Измена. Хочу тебя разлюбить (СИ) - Ви Чарли

– На руки твои. Красивые.

– Обычные.

– Нет, необычные. Не каждый мужчина умеет то, что ты.

– Но каждый мужчина должен это уметь, – Глеб поднялся с колен и отряхнул руки. – Пойдёшь со мной в баню?

Я представила нас голыми в одном помещении, и кровь сразу прилила к щекам.

– Я не люблю горячую. Если пойду, то после всех, – увернулась я от ответа.

Но от Глеба невозможно было отвертеться, если у него загорелись глаза.

– Это ты со мной не была в бане. Я тебе и массаж и сделаю, и попарю. Или опять боишься?

– Нет, – храбрилась я, но на самом деле сердце стучало где-то в горле от волнения.

– И не надо, в бане слишком жарко. Большая нагрузка на сердце, так что можешь не переживать, приставать не буду.

– Ну хорошо. Давай попробую. Но, только если мне станет плохо, я сразу выйду.

Когда баня была готова, Татьяна Дмитриевна отправила нас первыми, сославшись на то, что ещё не доготовила ужин. Перед баней находилась пристройка с милым диванчиком в цветочек из ротанга и пары кресел, чтобы можно было передохнуть от жара и спокойно не торопясь одеться. Раздевались с Глебом тоже здесь. И хоть он меня уже видел не раз без одежды, я чувствовала смущение от его взгляда. Сам Глеб нисколько не стеснялся своей наготы. Как только открыласьдверь, в лицо ударил жар.

– Глеб, я боюсь , что не смогу. Мне даже дышать тяжело.

– Сейчас подожди.

Он зашёл в баню, набрал воды в ковш, капнул несколько капель туда и полил на камни. Хвойный запах наполнил помещение, и мне на самом деле стало легче дышать. Глеб смочил полок.

– Залезай, ложись на живот.

Я хоть и прожила всю жизнь в деревне, но всегда избегала высокой температуры в бане. С ужасом смотрела ролики о том, как люди выбегали из бани и прыгали в снег. Глеб достал из тазика замоченный в кипятке веник и принялся меня парить. Я думала будет больно, во всяком случае звук меня пугал, но листья касались кожи слегка и совсем не больно. Он прошёлся по мне веником от пяток до плеч несколько раз, а потом вместо веника на кожу легли его большие руки, он проминал мне спину, позвонки, плечи, поясницу. Медленно, уверенно спустился к ягодицам до ступней. Мне казалось я растеклась по полку и больше меня никто не соберёт. Было хорошо, опьяняюще. Его движения были профессиональными, будто он всю жизнь только и делал всем массаж.

– Как ты научился так хорошо массировать?

– Тише. Лежи молча. Расслабься.

Я замолчала, снова сосредоточилась на его движениях. А его пальцы обхватили мои щиколотки и растирали их нежно и сильно, поднялись выше, массируя внутреннюю поверхность бедра. И когда я почувствовала, что его пальцы добрались до опасного места, я напряглась и подняла голову.

– Ты же обещал.

– Я мужчина, тяжело одёргивать себя постоянно. Тем более, мы с тобой в браке.

Я села и хотела уже спрыгнуть, но Глеб подошёл и прижал к полку, не давая двигаться.

– Сиди. Я хочу сам тебя помыть.

Он намылил мочалку и тщательно, начиная с ладоней, принялся намыливать меня. Обвёл несколько раз грудь, мне уже и после массажа было тяжело сдерживаться, но сейчас его руки скользили совсем невесомо, он не тёр, а больше ласкал. Сквозь опущенные ресницы я видела, как он возбуждён, хотелось прикоснуться к нему, но голова кружилась, тело расслабилось окончательно.

– Сейчас ополосну водой и можешь идти.

– Угу, – кротко согласилась я.

Он набрал в таз воды, и полил сначала на себя. Воду сбегала, струилась по его телу, превращая кожу в глянцевую. Я спустилась с полка и подошла к нему. Он зачерпнул полный ковш ещё раз. Смыл с меня пену. Ещё зачерпнул, снова полил на себя. Я притронулась пальцами к его животу, кожа была горячая, твёрдая. Я осмелела, скользнула ладонью выше по груди. Подняла голову и встретилась взглядом с Глебом.

– Здесь жарко, пошли в предбанник.

