Измена. Плата по счетам (СИ) - Манаева Ирина

- А с Лёхой?

- Что с ним? Живём, - как-то грустно вздыхает. – Ну, любовь - это понятие абстрактное. Тут больше привязанность, уважение. Он для меня, как что-то родное и своё. Ну, не знаю, как рука что ли, - она смеётся, и я вслед за ней.

- Рука? – уточняю.

- Не придирайся к словам. Просто что-то старое, без чего жить можно, но будет не хватать. Это ты о Ростовцеве сейчас думаешь?

- Да нет, - отвечаю расплывчато. – Просто интересно, как у других. Есть ли любовь до гроба, - теперь уже вспоминается мать. – Не до момента смерти, который наступит от руки какого-нибудь мужа-тирана, а именно до старости с морщинами, сединой и трясущимися руками.

Смотрю на свои. А сколько там осталось до старости? Кто решает, где эта черта? Мне уже скоро полвека, может, это она и есть? Седых волос мне жизнь отсыпала, потому закрашиваю их в платину, ноги не носят. Тут, конечно, другой случай, но я не чувствую в себе вот этой жизненной силы, что наполняла меня раньше, будто она именно в ногах и была.

- Любовь до гроба – дураки оба, - смеётся Лера, вспоминая детскую присказку. – Ну вообще, у меня есть примеры перед глазами. Даже из родственников. Не знаю, что у них прошло за время брака, но они вместе. И знаешь, вот так придут в гости тётушка с дядей, он ей чего-то там на тарелку всё подкладывает, а она ему. Порой смешно. А у них до сих пор нежности. У нас с Лёхой уже давно поросло травой место наших встреч.

- Скажешь тоже.

- Ну, интим бывает, но от былой страсти и следа не осталось. Всё приедается – ясно. А потом и вовсе уходит, остаётся что-то другое. Ой, всё. Что-то ты меня выбила из моего счастья. Начала рассуждать - расстроилась.

- Прости, не хотела.

- Да ладно. У всего есть взлёты и падения. А теперь давай в кровать.

Утром меня ждут пятнадцать вариантов квартир, я даже опешила, пролистав фотографии. Глаза разбегаются, это надо сесть и всё продумать от и до. Лера сбежала на работу, Лёха уехал чуть позже, оставив мне ключи.

- Тут так классно, - Тая, которой вчера надули небольшой бассейн, плещется в нём, пока я разместилась рядом. Одним глазом глядя на внучку, вторым рассматривая кухонный гарнитур в одном из вариантов. Трёшка для меня одной - много, а двушка - в самый раз, если кто-то приедет в гости. Даже сейчас я думаю о том, что Лиза может передумать и поселиться со мной на время.

Внучка любит воду, вчера с ней сидел Лёша какое-то время тут, чтобы следить. Думаю, море им не повредит, наоборот, надо настоять и отправить Лизу с дочкой в небольшой отпуск.

- Тая, а ты не хочешь, - решаю поинтересоваться у неё про море, но не вижу ребёнка. Улыбка тут же сползает с моего лица. Быстро подъезжаю ближе. Её лицо под водой, спиной ко мне, а поверху пузыри. Маленькие ножки скользят по дну, не в силах создать упор. Руки барахтаются в воде. Умей она плавать, всё было бы куда проще. Но нет: она не умеет управляться с телом на воде.

- Тая! - вскрикиваю, объезжая бассейн, чтобы оказаться к ней поближе. Она пытается встать, но ей не удаётся. – Господи, - меня трясёт. Тянусь к ребёнку, но не могу достать до середины. – Помогите, - кричу, что есть мочи. Нет, Лера с мужем меня не услышат, но, может, соседи? Тая барахтается, но всё медленнее. А я смотрю, как моя внучка тонет у меня на глазах и не могу ничего сделать. Если бы у меня только были ноги!

- ПОМОГИТЕ-Е-Е-Е! – кричу, что есть мочи. Наваливаюсь всем телом на край бассейна, пытаюсь вылить воду. Давлю на дутый край, и она понемногу начинает уходить. Понемногу! А счёт идёт на секунды.

- Помогите, - рыдаю, потому что Тая перестала двигаться. И ныряю в воду с головой в ненавистный бассейн, только высоты рук не хватает, чтобы дышать. Почему здесь столько воды? Паника мечется внутри. Я утопила внучку и утону сама! Протягиваю руку, пытаясь её перевернуть. Едва касаюсь пальцами и иду по дну руками. Господи. Неважно, что случится со мной. Только бы мне удалось спасти мою Таечку.

