Запретная для авторитета. Ты будешь моей (СИ) - Младова Мила

- Макс, Лика и я не проводим каждую свободную минуту нашей жизни, придумывая схемы мести, - сказал Герман. - Мы оставляли ее в покое на долгие годы. Мы дали ей шанс исчезнуть. Найти новую работу. Завести новых друзей. Найти себе парня. А потом, когда все в ее жизни стало налаживаться...

- Вы снова появились на горизонте.

- Однажды она превратила нашу жизнь в ад, - он пожал плечами. - Мы просто возвращаем ей должок.

И кто бы мог их в этом винить?

- Несколько месяцев назад ей сделал предложение один очень богатый иностранец. Она вообще часто находит себе новых женихов. Очень хорошо умеет заставить мужской пол влюбиться в нее.

- Вы сдали ее ему?

- Да. И остальным ее женихам до этого. Она, конечно, утверждала, что все это ложь, но ни один из них не дал ей второго шанса - возможно, потому, что все они были непростыми людьми, которые не могут рисковать, связываясь с подобными скандалами. Не знаю.

Я рассеянно потерла руку.

- Что Лика натворила, когда мы были на море? Это ведь она тебе звонила, да?

- Да, это была она. Лизе удалось устроиться на работу онлайн-репетитором. Но я не был уверен в безопасности ее учеников даже при таком раскладе. Она могла заманивать их к себе сладкими речами - она хороша в таком. Лика должна была следить за ней чтобы Лиза больше никогда не работала с детьми.

- Я так понимаю, Лиза там больше не работает. Снова лишившись и мужчины и работы, она пришла ко мне, думая, что это заставит тебя выйти с ней на прямой контакт.

Герман медленно наклонился вперед.

- Я так виноват, что она оказалась рядом с тобой. Я никогда не думал, что такое может случиться. Я даже не знал, что она снова здесь, - он неуверенно положил руку на мое голое колено, впиваясь взглядом в мое лицо. - Я не хотел, чтобы она когда-нибудь дышала твоим воздухом, не говоря уже о том, чтобы говорила с тобой.

Я могла это понять, поскольку не хотела, чтобы Андрей пересекался с Германом.

- Спасибо, что рассказал мне все это. Но я повторю, что ты не несешь никакой вины за то, что сделал Лев. Тебе нужно прекратить это бесконечное самобичевание. И бои тоже.

- Мне нравится боль, Агата, - сказал он, его тон был чем-то средним между грустью и горечью.

- Я не понимаю этого.

- Боль проясняет мой разум. Заставляет меня чувствовать себя... настоящим. Умиротворенным. Живым, как после тяжелой тренировки. После этого я лучше соображаю.

Неудивительно, что в Германе таились демоны - он потерял мать. Он потерял отца, с которым так и не смог наладить отношения, и остался с непутевой мачехой, которая несколько раз приставала к нему с сексуальными домогательствами. Его учительница обхаживала его, издевалась над ним и обманула его, заставив думать, что он ей небезразличен. А его друг покончил с собой, возненавидев его.

Я вынырнула из своих мыслей, когда рука Германа нежно сжала мою ногу.

- То, что ты живешь со мной, было не единственной причиной, по которой я перестал драться, Агата, - сказал он. - Я принял решение прекратить в тот день, когда ты рассказала мне о фотографиях, которые прислал тебе преследователь. Я видел, как тебе было больно от того, что я солгал. Я ненавидел себя за это. Я не хотел врать тебе снова, поэтому я держался подальше от боев.

Я нахмурила брови.

- Но ты сказал, что тебе нужна боль.

- Ты нужна мне больше, - его большой палец нарисовал круг на моем колене. - Я знал, что если я хочу, чтобы ты была в моей жизни, я должен отказаться от нее. Полностью. Когда я чего-то сильно хочу, я делаю все возможное, чтобы это получить. Я знал, что именно такая жертва потребуется, чтобы удержать тебя. Я уже стал меньше нуждаться в боли с тех пор, как появилась ты. С тобой рядом мне спокойно. Как я уже говорил, ты - моя светлая полоса. Не бросай меня. Я не переживу этого. Это делает меня эгоистичным мудаком, я знаю, но я не готов отпустить тебя.

