Бывшая любовница (СИ) - Кариди Екатерина

Он опять заступал ее границы. Это было допустимо на работе, но не в личной жизни. Неужели это из-за того, что она позволила себе быть с ним откровенной?

- Благодарю вас, Отто Маркович. Но об этом не может быть и речи. Не стоит обо мне беспокоиться, я вполне в состоянии позаботиться о себе сама.

Кивнула ему и повернулась, чтобы уйти. Нагнал.

- Подождите!

- Зря я вам все рассказала, - с досадой проговорила Маша, глядя на удерживавшую ее руку.

Отдернулся, словно обжегшись, и застыл, пристально глядя ей в глаза. Потом шумно выдохнул и сказал:

- Ты не понимаешь опасности, Маша. Но... - тут он покачал головой и усмехнулся. - Браво, стальная королева. Браво! Ладно, идите домой, Мария Владимировна. Увидимся завтра.

Стальная королева? Нет, серьезно? Вот может же, когда хочет...

Откровенно говоря, Маша здорово рассердилась, а этот внезапный комплимент ее просто обескуражил. И потому вместо того чтобы испепелять Отто Марковича взглядом, как она собиралась сначала, Маша не сдержала улыбку.

Все-таки, что ни говори, а эмоциональная встряска здорово поднимает настроение.

***

Мария ушла, а он озабоченно нахмурился. Звонок Вольского старшего основательно спутал карты. Отто Маркович осознавал, что разнервничался и перегнул палку.

Но ей может грозить опасность, и ведь не объяснишь. Не хотелось пугать девушку, превращать ее жизнь в кошмар. Значит, придется действовать по своим каналам. Хоть это и... Он недовольно цыкнул.

Потянулся к смартфону, задумчиво постучал трубкой по ладони, а потом набрал номер Натана Вальдмана.

***

В жизни Андрея Вольского так много переменилось за последние пару дней, как будто песочные часы его судьбы враз перевернулись. Наверное, иначе и не могло быть, он слишком долго томился, подавляя себя. Копилось напряжение, песок терпения высыпался и высыпался, растворяясь в душе ядом разочарования. А теперь он разом оборвал путы, словно свежего воздуха глотнул после трех с половиной лет удушья.

Но внезапные перемены оказались не столь радужными, как ему того хотелось. Андрей опять просчитался в главном. И теперь, если бы  не помощь, так просто и без условий предложенная отцом, он просто не знал, как разорваться.

Удивительно, но после стольких лет молчания говорить с отцом оказалось неожиданно просто. Подумать только, Андрей с детства копил зло, лелеял обиду, а отец развеял все это одной фразой:

- Теперь понимаешь, сын, каково это, с одной бабой жить, а любить другую?

Он смотрел в глаза отца и видел себя. Жить с нелюбимой, да еще если она душит тебя, невозможно. Увидев понимание в его взгляде, отец кивнул. Сказал просто:

- О том, почему я ушел от твоей матери, рассказывать не стану. Захочет, сама скажет тебе правду. А не захочет, значит, так тому и быть.

Слова засели занозой в сознании Андрея, и как-то сами собой начали складываться кусочки мозаики. Оттенки чувств, скрывавшиеся в обвинениях матери, всегдашняя недосказанность, которую он принимал на веру. Во взрослой жизни все гораздо сложнее, чем когда-то казалось ребенку, теперь он знал об этом не понаслышке.

Отец предложил помощь. Конечно, с его возможностями посчитаться с Дудиновым, было куда проще, но Андрею надо было доказать прежде всего самому себе, что он тоже чего-то стоит. Поэтому он просил только присмотреть за...

- За этой девушкой, Марией Вайс? - договорил за него отец. - Судя по тому, как прошла ваша встреча, ты крупно перед ней облажался?

Крупно. Не то слово. Так крупно, что теперь не знал, как расхлебаться. Да еще и угрозу на нее навлек.

- Так ты сможешь обеспечить ее безопасность тут, пока я разберусь со своими делами там?

- Конечно, сын. И... за мать можешь не беспокоиться, с ней все будет в порядке.

Андрей удивленно взглянул на отца, а тот поморщился, отводя глаза и провел ладонью по столу:

- Всегда за ней присматривал. И за тобой тоже.

