Случайный папа для близняшек (СИ) - Свит Кэти

— Почему? — мои брови от удивления подлетают наверх.

— Смысл? — говорит спокойно и властно. Он уверен в себе. Для себя Богданов уже все решил. — Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Чтобы открылась передо мной. Без принуждения. Неужели так сложно понять?

— Честно? — ухмыляюсь. — Сложно, — признаюсь ему. — Я раньше не встречала похожих на тебя мужчин.

— Это не даёт тебе ни малейшего права скрывать, что ты родила от меня, — бьёт словами наотмашь. — Или ты думаешь, что я не заслужил узнать правду?

Сердце колотится. Мысли в кучу. Сейчас нельзя ошибиться ни в едином слове. Цена даже у самой малой оплошности будет слишком высока.

— Прошу, пойми меня, — обращаюсь к нему не пряча собственного страха. — Та ночь была случайностью. Мы даже не представились друг другу! Откуда ж я могла знать кто ты! И уж тем более, что женат, — делаю паузу. Собираюсь с силами. — Я была расстроена. Разбита. Меня предал любимый мной человек и в попытках хоть как-то унять боль я делала не самые лучшие вещи, — делаю вдох. На пару секунд задерживаю дыхание. Продолжаю. — Одной из таких и стала та ночь в клубе. С тобой, — виновато поджимаю губы.

— Жалеешь? — спрашивает.

— Нет, — признаюсь. — Ведь тогда бы я не стала мамой, — пожимаю плечами.

— Значит, мои, — озвучивает правду.

Смотрю на него. По глазам не понятны ни мысли, ни чувства, ни эмоции.

— Твои, — шепчу.

Глава 40

Вадим

Смотрю на Ксюшу и не могу поверить своим ушам. Разве подобное вообще возможно?

Я считал, что такие дикие вещи живут лишь на страницах дешёвых бульварных романов. Или в кадрах фильмов, что так любят женщины. Но никак не в реальной жизни!

— Почему мне не сказала? — задаю самый важный в своей жизни вопрос. Голос подводит. Охрип. Говорить могу далеко не сразу, приходится горло прочищать.

— Когда? — ухмыляется горько. — В переговорке сразу после того, как Марк попросил вести твой развод?

— Хоть тогда! — эмоции вырываются из-под контроля. Не каждый день узнаешь, что стал отцом. — Ты понимаешь, ЧЕГО лишила наших детей и меня? — призываю к ответу. Тушуется. А меня кроет. Я хочу рвать и метать.

— Влад, — шепчет. Слезы застыли в глазах. — Я испугалась! — всхлипывает. Сжимается вся…

Злость и нежность переполняют меня. Не понимаю чего больше. Одновременно хочу разнести комнату к едрени фени и прижать, да зацеловать Ксюшу. Душу разрывает на части.

— Испугалась? Чего⁈ — искренне не понимаю. — Я вроде ужаса ни у кого никогда не вызывал, — пытаюсь перевести все на более дружеский лад. Нельзя срываться.

— Когда увидела тебя в первый раз, то растерялась, — начинает. — А потом… — замолкает. Подбирает слова. — Потом реально испугалась. Ты богатый и влиятельный мужчина. Со своими принципами и жизнью.

— И что? — горько ухмыляюсь. — Неужели это так плохо?

— Блин! — взрывается. — У тебя столько власти, что страшно! Ты же по одному щелчку пальцев сможешь меня лишить дочерей! — слова тупым ржавым лезвием проходят по сердцу. Причиняют невыносимую боль.

— Совсем белены объелась? — смотрю на Ксюшу во все глаза. — Ты за кого меня держишь?

Молчит. Тупит глаза в пол. Кусает губы. А мне так хочется эти самые губы поцеловать. Смять их своими. Взять полный контроль. Сделать так, чтобы стоящая передо мною упрямица выкинула дурь из своей прекрасной и умной головы. Чтобы забыла обо всем на свете.

Но я стою и не двигаюсь с места. Ксюша должна понять, что я не монстр. Она должна научиться мне доверять.

— Ну? — подталкиваю к ответу. Натыкаюсь на тишину.

Бережно касаюсь ее подбородка. Приподнимаю. Заставляю посмотреть на меня. Каждое движение медленно и плавно, не собираюсь ее еще больше пугать.

Мне нужно, чтобы она на меня посмотрела! Я хочу видеть ее мысли, хочу их считать.

