мне вежливо порекомендовали приходить через несколько лет.
Кому тогда отдают? Я не понимаю!!
Чувствую себя больной на голову. И душой....
Проигнорировав ресторан, еду домой. Кузенька у меня там голодный, а я по ресторанам буду?
Не хочу....
Расстроенная плетусь по городу, скидываю все звонки. И маму, и папу, и Зою, и Тихомирова.
Никого не хочу.…
Глава 31 - Высокомерие
Саунд: Половинка - Маша Шейх и Ева Власова
Рано утром паркуюсь на своём привычном месте.
Не ночевал дома. Тяжко.
У Саяновых в бане отдыхали. Там же с Никитосом и спать завалились.
Поделился с ним ситуацией. Много спорили.… Его мнение - не дети делают семью. Дети в ней появляются.
Классно судить, когда у тебя все отлично с возможностью их иметь.
Но так или иначе, самое время расставлять точки над "i". Тянуть дальше уже некомильфо.
Есть всё же момент, в котором Ник меня сдвинул. Не до конца, но…
Вытаскиваю из кармана коробочку с кольцом.
Имею ли я моральное право делать ей предложение, зная, что она жалостливый шизик? Честно ли это?
Не знаю.
Однозначного решения до сих пор нет.
У меня даже нет никакого подходящего спича, чтобы сделать предложение как-то впечатляюще или небанально. Всем чем мог, я ее уже впечатлил. Я человек не сложный. Про меня все сразу ясно - кто я и про что я. Смысл тут павлиньи хвосты распускать?
Наоборот. Мне даже хочется это предложение сделать вскользь, без эмоций, незначимо. Чтобы не сбивать ее с мысли. Не качать на эмоции.
Чтобы она без соплей и осознанно решение принимала.
Да - да. Нет.... значит, нет.
Снег валит....
Возле подъезда останавливается такси.
Выхожу из машины, хлопая дверцей. И не успеваю дойти до двери, как выходит Чалкина.
На плече сумка, в руке пакеты, за собой тащит чемоданчик на колесах.
- Привет, - торможу я.
- Здравствуй.... - поднимает на меня глаза.
Водитель выходит из машины, забирает ее сумки, складывает в багажник.
А мы стоим и смотрим друг другу в глаза.
Ухмыляюсь как конченный, просто в ахуе от происходящего. Не ожидал, что так быстро... и что это по мне так врежет. Но проораться не вариант. Поэтому просто улыбаюсь, не видя нихера, кроме её глаз.
Прохладных....
А у Чалкиной всегда были очень теплые глаза. Всегда. Даже когда она злилась или ругалась со мной.
Поворачиваюсь, глядя на сумки.
- Уезжаешь?
- Да. Спасибо за гостеприимство, - отдает ключ.
- К отцу?
- Нет.... - вздох. - Здесь остаюсь.
Неловко поправляет волосы.
Один вопрос у меня только…
- К Демьяну едешь?
Кивает.
- Понятно.
Мог бы и сам её забрать, вообще-то.
Губы немеют.
Выбор сделан. Правильный, если отмести сопли в сторону. Ты же хотел без соплей? Почему же хочется ей нагрубить? Налить яду, желчи?
Ты же хотел, Тихомиров, чтобы у нее все сложилось. Вот…. складывается.
Благословляй давай! Хватит сил?
- Что-нибудь скажешь мне? - смотрит мне в глаза.
- Да нет... - пожимаю плечами. - Чего говорить? Хотя.... Ты не пропадай, ладно? Дружить будем. Ты ж всё равно моей крови...
Она отводит глаза.
Убираю, не касаясь, пальцами снег с ее ярких волос.
- Ладно.... - поджимает губы, застывая взглядом. - Ладно. Будем… дружить.
В порыве хочется обнять. И даже дергаюсь, чтобы сделать это. Но торможу себя.
Зачем душу рвать? Я и так не дышу.
- Ну, давай... - хриплю я, открывая ей заднюю дверь.
Садится.
Смотрю как она уезжает.
Кулак сжимается в кармане, раскрывая и ломая коробочку. Жаль, комаров нет... Убивать хочется.
Вот, собственно, и расставили точки над "i".
Иду не домой, просто с сигаретой иду прогуляться.
Никто не умер.... Обычная проза жизни. Я в целом, ожидал.
Но отдышаться хочется!
И где-то в груди бьётся, конечно, ком непрожитых сейчас обид и агрессии. Ей высказать за предательство, ему табло разбить. Но это так... Глупости. Перегорит сейчас.
Но горит качественно, ровно, с высокими температурами. Как в мартеновской печи. И что-то из меня опять выплавляет эта ситуация. Какую-то ещё более жёсткую конструкцию.
Выхожу на набережную. Добредаю до храма, где Чалкина купалась.
Там раздают приготовленную еду нуждающимся. Матушка пожилая и воцерковленные помощницы.
Среди взрослых несколько детей. В основном с родителями.
Заставляю себя переключится с душевных страданий на реальные. Рассматриваю народ.
Ну эти постарше, подростки скорее.
Бывают у всех сложные времена…
Раздаю молча по толпе визитки нашего Центра.
А вот этот совсем маленький, смотрю на пацанчика. Может тоже с кем-то пришел?
Пацан подходит к столу, он видимо один. Над столешницей только глаза торчат. Шапка сбилась набок. На месте оторванного помпона дырка.
- Здваствуйте, - здоровается с девушкой в платке на раздаче.
- Сколько тебе лет?
- Семь.
Врёт….
- А ты один? - спрашивает она у него.
- Нет. С мамкою.
- А где она?
- Там.... - неопределенно машет в толпу.
Девушка наливает ему овсянку в пластиковую чашку и даёт кусочек хлеба с пластиком сыра, две конфеты, чай.
- Бвагадавю, повторяет за взрослым, стоявшим перед ним.
Взять все не может. И кто-то помогает отнести ему еду на столик, вокруг которого столпились те, кто уже едят. Ему уступают местечко…
Он опять “бвагадавит”. Потешный пацан. Рыжий, как моя Чалкина. Ах, да... Не моя больше.
Выпадаю, глядя в пустоту. Как-то не осознается... Но я знаю, когда осознается. Ночью. В пустой постели, пахнущей кондиционером, а не ее парфюмом.
- Светозар, здравствуйте.
Вздрогнув, поднимаю взгляд.
- Здравствуйте, матушка.
- На помощь к нам Вас Бог послал?
- Да какой я тут помощник? Мои мощности надо в каких-то других целях использовать.
- А порежьте нам сыр. В супермаркете головку огромную отдали твердого сыра. Мы с девушками ее одолеть не можем. Ножей больших нет, да и сил таких.
- Это запросто.
Помогаю им с сыром. Точу ножи.
- Жену нашел? - интересуется матушка.
Отрицательно кручу головой.
- К нашим девочкам присмотрись. У нас всё хорошие.
- Да перестаньте! Мне там отдельный котел в аду топят. Девчонок я ваших ещё не портил.
- Это высокомерие, Светозар.
- Почему?
- Не тебе решать, кто достоин, а кто нет. Даже на счет себя.
Ну, может….
Да только не хочу я ни к кому больше присматриваться. Я, пожалуй, один лучше…
Краем глаза наблюдаю, как пацанчик ждёт чего-то, доев свою кашу. Матери в упор не наблюдаю. Как только на раздаче меняется девушка, он выворачивает свою шапку на другую сторону, достает из кармана шарф, повязывает и снова встаёт в очередь.
