Эффект фальшивой свадьбы (ЛП) - Соренсен Карла

Пейдж бы позлорадствовала, если бы я уступил ей. И мне пришлось бы проглотить это своими губами, языком и зубами, проглотить и использовать как топливо, чтобы разжечь огонь, который уже разгорался между нами. И я хотел этого, хотя и знал, что не должен.

Хотел просунуть одну ногу между ее ног, чтобы проверить, прижаты ли наши тела друг к другу так, как я себе представлял.

Я много чего воображал, принимая холодный душ.

Длинные подтянутые ноги.

Волнистые рыжие волосы, которые почти доходили до поясницы.

Высокая упругая грудь.

Губы, которые легко улыбались, и язык, в котором было столько язвительности, сколько я и ожидал от нее.

Кто-то пробежал мимо и шлепнул меня по заднице, отвлекая от нехарактерной для меня рассеянности на поле. Я тяжело вздохнул и побежал в центр поля, где вместе с остальными капитанами стал ждать жеребьевки.

Когда мы выиграли жеребьевку, Люк решил отложить получение мяча до начала второго тайма. Он ударил меня по шлему сбоку.

— Усади их на место, Уорд, — крикнул он мне в лицо.

Я ударил его по шлему в ответ, что означало «лови пять», если таковое вообще существовало.

Я побежал обратно к линии с остальными игроками специальной команды. Моя кожа гудела и хрустела, пока я наблюдал, как игрок, выполняющий удар, делает глубокий вдох и устремляется к мячу, ожидающему за маленьким кусочком пластика, который отделял его от другой команды.

Одним движением ноги он подбросил мяч в воздух, и мы понеслись со всех ног к тому, кто должен был поймать его. Я увидел, как принимающий сделал шаг вперед, увидел, как дернулись его глаза и ноги. Он не взмахнул руками, сигнализируя о том, что поймал мяч, поэтому я опустил голову и побежал быстрее.

Он поймал мяч резким движением рук и сделал аккуратный разворот вокруг себя. Я увернулся от одного из его блокирующих и прыгнул вперед, обхватив его рукой за грудь и повалив нас обоих на землю.

Болельщики взревели, потому что он не успел пробежать и пяти ярдов, как я схватил его.

Стоило мне взмахнуть руками, как их громкость возросла. Это был тот старт, которого мы хотели.

Рывок за рывком мы останавливали их. На каждом третьем спуске они были вынуждены делать пунт.

Люк провел атаку по полю, сначала оформив тачдаун, а затем и голевой пас.

Я гордо вздернул подбородок, пока кто-то вливал мне в рот «Гаторейд», и тут я впервые увидел Пейдж на огромном видеодисплее. Элли после гола махала огромным красным пальцем, и Пейдж делала то же самое. Но на дисплее были видны только их лица, и мне отчаянно захотелось подойти к камере и голыми руками изменить угол обзора, чтобы увидеть, во что она одета. Ее волосы были собраны в небрежный пучок, а губы были такого же ярко-красного цвета, как и рубашка Элли.

Я поймал себя на том, что улыбаюсь, и усиленно заморгал.

— Сосредоточься, придурок, — пробормотал я себе под нос.

— Ты в порядке, старина? — просил Робинсон, бросив на меня странный взгляд. По сравнению с ним я был стариком. Мне было тридцать шесть, а ему двадцать три. И я все еще не отставал.

— Да. Давай, пора возвращаться. — Я хлопнул его по спине, и мы подхватили с земли шлемы, готовые начать новую серию оборонительных действий.

Атака противников была рассчитана на ничью, но я не сводил глаз с нападающего. Он облизал кончики пальцев, затем выкрикнул и поднял правое колено — те же странные ритуалы, которые в той или иной степени были присущи всем нам. Линейные игроки поменялись местами непосредственно перед началом игры, и квотербек воспользовался моментом, сымитировав передачу на бегущего защитника, который быстро подоспел. Он сложил руки, как будто у него был мяч, но я рванулся влево, где полузащитник нанес удар по воротам. Я шел с ним шаг за шагом, дыхание с шумом вырывалось из легких, пока наши ноги в идеальном ритме стучали по траве.

