Гадкий лебедь для босса (СИ) - Бельская Анастасия

— Орлов, твою мать, — я сама ерзаю, стараясь получить то, чем меня лишь поманили, — начинай двигаться, что за балет?!

Он резко вскидывает голову, и буравит меня суровым взглядом.

— Ты такая охренительно узкая, малая… Тебе больно, нужно подождать…

— Чего?! Пока я подрасту?!

Макс закатывает глаза, обхватывает одной рукой мою талию и с бормотанием что-то вроде: «Мелкая злючая шлюшка» делает следующий толчок.

— Да! — выдыхаю, вцепляясь в его волосы, и потираясь шеей о вечернюю щетину, — трахни меня, Орлов, пожалуйста, я так хочу…

Шлепок по заднице, а следом он просто срывается и начинает драть меня на переднем сидении, так, что у нас запотевают окна. И я вообще не соображаю, где мы и кто мы, а лишь мелко-мелко дрожу, подбираясь к своей лучшей разрядке в жизни.

— Да-а-а… — я кончаю с таким громким стоном, и буквально чувствуя каждую мышцу, что пульсирует, сжимая член Максима внутри, — господи, это лучшее, что может быть на свете…

Макс с тяжелым вдохом откидывается на спинку кресла, и я соображаю, что мы испытали это одновременно.

— Не могу сейчас не согласиться, малыш, — слышу его бормотание мне в плечо, и улыбаюсь, ощущая невероятную легкость в теле.

Орлов еще минуту поглаживает мои бедра, и целует донельзя распухшие губы, а затем протягивает салфетки, осторожно пересаживая меня на место. И только сейчас я понимаю, что мы даже не доехали до подъезда — просто свернули в какой-то темный переулок, и, словно школьники, потрахались в машине.

Хотя я-то недалеко от школы ушла.

Быстро приведя себя в порядок, пока Макс благоразумно отвернулся к окну, и с самым невинным видом пристегнулась, и сыто взглянула на мужчину.

— Теперь можно и домой.

— Как скажешь, малышка. И, кстати — у меня такого тоже ни разу не было.

Он подмигивает, заводя машину, и выезжая на дорогу, а моя улыбка в этот момент способна осветить пол Москвы. Ну или целый провинциальный город.

* В машине Макса играет песня Tanir & Tyomcha — Аккуратно. И, кстати, именно под нее рождался образ Максима Орлова)

Глава 33

Максим

— Я бить тебя буду, шаловливая задница, — бурчу, отпирая выданным мне ключом двери, пока Аврора счастлива прижимается рядом.

— Ага, — совершенно восторженно отзывается девчонка, и вперед меня забегает в квартиру, — я, кажется, люблю пожестче…

Она издевается.

Совершенно точно тешится моим голодным до нее взглядом.

Или…

Господи, возможно, что она сейчас серьезно?

Потому что где-то в глубине души я просто мечтаю подоминировать над малышкой, и, хоть и не до крайности, но слегка изогнуть обозначенные рамки приличия.

Если есть хоть какое-то «приличие» в занятии сексом.

Пока я торможу на пороге, пытаясь убедить себя не нагибать свою «полудевушку» раком сейчас же, Ави уже скидывает все лишнее, и остается в умопомрачительном белье на голое тело. Туфли на шпильке «случайно забывает» скинуть, и вот в таком пошлом виде шмыгает в ванну мыть руки.

Никаких шансов. Трахну, даже не пытаясь выискать подходящую поверхность.

Как охотник, крадусь по траектории девчонки, но тыкаюсь носом в запертую дверь, и разочарованно стону прямо под ней.

— Что-что? — тут же раздается из-за нее голос Ави, — тебя плохо слышно.

— Открой, у меня тут проблема.

— Какая?

— Стояк.

— Что стояк?

— Стоит!

Изнутри раздается весьма плохо замаскированный смешок, а затем звук льющейся воды.

— Я думаю, мы взяли слишком скоростной темп, «полубойфренд», — кричит она, а я от досады стукаю кулаком по двери, — давай притормозим. С тебя поздний ужин.

— А с тебя?

— А с меня — чистое, вкуснопахнущее тело.

Представив, какой она может выпорхнуть из ванны, я уже готов согласиться со всем на свете, а потому выруливаю на кухню, соображая, что из моих кулинарных «талантов» способны завлечь Аврору.

Вареные яйца? Омлет? Яичница?

