В голове пульсирует от желания.
Снова и снова прокручиваю картины того, как Белова отдаётся тем арабам. Они трахают её по очереди, потом одновременно. А она стонет, кончает… отдаётся им также, как и мне в ту ночь.
Перестаю контролировать мир вокруг и просто отдаюсь на волю диким порывам. Ныряю в блядский рот как в какой-то дурной, непролазный омут. Забываю о том, где мы. Забываю обо всём!
Прикусываю пухлые губы. Сперва верхнюю, потом нижнюю. Несильно, но так, чтобы Белова ощутила лёгкий акцент боли.
Она пищит.
Фиксирую за волосы, чтобы не вырывалась!
— Если так хотелось трахаться, пришла бы ко мне! - рычу в припухшие губы.
— Иди к чёрту! Помогите! - верещит, царапается.
Но я даже не чувствую её острых коготков. Словно под кайфом или анестезией.
Словно мы оба летим камнями в бездну, и уже ничто не может предотвратить неизбежное.
Резко дёргаю вверх полод её короткого платья.
Без церемоний отодвигаю в сторону чёрные трусики и двигаю пальцем между складок.
— Не пизди, ты вся течёшь. Это тебя те мужики так возбудили, ли всё моя заслуга?
Её глаза расширяются, губы сжимаются в тонкую линию.
— Иди к чёрту! Я тебя не хочу!
— Врёшь! - снова сдавливаю шею и продолжаю дразнить её влажные складки.
Все эти грёбаные праздничные дни, когда я не мог уйти с головой в работу, постоянно вспоминал её лицо во время оргазма. Сладкое, милое…
Приоткрытые пухлые губы и треугольничек языка, что выпархивал наружу во время пика.
Это стало моим фетишем. Даже с Ариной я вспоминал это. Просто закрывал глаза, и…
Целую, кусаю её, спускаюсь губами вниз, жадно впитываю каждый миллиметр обнажённой кожи.
Пальцами утопаю в смазке, дёргаю вниз декольте и высвобождаю груди.
Обвожу твердый сосок языком. Чувствую, как напрягается и снова прикусываю.
Она стонет и выгибается.
Ругается на меня, а сама ныряет пальчиками в мои волосы. Царапается, а потом словно ближе привлекает.
Крышу рвет от ее реакции. Губы кусает. Борется с собой, но безуспешно. Желание слишком сильно. Оно быстро туманит сознание. Забирает в свои цепкие лапы, вынуждая идти на безумства.
Пальцы продолжают кружить по клитору. То усиливаю нажим, то отпускаю. Больше не осторожничаю как тогда, в лесу. Мне хочется взять по полной. Хочется наказать её за всё!
За то, что она такая соблазнительная сучка!
За то, что ворвалась в мою жизнь и всё в ней перевернула!
За что, что я так дико, животно хочу её!
Щёки девчонки горят румянцем.
Ноги расставлены в стороны. Она задыхается от возбуждения.
Вид просто охрененный!
— Ну же! - рычу приказом, чувствуя, что она скоро кончит. - Давай же!
Хочу видеть это! Хочу видеть её лицо!
— Открой дверь, урод!
Слева в тачку прилетает мощный удар.
Белова вздрагивает. Я же поворачиваюсь в сторону.
На улице неразбериха.
Охранники клуба удерживают нескольких арабов, а один, видимо, тот самый, которого я отдубасил, целится прямо в стекло. В темноте плохо видно, да и разглядывать некогда.
Быстро давлю педаль газа.
Сдаю назад, а потом также резко поворачиваю в сторону.
Сжимаю руль липкими от смазки пальцами, и от этого меня дико кроет.
Пиздец какой-то.
— К-к-куда вы меня… - лепечет перепуганная Белова, одергивая платье. Но я лишь бросаю ей:
— Пристегнись.
Быстро съезжаю на шоссе и встраиваюсь в поток машин.
Сегодня она ночует у меня. Отказы не принимаются!
Глава 37
Лена
Боже мой, боже мой.
Это губительно, когда так мозг отключается, но я ничего не могла сделать, голос разума звучал тихо-тихо, пока совсем не замолк. Да и никто на моем месте не мог бы думать, когда рядом сидит он, когда он целует, когда хватает и смотрит так, словно растерзать меня готов.
На месте.
