Кофе для олигарха. Месть на десерт (СИ) - Геррер Мария

- Ну что? Во сколько?

Полистала ежедневник.

- Да, точно, в четыре.

Он раздевал меня взглядом, даже не пытаясь скрыть это.

- А для меня у вас нет подарка? – от его бархатного вкрадчивого голоса я теряла волю.

- Есть, - прошептала я.

Из сумочки достала серебряный ионизатор для воды и напитков в форме якоря на цепочке. Бесполезная штучка, но такая эффектная. Крепится на край чашки и опускается внутрь. Якобы излучает ионы серебра. Видимо, чушь, но смотрится интересно.

- Вот, - протянула ему. – С праздником, Кирилл Романович.

Обняла его за шею и поцеловала в щеку. Терпкий запах парфюма кружил голову. Суровцев осторожно взял меня за подбородок, поцеловал в губы. Воспоминания нахлынули неожиданно, унося в прошлое, в то время, когда он еще любил меня...

Тепло разлилось по телу, заставляя трепетать от недопустимого желания. Нет, не сегодня. Я отстранилась и опустила голову, пытаясь успокоить бешено бившееся сердце.

- Что-то не так? – тихо спросил он, поправив мои волосы.

Вздрогнула и пришла в себя. Решительно отодвинулась от Суровцева. Он догадался, что продолжения не будет, резко поднялся и вышел из кабинета.

Я сделала все правильно. Пока рано. Я не стану для Суровцева одноразовой женщиной. Он должен увлечься мною сильно, очень сильно, до боли. Должен понять – ему нужна только я, больше никто.

Анжеле главное зафиксировать факт измены. А мне надо взять реванш. Так что не буду спешить. Анжела подождет. Столько, сколько будет нужно мне. Теперь я играю по своим правилам.

Глава 20

Пролетел праздник, снова настали трудовые будни. Неделя оказалась суматошной и утомительной. Я ждала пятницы.

Как обычно, рано утром ко мне на кофе заглянул Суровцев. Это стало традицией. На конец недели совещаний не запланировано, босс может позволить себе и сотрудникам немого расслабиться.

Я разгребла завалы с документацией, все систематизировала. Анжела не заморачивалась. У меня вообще такое чувство, что она толком не работала. Так, иногда появлялась на рабочем месте, чтобы муж не ворчал.

Запах свежезаваренного кофе витал в воздухе, на жаровне пенилась турка. Я сняла ее и разлила напиток по невесомым белым чашечкам.

Кирилл Романович сел на подоконник, а я расположилась рядом с ним. Это тоже стало традицией. Так не чувствовалось официоза. Мы разговаривали о чем угодно, кроме работы. Суровцев рассказывал о своих путешествиях. Он много ездил, ему нравилось посещать новые места.

Иногда он задавал вопросы о моей жизни. Тут я отвечала сдержанно и осторожно. Про покойного мужа рассказала только то, что он был предпринимателем. Не стала вдаваться в подробности. Бизнес давно продан, не все ли равно, чем он занимался?

Суровцев бестактных вопросов не задавал. Любопытные мужчины мне никогда не нравились, а Кирилл Романович просто сама деликатность.

Скрывать мне нечего - с мужем жила хорошо. Или правильнее сказать неплохо. Очень переживала его смерть. Теперь горе отпустило, жизнь потихоньку налаживается. Ребенок ходит в третий класс, мальчик все схватывает на лету, учится практически отлично, хотя не без проблем. Но для мальчишки это нормально.

- Вы мало рассказываете о себе, - заметил Суровцев.

- Нечего рассказывать. Прошлое не слишком веселое. Настоящее скучно и обыденно. Погрязла в рутине. Дом, ребенок, быт. Я рада, что работаю. Это отвлекает от печальных воспоминаний, - вздохнула я. – Пойду в отпуск, возьму сына и поедем к морю. Я ни разу не была на море. Не сложилось.

- Если есть возможность, поезжайте на Средиземное, на Лазурный берег. Очень красивые места. И вообще Франция прекрасна.

- Может быть и последую вашему совету. Пора показать сыну мир. Я всегда мечтала посетить Париж.

- Уверяю вас, Канны не менее интересны. На Лазурном берегу много небольших и очень уютных курортных городов. Отдыхать там одно удовольствие. Хотя и не дешевое. Но оно того стоит. А Париж можно смотреть в любое время года. Хотя сейчас он заметно поблек и изменился не в лучшую сторону. Слишком много приезжих, много суеты. Но Лувр стоит на месте, Эйфелева башня тоже.

