Научи меня (СИ) - Молчанова Людмила

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94

   - Что? - не выдержав, спросила я.

   Анжела сразу недовольно губы поджала и с неприязнью на голубую демисезонную коляску уставилась.

   - Кто им сейчас заниматься будет?

   - Его мать.

   - Ты ее видела? Она на грани истерики находится! Ты вообще соображаешь хоть немного?! Куда ей ребенка?!

   Я в отчаянье руками всплеснула.

   - Что вы мне предлагаете?

   - Пусть он пока здесь останется.

   Она что, шутит так? Я впилась глазами в холеное бледное лицо. Мать Надежды была исключительно серьезна - она действительно хотела, чтобы Кирилл остался здесь. Неважно, что с ним не будет ни отца, ни матери.

   - Вы вообще как это представляете?

   Анжела рассказала. В подробностях. С каждой секундой общения мне все противнее было находиться рядом с этой женщиной. Я еле сдержала брезгливую гримасу и вернулась в комнату. Кирилл одиноко сидел в манеже, изредка похныкивая и переводя растерянные голубые глаза с матери на бабушку. Анжела за мной следом вошла и сделала знак дочери выходить на улицу. Надя ни разу не обернулась.

   Кирилл, заметив, что мама уходит и не собирается возвращаться, заплакал и начал звать. И так звал, что мне не по себе становилось. Остальные в комнате только поморщились.

   Когда Надежда со своей матерью уехали, я кое-как успокоила Кирилла и начала дожидаться босса. Надо было только маму домой отправить. Я подозревала, что ничего приятного сейчас не услышу, но это я, а это мама. Мне сильной нужно быть.

   - Мам, - тихо позвала я. Та не повернулась и не ответила, но я видела, как от судорожных рыданий узкие плечи вздрагивают. Мама вся дрожала - с головы до ног, - столько в ней горя было. И я ее боль как свою чувствовала. Подошла и обняла ее со спины, крепко-крепко, давая понять, что она не одна, что у нее есть я. Что мы есть друг у друга. - Не плачь, мамочка, я очень тебя прошу.

   После моих слов мама зарыдала еще сильнее, уже не сдерживая горьких слез.

   - Как?! Как, Кать? Почему он? - она хрипло кричала, сгибаясь от собственного голоса. А я как заклинание повторяла себе, что плакать нельзя. Мне нельзя плакать, нельзя сломаться. - Почему?! Господи, он же совсем молодой был. Совсем, Кать...

   Я прижимала ее к себе, пытаясь перетянуть на себя часть ее отчаянья. Хотя бы часть. Это так больно. Мы всегда были единым целым - я, мама, брат. Всегда. Что бы ни случилось. Как бы далеко мы не жили друг от друга, какие бы проблемы и неурядицы не случались в нашей жизни. Мы все равно были неотъемлемой частью жизни друг друга. Так просто.

   А теперь все разрушилось. Рухнуло в одну минуту, погребав под собой нас всех. Никто уже не станет прежним. Это было понятно уже сейчас. Все изменилось. Ванька той ниточкой был, которая нас всех троих связывала. Я не знаю, почему Ванька, и ревности я по этому поводу не испытывала никакой - мама нас одинаково любила. Но именно брат был душой семьи, именно он. А сейчас душу вырвали.

   Дальше разбирательство с владельцем машины, на которой ездил Ванька. Именно брат оказался виновен в злополучной, страшной аварии - уснул за рулем и потерял управление.

   - Хорошо еще, что машину только в кювет вынесло. Да еще и пустой он шел, - "успокоил" меня мужчина средних лет, приехав решать вопросы по поводу возмещения ущерба. Приехал он воинственно, надо заметить, но сразу успокоился, стоило ему увидеть, что я спокойно согласилась на все требования. - Так бы тебе пришлось возмещать стоимость груза и еще за вторую машину пару лимонов отдать. Все не так уж плохо обошлось.

   Я оглянулась на мирно спящего Кирилла, совершенно не подозревающего о том, что происходит. Меня обуяло неожиданное желание снова стать ребенком, за которого всегда принимают решение, ограждая от тягостей мира.

   - Да, - сухо ответила я. - Повезло.