Его глаза нашли мяч в воздухе, и я увидел, как он отклонился в сторону, чего я никак не ожидал. Как раз в тот момент, когда мяч полетел вниз по идеальной спирали, я отвел руку, чтобы выбить его у него, но он снова повернулся, и наши ноги переплелись. Один из его товарищей по команде споткнулся и врезался в нас. Моя левая нога подвернулась назад и я упал.

Хлоп.

Я почувствовал яркий медный хруст в колене, вспышку боли, от которой у меня перехватило дыхание, а затем я ударился о землю.

***

Вдох на четыре, задержка на четыре, выдох на четыре.

Снова, и снова, и снова.

Я лежал на тренировочном столе в раздевалке, неподвижный и тихий, как могила. Тренер щупала колено, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не разразиться множеством ругательств из моего пересохшего от напряжения горла.

Если дело в связке, то до конца сезона я был в полной заднице.

Я провел четыре сезона без каких-либо травм, а теперь, в первой игре у меня уже было повреждено колено.

— Давай сделаем рентген, Логан, — сказала она, вытирая руки о штаны и отходя от стола.

Мой ответ прозвучал сквозь сжатую челюсть.

— Давай, Мэгги.

Если она и заметила мой сарказм, то проигнорировала его. Так можно было понять, что кто-то привык работать со сварливыми травмированными профессиональными спортсменами. Она похлопала меня по плечу, и пошла за мобильным сканером. Я прикрыл глаза одной рукой и сосредоточился исключительно на том, чтобы выровнять дыхание. Не позволяя гневу или бесполезному разочарованию захлестнуть меня.

Это бы не помогло. Ни в малейшей степени. В лучшем случае, это был разрыв первой степени, и я мог отдохнуть пару недель и вернуться к работе до середины сезона.

В худшем?

Я выбыл из игры. До конца года. После этого я был тридцатишестилетним игроком, и у меня оставался всего один год по контракту. Было бы вполне разумно, если бы Элли отпустила меня из-за травмы, которую я, возможно, получил. Я мог бы уйти навсегда. Я стал бы вынужденным пенсионером.

Я бы застрял дома, работал в саду, или купил автосалон, или пиццерию, или еще что-нибудь, чем занимаются парни, когда заканчивают играть в футбол. Я бы застрял дома со своей новоиспеченной женой.

В глубине души зародился смех, потому что я женился на Пейдж, так как меня не должно было быть дома в течение сезона. По крайней мере, этого было недостаточно. Теперь я буду дома все время. Звуки моей нарастающей истерики эхом разнесся по комнате.

Тренер повернула устройство ко мне, ее лицо исказилось от смущения.

— Ты теряешь самообладание, Уорд?

Я провел рукой по глазам, когда мой смех стих.

— Кажется, да.

Она направила сканер на мою ногу четкими движениями.

— Не привыкла, чтобы парни смеялись, лежа здесь.

Это отрезвило меня, потому что за эти годы я повидал немало товарищей по команде, которых отправляли на скамейку запасных, тех, чьи имена без особых церемоний попадали в список травмированных. Я был бы бегущей строкой внизу страницы SportsCenter: «Логан Уорд (Вашингтон) выбыл на сезон из-за разрыва связок».

Я сделал еще один глубокий вдох, представив себе это.

— Пожалуйста, просто скажи, что это не передняя крестообразная связка.

Как я и предполагал, Мэгги держала рот на замке, щелкая по экрану, который я не мог видеть.

Дверь раздевалки распахнулась, и голос Элли донесся с другой стороны.

— Все в порядке?

— Заходите, — сказала тренер.

Я закрыл глаза, когда услышал, как у двери что-то сказала Пейдж.

Неужели меньше двадцати минут назад я задавался вопросом, была ли она одета в мою футболку и смотрела ли на экран так, словно это была самая важная вещь, на которую я мог обратить внимание?

Какой идиот.

Возможно, если бы я уделял игре столько же внимания, сколько и ей, я бы не попал в такую переделку.

— Какие повреждения? — спросила она, легонько коснувшись моей груди.

Мои глаза закрылись еще крепче, и я не мог заставить себя заговорить.

Она продолжила говорить, хотя я молчал.