Их трое. Я следую за ними из общей комнаты, мы спускаемся по лестнице в один из классов. Кто-то зажигает керосиновую лампу, и от ее света я вижу их лица. Они все старше меня. Один из них парень, который ухмылялся, проходя мимо нас по коридору.
— Значит твои родители участвовали в заговоре против государства? — спрашивает он. У него странный акцент.
— Нет, это не правда. Мои родители-врачи, — тут же сердито отвечаю я.
— Были, — хмыкает один из парней.
— Они не умерли.
— Они умерли, иначе тебя бы здесь не было.
Я решил не спорить с ними. Я перевожу взгляд на парня, который тогда проходил мимо нас. Похоже, он их лидер.
— Чего ты хочешь?
— Мы хотели предупредить тебя.
— О чем?
Он протягивает мне старые при старые ножницы.
— Возьми и остриги волосы у своего брата. А потом верни их нам.
Я с подозрением перевожу взгляд с ножниц на них.
— Почему я должен это делать?
Один из них ухмыляется.
— Заткнись, — резко говорит ему лидер. Затем он поворачивается ко мне. — Твой брат уж очень миленький, а здесь имеются мужчины, которым это очень нравится.
У меня волосы встают дыбом. Я тут же забираю у него ножницы. У меня руки начинают дрожать от его слов.
— Спасибо.
— Меня зовут Сергей Кошкин. Это моя банда. Нас называют ночными ходоками. Ты можешь присоединиться к нам, если хочешь.
— Чем занимается твоя банда?
— Мы присматриваем друг за другом. Здесь есть крутые, директор использует их для поддержания дисциплины. Ты должен остерегаться их. Они нас не трогают, и если ты присоединишься к нам, то они не тронут и тебя.
— А почему ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе?
Парень улыбается.
— Потому что тебя тоже привезли со связанными руками. Мы так все и прибыли сюда.
Я улыбаюсь ему в ответ. Он настоящая родственная душа.
— Меня зовут Николай Смирнов.
— Встретимся тогда здесь завтра ночью.
Один из мальчиков протягивает мне печенье. Я беру и благодарю его. С ножницами спешу обратно в спальню. Я трясу Павла, пока он не просыпается. Он потирает глаза и со стоном вздыхает. Я тут же закрываю ему рот рукой, пока он не открывает глаза и не встречается с моим взглядом.
Я прикладываю палец к своим губам, показывая ему, что он не должен издавать ни звука, он кивает.
Я сажаю его и протягиваю печенье. Пока он ест, я начинаю его стричь, отрезая, как можно больше волос. К моему ужасу, от этого не становится ужаснее, наоборот. Глаза становятся еще больше, а личико похоже на ангельское. Я поднимаю ботинок, провожу по подошве и начинаю размазывать грязь с ботинка по его лицу.
— Что ты делаешь? — спрашивает он с ангельской невинностью, что я снова прихожу в ужас.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Стар
Менее чем за час мы обходим фактически весь дом.
— Ты можешь самостоятельно получше исследовать места отдыха, — говорит Селин, закрывая дверь бассейна. — Теперь позволь мне отвести тебя в зал для завтрака. Мистер Смирнов уже должен быть там.
Зал для завтрака выходит на восток. Здесь три двойные двери и все они открыты. Вид потрясающий, но я вижу только Николая, сидящего за столом и читающего газету. Он одет в бледно-серый костюм, светло-серую рубашку и белый галстук. Он выглядит отстраненным и недостижимым. Я не могу даже сравнивать этого безукоризненно ухоженного мужчину ни с сексуально опытным мужчиной, который заставил меня кончить вчера на журнальном столике, ни с разъяренным зверем, который разбил мой телефон.
Я глубоко вздыхаю и делаю шаг в комнату. Он поднимает свои потрясающе серебристые глаза, отрываясь от газеты, которую читает, и окидывает ими меня с головы до ног. Он сворачивает и откладывает газету в сторону.
Появляется Григорий со своим особым чувством времени. Молча он отодвигает в сторону стул рядом с Николаем. И ждет меня. Я сажусь, он мягко пододвигает стул.
— Доброе утро, — приветствует Николай.
