Улица Америки (СИ) - Лейтон Виктория

— Значит, теперь между нами никто не стоит? — Брайан ловким движением откупорил бутылку шампанского, и в ноздри мне ударил запах винограда.

— А? — бестолково переспросила я.

Смысл его слов дошел до меня не сразу. Мысли были заняты другим.

— Ну, не просто же так, ты привезла меня в Шердинг. — Он улыбался, но взгляд его был серьезен.

Мысли лихорадочно заметались. Брайан не мог узнать про меня и Алекса – Фанни умела хранить тайны, а кроме нее проболтаться было некому.

— Они мои родственники, — я протянула ему бокал, чтобы он налил мне шампанского. — Ну, ладно. Ты меня подловил. Я хотела досадить Тео. Он мой бывший.

Сказать по правде, я и сама не ожидала, что могу так филигранно лгать. Но вышло очень убедительно.

— Впрочем, значения это не имеет. У меня больше нет к нему чувств, если тебя это беспокоит. Но, — я хитро прищурилась, — как ты и говорил, мы, женщины, собственницы. А еще у нас хорошая память.

Мне не было стыдно. Я не сделала ничего дурного, не изменяла Брайану, но и правду раскрывать не собиралась. Не говорить же ему, что я встречалась с собственным кузеном?

— Мне все равно. — Брайан протянул мне бокал. — Я вижу настоящее. Вижу тебя. Так, давай, выпьем за нас.

Вечер закончился тем, что он сделал мне предложение. Сказать, что я была ошарашена – не сказать ничего. Да, мы встречались уже два года, но Брайан ни разу не намекал на возможность чего-то серьезного. Откровенно говоря, я полагала, что он вообще не из тех, кто вступает в брак. Черт возьми, мне было всего двадцать один, и тогда я думала, что выйду замуж не раньше тридцати, если вообще выйду.

И, тем не менее, сказала «да».

Комментарий к Глава 16. Оттенки наших дней

группа в контакте - https://vk.com/lena_habenskaya

========== Глава 17. Утраченный рай ==========

Дату свадьбы назначили на конец сентября. Я так до конца и не осознавала происходящее, события сменяли друг друга так быстро: объявление родственникам и друзьям, помолвка, приготовления… Все это было так странно, словно я смотрела фильм, где играла главную роль. Будто не понарошку. Но жизнь не игра, и за месяц до торжества реальность обрушилась на меня со всей беспощадностью. Беспощадностью не потому, что чувства к Брайану вдруг пропали, нет – осознав, во что ввязалась, я не могла сказать, готова ли к этому. Хотя, какой смысл врать? Конечно, я не была готова. За моим «да» крылись боль и уязвленная гордость, мне хотелось доказать Алексу, что я тоже могу. Могу жить без него, и не просто существовать, но любить и быть любимой.

По шкале «идеальный муж» Брайан набирал одиннадцать очков из десяти: у него была работа, хороший доход, и главное – он любил меня. Но любила ли я его? Иногда, когда мы занимались любовью, а потом засыпали в обнимку, ездили на пикники или просто дурачились – мне казалось, что да. Но в минуты одиночества, когда я оставалась наедине с собой и своими мыслями, то понимала, что не уверена. С ним было хорошо, уютно и безопасно, но я не чувствовала того единения как это было с Алексом. Не чувствовала, что мы две половинки одного целого. Кто-то скажет, что все это ерунда, и в отношениях двоих важно доверие и уважение, и это так, но лишь отчасти. Не будь в моей жизни Алекса, я бы, возможно, не сомневалась, но теперь я знала и другую сторону. Не менее важную. Когда в твоей жизни появляется человек, чья душа говорит в унисон с твоей, ты понимаешь, что вот он – смысл всего.

Но отступать было поздно, и я чувствовала себя загнанной в угол. К счастью Брайан оказался достаточно понимающим и решительным, чтобы первым заговорить об этом. Он видел – я сомневаюсь, мне страшно, и я в тупике. Не знаю, за какие такие заслуги судьба послала его мне (может, в прошлой жизни я сделала что-то очень хорошее), но когда мы сели и честно поговорили о наших отношениях, он не осуждал меня.

— Ладно, возьмем тайм-аут, — сказал он.

Брайан улыбался, но улыбка его была грустной. Я чувствовала себя на редкость паршиво, но понимала, что лучше сейчас, чем потом разгребать ошибки.