Глава 46

Не знаю как, но мне удаётся упереться ногами и попытаться подняться. Таю что-то резкое дёргает вверх, а затем и меня тащат назад, и я валюсь на траву, кашляя и жадно вбирая ртом воздух. Рядом Владимир умелыми и быстрыми движениями спасает мою внучку, пытаясь привести её в чувства, а я, привалившись к бассейну, ощущаю дрожь и нереальность происходящего.

Господи, что я наделала!

В какой-то момент Тая кашляет, и он переворачивает её на бок, помогая прийти в себя и избавиться от воды, а потом что-то шепчет ей на ухо, растирая.

В который раз этот человек спасает меня или моих близких. И я начинаю реветь, не в силах сдержать эмоций. Плачу и не могу остановиться. Неужели, обошлось?

Владимир подходит ко мне, держа ребёнка на руках, а Тая вжимается в него, ища поддержки и опоры у незнакомца, который спас. На мгновение он опускает ребёнка на траву, а потом усаживает меня в коляску, которая валяется рядом. Молча. Тихо. Без слов. Будто они звуками нарушат то, что сейчас происходит. И я благодарна ему за всё, что он делает.

Владимир идёт в дом, где находит полотенце, укутывая внучку, ласково с ней говоря, а потом оборачивается ко мне. Я всё же доехала следом одним движением кнопки на подлокотнике, и смотрю на него испуганно, словно ожидая вердикта.

- Отойдёт от шока, всё нормально будет. Просто понаблюдай. Обрати внимание на кашель, если станет беспокоить. Дыхание неглубокое и частое, боли в груди. Может, поведение странное из-за кислородного голодания, - начинает перечислять. - Сухое утопление - это примерно процента 2, но всё равно.

- Сухое что? – не сразу доходит смысл сказанного. А меня подбрасывает на месте от холода и шока, что зубы стучат.

- Надо переодеться, - решает уйти от темы Владимир. – Давай помогу. Тай, мы сейчас, - командует внучке, намереваясь отвезти меня в комнату со сменной одеждой. Но я уверяю, что справлюсь сама.

- Как знаешь, но, если что, – зови.

Он остаётся с Таей, включая телевизор, чтобы отвлечь её от пережитого шока. А я отправляюсь к себе, как можно быстрее переодеваясь. Каких-то пять минут назад мне казалось, что мы утонем вдвоём, но произошло чудо. Владимир оказался рядом. Только как и почему?

Нет. Слава Богу, что так получилось.

Натягиваю на себя сухое и беру одежду для внучки. В гостиной на диване сидит Владимир, обнимает одной рукой Таю. Что-то рассказывает ей о героях на экране, и она смеётся. Словно и не было никакого бассейна.

- А вот и бабушка, - возвещает, когда я подъезжаю ближе. – Переодевайтесь, я пока во дворе кое-что гляну, - поднимается и тут же уходит, оставляя нас наедине. А я чуть ли не впервые в жизни не знаю, что сказать Тае.

- Давай, - пытаюсь улыбнуться, только сама не верю в искренность улыбки. Она кривая и ужасная, больше похожая на оскал, наверное. Не дожидаюсь согласия, оказываясь ближе, и командую снять полотенце, а за ним и купальник. Натягиваю штаны и футболку, а потом крепко прижимаю к себе внучку, наконец, осознавая, что она жива и дышит. Она обычная, как все дети. И я обязана жизнью соседу.

- Бабушка, мне больно, - подаёт тоненький голосок, и я тут же ослабляю объятия.

Не знаю, как стану смотреть в глаза Лизе, как расскажу ей о том, что стряслось. Потому что не имею права молчать. Она всё равно узнает, и лучше от меня. Потому что ей будет нужно присматривать за ребёнком какой-то период.

Наверное, она больше не доверится мне. Я её подвела. Я подвела всех нас, разрешив Тае забраться в бассейн.

- Всё хорошо? – возвращается к нам Владимир, и я неуверенно пожимаю плечами. На душе так гадко, что выть хочется. Пусть всё обошлось, но ощущение страха останется надолго. – Если не против, я тут пока останусь. Так сказать, разбавлю вашу женскую компанию своим присутствием.

Откуда-то он добывает листы, принимаясь показывать Тае, как складывать из бумаги бабочку, и я рада, что он здесь. Потому что у меня до сих пор дрожат руки и невероятно стыдно, что я, взрослый человек, бабушка не могу обеспечить своей внучке должного пригляда.