Суровцев достал из нагрудного кармана мой ионизатор, опустил серебряный якорь в чашечку с кофе.

- Удивительная вещь, ни разу такую не видел.

- Возможно, толку от нее мало, но мне понравился якорь. Знаете, что он символизирует?

- Нет. И что же?

- Якорь – символ надежды. Только благодаря ей я выдержала все удары судьбы. А била она жестоко.

- Мне жаль, что у вас все так сложилось. Но сейчас все идет на лад?

- Да, - я пригубила кофе.

- И на что же вы надеетесь? – Суровцев пытливо посмотрел на меня.

- На счастье, как и любая женщина. Надежда – прекрасное чувство. Оно дает стимул жить дальше.

Я поглядывала на пятиэтажку напротив. До нее метров сто, не больше. Сегодня солнечно.

Белые облака похожи на барашков. Легкий ветерок игриво гонит их по синему небу.

Скоро весна. Я жду ее. Надоела серость за окном. День теплый, снег тает и превращается в мокрую жижу. По дороге несутся автомобили. Люди спешат по делам.

На плече Суровцева вспыхнула маленькая красная точка. Я соскочила с подоконника и со всей силы дернула его за руку, столкнув на пол. Кирилл Романович не ожидал ничего подобного. Он упал, сбив меня с ног. Я больно стукнулась головой о паркет.

Зазвенели разбитые чашки.

- Сдурела, ненормальная? – прорычал Суровцев мне в лицо, пытаясь подняться.

Я кивнула на окно. В стекле зияло круглое отверстие размером с кулак. А в стене напротив виднелась небольшая черная дырка. От нее расходились трещины, и она походила на паука, который раскинул свои лапы во все стороны.

Все еще держала Кирилла Романовича за руку.

- Не вставайте, - прошептала я.

Потянула Суровцева за собой. Мы отползали к окну. Я прислонилась к стене и перевела дух.

- Что? Что это было? – до Кирилла Романовича начало доходить, что в него стреляли.

- Я увидела у вас на плече красный огонек. И человека на крыше дома напротив. Он держал в руках что-то похожее на палку и словно прицеливался. Я подумала – странно. Мой муж был охотником, мы часто выезжали за город. Решила, что это винтовка с оптическим прицелом.

- И не ошиблась. Похоже, я тебе обязан жизнью.

Суровцев провел рукой по моей щеке. У него на ладони заалела кровь. Суровцев осторожно откинул мои волосы.

- Поверни голову, только осторожно. Тебя зацепило. Где-то больно?

- Нет, - прошептала я. – Только ухо щиплет.

- Я вызову скорую.

- Не надо, со мной все в порядке. Я цела. А вы как?

- В норме. Ты родилась в рубашке. На сантиметр левее и все… Испугалась?

- Пока не знаю. Не поняла еще…

- У тебя шок, - Суровцев обнял меня, прижал к себе. – Если бы не ты… Ты меня спасла.

- Наверное, надо звонить в полицию? - неуверенно произнесла я.

- Если в скорую обращаться не будешь, то и полиции не надо. Толку от них мало.

- Вас же убить хотели.

- Но не убили же? – улыбнулся Кирилл Романович.

Он достал айфон, набрал номер.

- Николай, срочно в кабинет к моей помощнице, - скомандовал он.

Суровцев поднялся с пола, опустил жалюзи, потом помог мне встать на ноги. Я опасливо покосилась на окно.

- Уверен, стрелявший давно сбежал. Вряд ли он идиот.

В дыру в окне дул влажный ветер, отчего металлические полоски жалюзи стрекотали как кузнечики.

Я опустилась в кресло и обхватила плечи руками. Суровцев снял пиджак, накинул его на меня. Потом скомкал лист бумаги и заткнул отверстие в стекле.

– Не знала, что на олигархов до сих пор охотятся, - выдавила я.

- Я тоже не знал,- усмехнулся Кирилл Романович. – Даже интересно, кому я дорогу перешел.

В дверь постучали.

- Да! - крикнул Суровцев.

Большой и плечистый Николай вошел в кабинет, вопросительно посмотрел на босса. Видимо, телохранитель. Николай перевел взгляд на осколки стекла на полу, поднял ионизатор и протянул Суровцеву.