   Единственной опорой и поддержкой для меня в те дни стал именно Митя. Он когда узнал о том, что брат погиб, все бросил и приехал ко мне. Я была как никогда ему благодарна за помощь, за то, что не стал осуждать Ваньку и обвинять его, хотя брат ему никогда особо не нравился.

   До похорон Ваньки мне пришлось переехать в его дом, потому что перевозить Кирилла было тяжело. Лично мне тяжело, потому что я отвечала за организацию похорон, ездила на опознание, договаривалась насчет всех прочих формальностей. Пришлось взять отпуск, хотя начальство выглядело не особо радостным. Плевать.

   - Ты как? - сегодня должны были состояться похороны, и Митя взял отгул, чтобы помочь мне - не только физически, но и морально. Он ходил вокруг меня, не зная, как подступиться, а я ничего не чувствовала. Отключила все в себе.

   - Я почти готова.

   - Я не об этом, - мужчина за руку меня потянул и заставил опуститься на диван. Сел рядом и голову наклонил, пытливо в глаза вглядываясь. - Я люблю тебя. Очень люблю. И ты всегда можешь на меня положиться. Не держи все в себе.

   - Я до сих пор не понимаю...

   - Я тоже не понимаю, - он крепче сжал мою руку и притянул к себе, заставляя положить голову на плечо. У меня даже спина напряжена была. Если бы я хоть маленькую слабину себе дала, то сломалась бы. А жалость Митькина груз еще тяжелее делала. - Но ты должна жить дальше. Жизнь не заканчивается. У тебя есть я, у тебя есть мама. Ваньку уже не вернешь, Кать.

   - Не вернешь, - не моргая, глухо повторила я.

   Митя головой завертел, не зная, что еще сказать. А мне и не нужно ничего было. О чем говорить-то?

   - Спасибо тебе, - неожиданно поблагодарила я, и мой голос заставил мужчину вздрогнуть.

   Он виновато глаза отвел и заерзал.

   - Не благодари. За это не благодарят.

   - Я не знаю, что бы делала, если бы тебя рядом не было, - ни словом не соврала. Только Митька меня сейчас поддерживал. И так приятно было чувствовать, как кто-то, неважно, что случится, прикрывает твою спину и поддерживает тебя. - Наверное, просто не справилась бы. Спасибо тебе.

   Он рвано улыбнулся, притянул меня покрепче и по спине погладил.

   - Пойдем. Нас ждут уже.

   Дальше - длинные, бездушные похороны, на которых собралась куча народу. Я не знала почти никого, изредка попадались знакомые лица соседей, бывших одноклассников брата и некоторых общих знакомых. На приличном расстоянии от всех остальных стояла Надя со своей семьей. И хотя каждый здесь был одет в траур, их троица умудрялась как-то выделяться. Они смотрели очень чужеродно и холодно, если можно так сказать.

   В тот день мы не разговаривали - Надя с родителями сразу уехали после официальной части. Да и я, в принципе, поехала за ними следом. Мне не хотелось пачкать память о брата так называемыми "поминками", больше похожими на фарс.

   Большинство, как и везде, пришло на похороны с целью поглазеть на других, посплетничать о трагедии в нашей семье, исподтишка поглядеть на то, как я и мать ведем себя. И да, поесть от души.

   Для поминок снимали зал. Вся процессия сохраняла вежливую и приличествующую мероприятию тишину, но некоторые ерзали и поглядывали на часы. Почти перед самым приездом я услышала разговор нашей соседки и ее внучки, которые сидели передо мной.

   - Ба, мы скоро приедем уже? - девочке не сиделось и вообще, ребенка угнетала атмосфера вынужденного молчания и бездействия.

   - Да хватит ерзать, сейчас приедем, - раздраженно ответила соседка, одергивая внучку за длинный рукав черной вязаной кофточки. - У тебя шило в одном месте?

   - Я не могу-у больше, - заканючил ребенок. - Лучше бы я утром поела.

   - Тише ты, - шикнула старушка, воровато оглянувшись на сидящих рядом людей, которые были заняты своими делами. - Можешь помолчать ты пять минут? Сейчас приедем и поешь. Потерпи.

   Я губы нервно облизнула и отвернулась к окну, невидяще глядя на проносящиеся мимо улицы. Стало неуютно, душно и тяжело сразу, как будто камень на грудь положили, который дышать мешает. Я почувствовала, что если останусь на поминки, то не выдержу. Это выше моих сил.

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94