А потом усмехнулся, махнул рукой:

- Ладно, иди, занимайся. Каждый мужик должен найти бабу по себе и выиграть свою войну. Вернешься, переговорим.

***

Поддержкой отца заручился, можно было лететь обратно, тем более что ему тут уже телефон оборвали. Но, прежде чем ринуться в бой, Андрей хотел увидеться с той, ради которой он теперь шел по своим следам обратно, перелопачивая кучи дерьма.

Адрес Марии Вайс раздобыть оказалось непросто, если бы не ресурс отца, неизвестно, как бы выкручивался. И вообще это непривычное ощущение, что у него теперь есть «спина», оно согревало. До вылета оставалось еще несколько часов, Андрей поехал к Маше.

Они нехорошо расстались, надо было... Признаться, что опять вел себя как идиот и все испортил? Сказать спасибо, что помирила его с отцом? Благословение получить?

Он и сам не знал.

глава 40

Это выходя из кабинета Отто Марковича Маша чувствовала прилив энергии, и даже настроение ушло в плюс, а по дороге домой, все нахлынуло снова. Настолько резко, что она даже не смогла ехать дальше, свернула к обочине и остановилась. Наплыв эмоций как удар.

Несколько секунд, а может, минуту, сидела, закрыв глаза. Стараясь глубоко дышать, чтобы подавить душившее ее ощущение неправильности. Что творится с ее жизнью?

Что творится с ее жизнью опять?!

Глубокий вдох, медленно выдохнуть через рот. Еще и еще раз. Удержать контроль над собой, иначе она расползется как истлевшая ветошь. И ничего от Марии Вайс не останется.

Но чтобы удержать тот стержень, который помогал ей жить все эти годы, придется заглянуть в себя.

Медленно открыла глаза. Медленно повернула ключ в зажигании и не спеша вырулила на полосу. Гнать, юлить в пробке, где все норовят подрезать или проскочить раньше тебя, сейчас нельзя, голова другим занята.

Не спеша ползла, прижавшись вправо, прокручивала в голове дневные воспоминания, пыталась как-то все соединить, связать. Но как бы ей ни хотелось, не связывалось. Выходили две параллельные системы, и ни в одной из них не находила она своего места.

Замуж за дражайшего шефа? Будет крепкая семья, дети, двое, она их даже видела, мальчика и девочку, как и всю остальную жизнь до самой старости. Все хорошо, ровно.

Только обрадоваться не получалось. Потому что не заслужил этот мужчина взамен своих чувств (если они, конечно, живут в его арийской груди) получить от нее прохладное сердце. Уважать - да, но сможет ли она полюбить его, сделать счастливым? А иначе принять его предложение было бы бесчестно.

- Неужели все упирается в проклятую постель?! - противился, приводил доводы рассудок. - Подумай хорошенько, ведь такими предложениями не разбрасываются!

Она и думала. О том, что придется ложиться с дражайшим шефом в постель, он ведь не имел в виду фиктивный брак.

Однако при мысли о постели совсем другое лезло в голову.

Картины безумные, жаркие. До озноба горячие, у нее от этих образов до сих пор прикрывались глаза и быстрее бежала кровь. Как это унизительно!!!

Но подсознанию было плевать на все блоки, которые пытался выставить рассудок.

Оно как оголодавший хищник жрало воспоминания.

А ведь Маша уже смирилась, думала навсегда избавилась от своей дурацкой позорной чувственности. Казалось, тогда Андрей своими словами выжег в ней что-то, стер, уничтожил. Свыклась с мыслью, что, возможно, она так и останется одинокой, потому что не сможет быть ни с кем, ничего не чувствует. Так даже лучше.

И как же ужасно было сознавать, что стоило этому гаду появиться, ей снова покоя нет!

Кошмар какой-то. Замкнутый круг.

***

Незаметно подъехала к дому, припарковалась, уже собиралась выйти из машины, зазвонил смартфон. Потянулась, вытащила гаджет из сумочки - номер был иногородний, осторожно ответила:

- Да.

- Радуешься?

- Что? - не поняла Маша, узнав в трубке голос подруги. - Аня, ты, что ли?!

Спустя три с лишним года полного молчания, это было неожиданно, мягко говоря.