Столкновение взглядов. Буря эмоций. И щемящее чувство в груди.

— Я жду ответа, — не отступаю. Ксюша обреченно вздыхает, набирает в грудь воздуха и начинает говорить.

— Ту ночь я помню не особенно хорошо. Если честно, то вообще мало что помню, — горько ухмыляется. — Я тогда была убита горем после предательства любимого человека. Мир рухнул. Мне казалось, что жизнь окончена, — смотрит прямо мне в глаза. Тону в ее взгляде. Он полон печали. Так и хочется обнять и прижать Ксюшу к своей груди. Стереть дурные воспоминания, сделать счастливой. Заверить, что впредь у нас с ней и малышками все будет хорошо.

— Как видишь, жизнь продолжается, — говорю ей.

— Да, — кивает. — Все изменилось, когда узнала, что беременна, — улыбается. — Пойми, я не знала ни твоего имени, ни где тебя искать. Смысла не было бросаться на поиски случайно появившегося в жизни человека. Мы были не знакомы, хоть и провели вместе ночь.

— Это я понимаю, — признаю. Сам поступил бы так же. — Почему не призналась позже? Или и вправду считаешь, что я монстр? Что враг тебе?

— Нет. Ты не монстр. Не враг. Но, — заминается на пару мгновений. — Я боюсь. А что если ты решишь их отобрать? Мало ли какие мысли придут в голову! Или сейчас ворвешься в нашу жизнь, проиграешь, а потом исчезнешь. Как мне в этом случае быть? Я не выдержу еще одного предательства… За это короткое время ты стал слишком дорог мне. Как быть? Я не понимаю…

Слушаю Ксюшу и думаю. Неужели можно придумать столько бреда? Как вытурить дурь из ее головы?

— Никак не быть, — говорю с надрывом. Эмоции кроют. — Смириться, что теперь я есть в ваших жизнях. И что я никуда не уйду.

Глава 41

Ксюша

— Очень хочется верить, — шепчу глотая непрошенные слезы. Сейчас я невероятным образом уязвима, Вадим смог найти брешь в моей обороне и разрушить ее.

— Иди ко мне, упрямица, — делаю шаг вперед, ступаю в объятия.

Он прижимает к своей широкой груди. Успокаивающе гладит по волосам, по спине. От каждого прикосновения становится горячо. Я словно в кокон попала. И мне здесь до невозможности хорошо. Выбираться не хочу.

Закрываю глаза. Позволяю умиротворению разлиться по венам, немного расслабиться. Присутствие Вадима и его чуткость лишь придают мне сил в это крайне сложное время.

Богданов прав. Я ерунды какой-то насочиняла, поверила в нее и едва не лишила своих дочек крайне важного человека в жизни. Их отца.

Как часто порой мы совершаем ошибки думая в первую очередь о себе… А потом жалеем о содеянном. Раскаиваемся. Или, что ещё хуже, переубеждаем себя словно поступили правильно и действовали интересах других. За собственными эгоизмом и гордыней даже не допускаем мысли, что не все хорошо другим, что нравится вам.

Любовь великая сила. А если любишь, то нужно действовать в первую очередь в интересах тех, на кого направлено чувство. Свои желания не в счёт.

Мне страшно знакомить Вадима с малышками. Им не нужно лишнее разочарование в жизни. Присутствие человека, который и знать про своих наследников не знал.

Но ведь он может стать хорошим отцом. Любить дочерей. Помогать им.

Моим девочкам нужен папа. Человек, которого они будут любить всем сердцем. Доверять. И знать, что у них есть защита. Мощный тыл по всем фронтам.

Разумом понимаю, что Вадим прав. Он не такой, к каким мужчинам я привыкла. Богданов другой и это прекрасно! Ведь встретить надёжного, сильного и благородного человека в нынешние времена большая удача.

Осталось самое сложное, убедить в этом сердце.

— Давай я вас познакомлю после того, как все закончится? — прошу Вадима. С мольбой смотрю в его глаза.

— Думаешь, что не справлюсь с их защитой? — во взгляде буря эмоций. Стальная уверенность и решимость в глазах.

— Я так не считаю, — спешу его переубедить. — Но их тревожить не стоит. Малышки в безопасности. Ими занимаются, их любят, они в привычном для себя месте. Пусть будет так. Хорошо?

В комнате повисает тишина. Вадим молчит, а у меня от волнения подкашиваются ноги. Не представляю, как донести до него весь спектр испытываемых мною чувств.