Это все, что я умел делать без боязни напортачить, но все мои наполеоновские планы разбились об один простой факт — у Авроры не было яиц. Точнее, в ее холодильнике я их не обнаружил, а потому совершенно не представлял, что предлагать в обмен на «чистое, вкуснопахнущее тело».

Вот ведь… Никогда с этой девчонкой не бывает просто.

Достаю из холодильника какую-то банку с черной жижей, откручиваю крышку и принюхиваюсь. Даже не пытаюсь понять, что это за месиво в белом соусе, но раз стоит в полупустом рефрижераторе — значит, Авроре нравится.

На полках обнаруживаются какие-то плоские штуки, и меня смущают два факта. Первое — как на них что-то намазать, не сломав, и второе — на кой хрен это хранится на месте хлеба?!

Чертовщина какая-то на женской кухне.

Вот в мужской все всегда просто — там точно можно обнаружить либо сосиски, либо пельмени. А если и то, и другое — значит, хозяин недавно был в магазине.

Намазываю жижу на плоские штуки, все-таки ломая парочку хлипких палок, и выкладываю на тарелке. Грею чайник, и к моменту, когда вода в ванной перестает шуметь, на столе красуется вполне неплохой ужин.

Если это можно есть, разумеется.

— Я готова, — слышу позади звонкий голос Ави, и буквально чувствую затылком, как тормозит девушка при виде «кулинарного шедевра», — это что?

— Ужин. Проголодалась, малышка?

Буду брать нахрапом. Скажет да, продемонстрирую, что вовсе не еду имел в виду. А если нет, можно сделать вид оскорбленной невинности, и таким образом больше никогда не касаться готовки в наших… Отношениях?

Главное, держать марку. И выйти из ситуации не полным придурком.

— Ты намазал на диетические хлебцы маринованные листья нори в майонезе? — скептически произносит Аврора, и я, приободренный тем, что жижа съедобна, разворачиваюсь к девчонке.

Боже.

Нахрен вообще забываю, что хотел сказать.

Потому что пушистое полотенце, обмотанное у худых плечиков с выступающими ключицами и капельками влаги на коже — моя новая порно-заставка одинокими вечерами в постели.

— Ма-акс? — тянет Аврора, удивленно разглядывая застывшего меня, — я спрашиваю, как это есть-то? Гадость же редкостная.

— Не надо это есть, — не своим голосом произношу я, — я закажу нам суши.

— Лучше пиццу, — кидая кислый взгляд на тарелку, просит Ави.

— Лучше пиццу, — соглашаюсь, делая шаг к ней, — малыш, можно я кое в чем признаюсь, а ты пообещаешь не обижаться на это?

— М-м… Конечно, — чуть надтреснуто тянет губы девчонка, и я прям чувствую, как она мысленно перебирает все, в чем могла накосячить.

Или в чем мог бы накосячить я.

— Твое белье до этого и рядом не стоит с тем, что я вижу сейчас, — моя рука замирает у ее покрытого мурашками плечика, и я сам оттягиваю момент соприкосновения, наслаждаясь и предвкушая, — обещай мне больше без выдумок. Хочу тебя или сразу голую, или в чем-то домашнем. Это самое охуенное. Идет?

Она краснеет, натурально и вместе с шеей, плавно утекающей в грудь. Мне так и хочется развязать ставшее лишним полотенце чтобы понять, покраснела ли она ниже.

Хотя больше чем уверен, что да.

Я сжимая хрупкое плечо, пальцами растираю по нему почти исчезнувшие капли, и массирую, наслаждаясь мягкостью кожи. Она и вправду охрененно пахнет — сладко и свежо, так, что хочется вдыхать и облизывать каждую клеточку молодого тела.

Но я помню ее горящий взгляд и фразу «люблю пожестче». И я буду не я, если все же не проверю…

— Развяжи полотенце, — сухо прошу у тяжело дышащей девушки, и еще сильнее сжимаю плечо, — хочу посмотреть на тебя… Всю.

Аврора вскидывает взгляд, чуть медлит, будто про себя что-то решая, а затем одним коротким движением подцепляет тугой узел. Я словно в слоу мо вижу, как полотенце падает к ногам блондинки, а румянец становится ярче, выдавая степень смущения Ави.

Но она не прикрывается.

Даже не дергается, чтобы спрятать грудь, или хоть немного затуманить наготу. Просто стоит, так же прямо держа плечи, и глядя точно в глаза. И я сам не отрываюсь от наливающегося похотью и темнотой взгляда, размышляя, насколько далеко меня пустит блондинка.