Я не хотела уходить. Я знала, что если я уйду, он вернется к тому, что было до меня, и от одной мысли об этом у меня сжималось все внутри. Меня беспокоили не сами драки, а причины, по которым он их искал. Что бы он ни думал, все было не так просто. Понимал он это или нет, но каждый раз, когда он позволял кому-то причинить ему боль, он наказывал себя. Всякий раз, когда он избивал своего противника, он наносил удар тем, кто причинил ему боль. И я готова поспорить, что одним из тех, на кого он злился, был Лев, и это только усиливало его подсознательное желание наказать себя.

Это был замкнутый круг, и я не хотела, чтобы он в нем участвовал.

- Если кто и заслуживает спокойствия, Агата, так это ты. Я не хочу перекладывать на тебя свои травмы. Пожалуйста, скажи, что не уйдешь от меня из-за всего этого.

Я не собиралась уходить от Германа, потому что… да просто я любила этого придурка…

И все же, мне нужно было быть в уверенной кое в чем.

- Ты серьезно покончил с драками? Есть много вещей, которые я могу принять, Герман - но то, что ты причиняешь себе боль, в их список не входит. Скажи честно, тебе бы понравилось, если бы я занималась тем же?

Он поднес мою руку к губам и поцеловал ладонь.

- Ты права, я бы этого не допустил. Не буду тебе врать, родная, тяга попасть на ринг еще не прошла. Возможно, понадобится еще какое-то время. Но я принял решение остановиться, и я буду его придерживаться. Никогда больше я не буду этого делать, Агата. Никогда больше.

В его голосе звучала торжественная искренность. Я изучила его лицо, увидев в нем подтверждение словам. И я хотела ему верить. Очень сильно. Может быть, он сдержит свое обещания, а может и нет. Но он заслуживал шанса. Каким бы человеком я была, если бы после того, как он доверил мне свои секреты, я ушла от него? Герман заслуживал лучшего.

Я сделала глубокий.

- Хорошо. Но если ты нарушишь свое обещание, я сама тебя изобью.

Глава 30

Закрыв глаза, Герман выдохнул. Я почти чувствовала его облегчение, настолько сильным оно было. Когда он снова открыл глаза, взгляд пылал эмоциями, не поддающимися определению, но заставляющими мой пульс учащаться.

- Иди сюда, Агата, - я поднялась с дивана и двинулась к нему. Он поймал меня за запястье и усадил к себе на колени. - Вот моя девочка. Такая смелая и сильная.

Он обхватил мое лицо и посмотрел на меня так, что у меня запершило в горле. Теснота в груди ослабла, и холод, проникавший в мое тело, улетучился. Я почувствовала тепло. Безопасность. Заботу.

- Моя хорошая девочка, - прошептал он. Затем его рот приник к моему, мягко, но настойчиво. Поцелуй был ленивым, влажным и пьянящим. В нем было столько эмоций - Герман отдавал всего себя поцелую и наслаждался тем, что я давала столько же в ответ.

Он провел рукой по моему бедру, под юбкой, и обхватил ладонями ягодицы. А потом... Господи, как будто кто-то переключил регулятор интенсивности на максимальный уровень, потому что поцелуй стал диким и отчаянным. Моя кровь бешено запульсировала, а нервные окончания ожили.

Я понятия не имела, как, черт возьми, мы оказались на полу - моя юбка задралась на талии, его ширинка расстегнута, член тверд и готов. А потом он сдернул мои трусики в сторону и вошел в меня. Без прелюдии, без подготовки, без предупреждения. Но у меня не было ни мгновения на то, чтобы почувствовать боль, потому что он долбился в мою киску так, словно он был создан, чтобы трахать меня.

Я держалась, впиваясь ногтями и пятками в его спину. Я чувствовала его вину и гнев в каждом толчке, но я также чувствовала силу его облегчения. Когда его большой палец погладил мой клитор и он приказал мне кончить, я разлетелась на части. Он уткнулся лицом в мою шею и взорвался внутри меня с приглушенными ругательствами.

Секунды текли за секундами, пока мы лежали, дрожа и тяжело дыша. Потом он поднял голову и нахмурился.

- Как мы оказались на полу?

- Честно говоря, я не знаю.

Он посмотрел на меня сверху вниз, проводя пальцами по моему лицу.