Лапищами своими сжать, не давая дернуться и вбивать меня в кресло.
Между ног все еще влажно. И мокрые трусики липнут к набухшим складкам.
Машина несется по ночному городу, и огни фонарей за окном сливаются в одну нечеткую оранжевую линию, словно краской из баллончика брызнули.
Тяжело дышу и кошусь на босса.
Он с виду расслаблен, но я вижу, как напряжены его руки, что держат руль. Он бросает мрачные взгляды в зеркало, словно проверяет, не гонятся ли за нами.
- Это очень плохо, - бормочу. - Те мужчины...
- Твои любовники? - перебивает Мороз.
- Вы опять? - я это выносить не могу больше, когда он так говорит, повышаю голос: - Они мне не любовники!
- Потому, что я помешал.
- Остановите машину!
Босс не подчиняется, пролетает на светофоре и наращивает скорость, словно тоже выплеснуть пытается злость.
Но почему он бесится, ему разве не наплевать на меня? Оставил деньги за секс и отвязаться хотел, а теперь...
Он сам начал это сегодня. Поцелуи и...
Краснею и сжимаю ноги. Его грубые ласки кружили голову, мне хотелось еще, продолжения, вместо пальцев ощутить в себе его плоть. Хотелось, чтобы он вошел в меня, как тогда в лесном домике, горячий, твердый, мой.
Мой?
Вспоминаю о грудастой блондинке, с которой Мороз приперся в бар и мрачнею. Отворачиваюсь к окну и взглядом цепляюсь за мигающие вывески, пытаюсь понять, где мы.
- Мой дом в другой стороне, - бросаю, понимая, что мы катим по центру.
- Мы едем ко мне, - так же сухо отзывается Дмитрий.
- Зачем?
- Не хочу, чтобы твои "друзья", - выделяет он с издевкой, - среди ночи заявились к тебе домой и перепугали Марию Степановну. Если на себя плевать, Белова, хотя бы бабулю пожалей.
- Эти мужчины не знают, где я живу! И, вообще, я первый раз...- зачем-то начинаю оправдываться и осекаюсь.
Да как он смеет! Тычет мне, что я не забочусь о бабуле, а что он, вообще, о нашей жизни знает? Мнит себя рыцарем, что спас меня сегодня, вот только я и без босса поняла все про этих "поставщиков" и справилась бы без его помощи.
- В первый раз что? - не дождавшись продолжения, спрашивает босс. - На продажу себя выставила, как товар в витрине?
- Да! - задираю подбородок.
Машина виляет, я вздрагиваю, кошусь на Дмитрия и вижу, как побелели пальцы, сжимающие руль.
- Будь добра, Белова, - цедит он ледяным тоном, - при мне не упоминай больше про свой шлюший заработок. Иначе я не сдержусь.
- И что будет?
- Белова, закрой рот.
Складываю руки на груди и откидываюсь на сиденье. Дышу шумно, с сопением, не в силах сдержаться. Но если он так - я тоже больше ни слова не скажу.
Вообще.
Ни сегодня, ни завтра, никогда.
Приду на работу с утра - и буду молчать, как воды в рот набрала. И тогда он поймет, что не нужна ему такая сотрудница. А я найду другую работу.
Да я смогу каждый месяц приходить к нему в офис и частями швырять в лицо зарплату, пока не верну все, до копейки.
Еще бы знать, сколько там было?
Мороза тишина напрягает и он включает радио, а я демонстративно отворачиваюсь к окну.
И задерживаю дыхание.
Вижу небоскребы, на которые лишь на картинках любовалась - у Лики вся соцсеть пестрит такими мечтами о красивой жизни.
И сейчас мы с шоссе сворачиваем прямиком в эту жизнь. Минуем шлагбаум и дальше заезжаем в подземный паркинг, босс уверенно останавливает машину на разлинованной площадке и глушит двигатель. А я лишь теперь сознаю - он привез меня к себе.
Ночевать.
До утра.
В его квартире.
Господи, я представить не могла, не верится, что это все наяву и я увижу, как этот мужчина живет, на какой постели спит, какие книги лежат на тумбочке у кровати, какие картины висят в его спальне, и фотографии, что стоят на полочках, и…
Стоп.
Идиотка! Бежать же надо!
- Белова, выходи, - требовательно зовет босс, и я, очнувшись, выбираюсь на парковку.