— Доброе, — немного смущаясь отвечаю я, положив телефон на стол. — Спасибо за новый телефон.
Он кивает.
— Не следовало тебе покупать мне такой дорогой.
Он хмурится и, кажется, раздраженным.
— Не следует быть такой скромницей.
Я выпрямляю спину.
— Я никогда не была скромницей. Не было абсолютно никакой необходимости покупать такую дорогую вещь. Просто обычный телефон, вот и все. Мне не нужны дорогие игрушки.
Улыбка выгибает его губы.
— Ах, но я хочу побаловать своего мотылька. Осыпать тебя красивыми вещами.
— Зачем?
Он пожимает плечами.
— Просто так. Мне нравится осознавать, что все, что на тебе, все, что ты ешь и чем владеешь, куплено мной.
Григорий делает шаг вперед. Я так углубилась в наш разговор, что совсем забыла, что за мной стоит Григорий.
— Что бы ты хотела на завтрак? – спрашивает Николай.
— А что есть в меню?
— Все, что ты хочешь, — поблескивая глазами, отвечает он.
Я не могу долго смотреть ему в глаза не покраснев. Я стараюсь собраться с мыслями.
— Я хотела бы завтрак по-английски, пожалуйста, — отвечаю я, парящему Григорию за спиной.
— Мне вареники, — добавляет Николай. — И принеси мне еще кофе.
Григорий также тихо уходит, как и вошел.
Николай смотрит на меня с задумчивым выражением.
— При таком выборе ты заказала всего лишь английский завтрак.
— Да, а ты заказал русское блюдо, живя в Англии.
Он смеется.
— Touché.
По какой-то странной причине мне понравилось, что я заставила его засмеяться.
— Ты осмотрела особняк. Тебе понравилось?
Я киваю.
— Прекрасный дом. Тебе очень повезло.
Его губы скручиваются в улыбке.
— Повезло? Я сам заработал все, мотылек.
Я с любопытством поглядываю на него.
— Ты заработал все эти деньги сам, за одну свою жизнь?
— Да.
— Как?
— Я был готов сделать то, чего другие боялись.
— Что ты имеешь в виду?
Его глаза вспыхивают странным светом.
— Именно то, что ты думаешь.
— То, что ты забрал меня у Найджела?
— Именно. Другой бы на моем месте колебался бы и раздумывал. Беспокоился бы о своей совести или о морали. Я же? Даже не задумывался. Я хотел вырвать тебя из рук твоего мужа.
— И тебя бы ничего не остановило?
Он смотрит мне прямо в глаза.
— А как ты думаешь, наивная маленькая Стар?
Я внимательно разглядываю его. Я никогда не встречала мужчину, который был бы так откровенен в своей безнравственности.
— А если бы тебе пришлось кого-то убить?
Он небрежно приподнимает одно плечо.
— Каждый когда-то умрет. Если это будет раньше на день, на месяц или... даже на двадцать лет? История Земли складывается из миллиардов лет, какое это имеет значение для простого человека?
Я хмурюсь.
— Ты когда-нибудь убивал человека?
Он улыбается, улыбкой тигра.
— Если бы даже и убивал, я не говорю, что я это делал, конечно же я не признался бы тебе в этом.
Появляется наш завтрак. Мое блюдо кажется обычным по сравнению с его.
— Что ты ешь? Это блинчики? — С любопытством спрашиваю я, когда Григорий выходит из комнаты.
— Это русские вареники. Их готовят из творога, муки, яиц и едят с вареньем или сметаной. Хочешь попробовать?
Я облизываю нижнюю губу. Когда он кормил меня вчера, я испытывала странные чувства, поэтому даже не хочу задумываться на этот раз.
— Нет, спасибо. Я попробую в другой раз.
— Как хочешь, — отвечает он и тянется за сливками.
— Сколько тебе было лет, когда ты встретила Найджела? — как бы между прочим спрашивает он.
Я опускаю взгляд в свою тарелку. Мне не хочется ему отвечать, поэтому начинаю прожевывать яйца как можно дольше.
— Мы были молоды, — говорю я наконец.
Он насмешливо улыбается.
— Найджел на год старше меня. Он не мог быть молод. Сколько тебе было лет?