— Спасибо тебе, — я накрыла его руку своей.

Мы не разбежались окончательно, хоть уже и не были парой: поддерживали общение и проводили время вместе, но теперь гораздо реже. Брайан не терял надежды, что это временно, а я… Я не знала, о чем прямо ему и сказала.

Отец и Марси, как и следовало ожидать, расстроились, и даже попытались устроить мне разбор полетов, а я тогда попросту «сбежала с поля боя» и на две недели уехала в с Джессикой в Калифорнию, где жила ее бабушка. Мне было нужно разобраться в себе.

А еще найти работу. Я по-прежнему писала статьи для коллежской газеты, хоть и закончила учебу – да, это приносило некий доход, но денег, которых хватало студентке, теперь было недостаточно. Почти все мои знакомые уже жили отдельно, а не могла позволить снять даже скромную квартиру, где-нибудь в Бруклине. Конечно, никто не гнал меня из дому, но ощущать себя «бумерангом» [1] было неприятно. Я разослала резюме в несколько изданий, сходила на пять собеседований, но ни одного ответа так и не получила. Это здорово угнетало.

Все изменилось через неделю после моего возвращения в Нью-Йорк. Рано утром меня разбудил телефонный звонок. Номер на дисплее был мне незнаком.

— Мисс Тесса Блумвуд? — вежливо уточнил мужской баритон.

— Да, — спросонья голос у меня был охрипший.

Я посмотрела на электронные часы на тумбочке. Пять семнадцать.

— Меня зовут Гэвин Уотерс, — представился мужчина. — «Friday News» [2].

— Доброе утро, — я вскочила и в темноте, поскольку шторы были накрепко задернуты, ударилась пальцем об угол тумбы. — Чем могу помочь?

Я знала это издание. Год назад они наняли меня для интервью с бывшим морпехом.

— Я взял ваш номер у Брайана Флеминга. Простите, что звоню так рано, — сказал он извиняющимся тоном.

— Все в порядке, — я потерла ушибленный палец. Фффух, вроде не сломала. — Так чем могу помочь?

— Вы все еще ищете работу? — он задал вопрос, хотя по голосу было ясно, что и так это знал. Не дожидаясь ответа, Уотерс продолжил. — Я сейчас нахожусь в Нью-Йорке, и у меня есть к вам одно предложение. Мы сможем сегодня пересечься? Когда вам будет удобно?

Тем же днем мы встретились в кофейне на двадцать седьмой улице. Гэвин Уотерс оказался приятным сорокадвухлетним мужчиной, чем-то похожим на моего отца. Возможно, поэтому я сразу почувствовала к нему расположение.

— Я помню ваше интервью, — Гэвин улыбнулся. — Были, конечно, недостатки, но в целом, — он уважительно кивнул и развел руками, — для начинающего журналиста неплохо. Очень даже неплохо.

— Спасибо, — мне была приятна его похвала, но пришла я не за этим.

Гэвин засмеялся, увидев мое нетерпение.

— Ладно, ладно… Не стану вас мучить, Тэсса. — Он закашлялся. — Вижу, вам интересна военная тема.

— Тогда мне были нужны деньги и материал для портфолио, — честно призналась я и, немного помолчав, продолжила, — но потом это коснулось меня лично.

С тех пор, как Алекс уехал в Ирак, я не пропускала ни одного выпуска новостей, и когда сообщали, что где-то погибли или пострадали военные, тотчас выясняла подробности. В такие моменты внутри все сжималось.

Гэвин вдруг сделался серьезным.

— Если я предложу вам поехать в Ирак в качестве нашего внештатника, вы согласитесь?

***

Родители, Брайан и Джесс до последнего не были в курсе. Три года назад я злилась на Алекса, когда он удрал, не сказав никому, и вот сама делала то же самое.

Гэвин уверял, что это безопасно – ему был нужен материал о буднях на оперативной базе, а не о боевых действиях. Но в стране, раздираемой на части, даже рутинная жизнь находилась под тенью войны.

Я хорошо понимала, почему он выбрал меня: в случае трагедии редакция не несла ответственности за жизнь и здоровье фрилансера, как это было бы со штатным журналистом. Плюс ко всему в мире прессы я была никем, а, значит, и заплатить можно меньше. Тем не менее, сумма, которую предлагал Гэвин, существенно поправила бы мое положение.