Я кивнула.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 38. Дом

Прохлада позднего вечера приятно холодила кожу. Я вышла из бани и промокнула мокрое лицо мягким полотенцем. Глеб подошёл сзади, я чувствовала его спиной, кожей, но он не прижимался, даже не притрагивался ко мне. Я развернулась к нему. О чём он думал? Для меня это всегда было загадкой. Его пристальный взгляд прошивал насквозь, заставляя сердце биться чаще.

Одним движением он подхватил меня и усадил на стол. Развёл рукой мои ноги и прижался бёдрами ко мне. Я чувствовала исходящий от него жар, чувствовала силу его возбуждения, от этого внутри где-то ёкало, а разбежавшееся галопом сердце резко замирало. Глеб придерживал меня за спину, отклоняя назад, чтобы усыпать поцелуями кожу на груди. Именно сейчас вспомнился тот вечер, когда он объяснял мне для чего нужны губы. Теперь я была с ним абсолютно согласна, это действительно было приятно, и не хотелось, чтобы он не останавливался. Тугой узел внизу живота завязывался ещё сильнее. Я была натянута, как струна. Шевельнула бёдрами, Глеб прикусил кожу сильнее, чем следовало, выдавая своё нетерпение. Мне понравилось, как реагировал на меня Глеб. Я вновь поёрзала на столе, и тут же он, словно потеряв над собой контроль, сжал мои ягодицы, и со всей силы вжался в меня. От его неожиданного напора я ахнула, застонала, вспомнила, что меня могут услышать, и закусила палец. Глеб двигался молча. Движения стали резкими, короткими, быстрыми, словно молоток, который вколачивал гвоздь в мягкую древесину. Резко. Быстро. Мощно. И когда моё сознание заволокла пелена удовольствия, и я уже не могла ни о чём думать, он резко вышел. Я открыла глаза и потянулась бёдрами к нему снова, но поняла, что Глеб достиг финала раньше меня.

– Чёрт, – ругнулся он.

Его поведение отозвалось внутри приятным самодовольством. Мне нравилось видеть, как он теряет контроль над собой из-за меня.

Я улыбнулась.

В предбаннике уже царил полумрак, свет проникал лишь от окна.

– Ты иди. Я ещё раз ополоснусь, – скомандовал Глеб и снова прижался к моим губам, противореча своим словам, будто и не хотел совсем, чтобы я уходила.

– Иди, – шепнул снова, когда оторвался от моих губ. – Иначе мы останемся здесь на ночь.

– Хорошо.

*** ***

Последний раз, когда я уезжала из этого дома, думала, что больше сюда не вернусь. Но вот мы вошли с Глебом в него, и я почувствовала себя, словно вернулась домой.

Мы выехали с утра. После ночи полной любви стали ближе. Глеб доказал, что губы могут творить поистине удивительные и приятные вещи.

Три часа в машине пролетели незаметно. Никогда мы не разговаривали так легко. Болтали обо всём на свете, смеялись, шутили, но вспомнить о чём говорили, не могла. От его любви я парила, чувствовала себя невесомой. Хотелось запомнить это чувство, сохранить, записать как компьютерную игру, чтобы можно было перезагрузить с этого места, если вдруг что-то опять пойдёт не так.

– Почему грустишь? – спросил Глеб , сидя на веранде.

– Не грущу. Просто задумалась.

– О чём?

– Тебе обязательно знать всё о чём я думаю?

– Хотелось бы.

– Давай баш на баш? Я расскажу о чём думаю, если ты расскажешь.

– Вызов принят. Начинай.

– Хорошо. Я думаю о том, что когда уходила отсюда последний раз, то думала, больше не вернусь. А вернулась абсолютно счастливая. Странное чувство. Словно домой вернулась.

Глеб сжал меня в объятьях. Когда ему нравилось то, что я говорю, он всегда приобнимал меня сильнее, или сжимал руку чуть крепче.

– Это и есть твой дом. Мне было бы приятно, если ты начнёшь себя вести как полноправная хозяйка.

Я поднесла его руку к губам и поцеловала в пальцы.

– Спасибо. Ну а теперь ты делись.

– Я думаю, мои мысли не настолько интересные и приятные. Но раз пообещал, отвечу. Я думал, сильно ли ты расстроишься, если завтра приглашу Макса с Ксюшей.

Я молчала, не зная, что ответить. О Ксюше я старалась не думать. Хоть Глеб и выгораживал её, доверие к ней у меня совсем пропало.