Инга (СИ) - Кленов Виталий

В поисках легких денег по городу шныряли кучи молодых отморозков. Бывшие спортсмены, качки и просто крепкие ребята мечтали попасть в «бригаду». Стать братком было почетно, и никто не задумывался, что участь большинства из них предрешена… Разборки, стрелки, стрельба теперь стали в порядке вещей, в том числе и для Райковского. Он за полцены выкупил квартиру у алкаша, но документы оказались поддельными. Женька стал копать, и на него сразу вышли какие-то люди и предложили встретиться. Он тут же примчался к другу, рассказал, что случилось, и попросил съездить с ним на разборки.

— Ты только молчи, — предупредил его Григорий, — говорить буду я. Понял?

— Хорошо, Гриш. Договорились.

— Во сколько стрелку забили?

— В пять часов у водокачки.

— На берегу?

— Да.

— В пять буду там, а сейчас отъеду, встретиться кое с кем надо.

— Добро. Не опаздывай.

— Не волнуйся, буду.

В пять Григорий был на месте. Райковский с двумя парнями ждал его в машине. Воронцов огляделся по сторонам и подошел к ним.

— Пойдем. Опаздывать нельзя.

Все вышли из автомобиля. Парни выглядели внушительно, с увесистыми кулаками и решительными подбородками.

— Оставь ребят здесь, пусть на подстраховке побудут, — велел Григорий.

— Парни, ждите нас в машине и будьте начеку. Ясно? — приказал им Райковский.

— Ясно, — недовольно пробурчали они и нехотя полезли обратно: похоже, им не терпелось поучаствовать в процессе.

Внутри бывшей насосной станции их ждало человек десять. В центре стоял невысокий коренастый мужчина — сразу было видно, что он в этой группе старший. При их появлении он произнес:

— Ну что, бизнесмены, кто меня искал?

— Я, — вылез вперед Райковский.

Григорий беззвучно выругался.

— И что ты хотел?

— Поговорить хотели, — произнес он.

— Деньги наши верните! — опять влез Женька.

— А мы что, у тебя взаймы брали? — развел руками коренастый. — У нас работа такая, дружок, и мы ее сделали хорошо. А ты в следующий раз аккуратнее будь: документы проверяй, историю квартиры узнавай, с соседями пообщайся. А то увидел сладкий вариант, глаза вытаращил — и вперед, а сам толком не разобрался. Теперь приходишь и говоришь: «Деньги верните!» Ты сам лоханулся, тебя никто за руку не тащил.

— Да иди ты знаешь куда!.. — не выдержал Райковский.

— Знаю, — сказал старший.

Григорий понял, что сейчас произойдет, раньше, чем успел что-то предпринять, — Женька рухнул на землю с простреленной головой и замершим удивленным взглядом.

— Так о чем ты хотел поговорить? — спокойно обратился к Григорию коренастый. — Может, хочешь с нами работать? Мы тебя не обидим: будешь платить нам тридцать процентов от сделок, и никто в городе тебя пальцем не тронет.

— Мне крыша не нужна, — взвешивая каждое слово, ответил он. — У меня друзья есть.

— Эти, что ли? — кивнул старший в сторону бегущих от машины парней.

Бригада Райковского влетела внутрь с оружием в руках, но их враз окружили и со всех сторон направили на них черные дырочки десятка стволов. Ситуация была безнадежной, на земле лежал распластанный Женька, и прыти у ребят мигом поубавилось.

— Пушки на землю. Быстро! — приказал им коренастый, и они осторожно положили оружие себе под ноги. — Ну так что насчет крыши?

— Я же говорил, мне это не нужно. Я больше на друзей полагаюсь, — повторил Григорий.

— Друзья — это хорошо, — согласился его собеседник. — Так, может, и мы с тобой подружимся?

— Ты моего друга убил.

— Да, это верно. Но такое случается…

Старший тянул время, видимо, еще не решив, что с ними делать. «Четыре трупа — это уже слишком», — с досадой думал он.

— Кстати, как тебя зовут?

— Ворон.

— Не слышал, но звучит убедительно, — с ноткой иронии проговорил коренастый.

— А ты и не мог слышать, — раздалось у него за спиной, и внутрь насосной станции не спеша вошел пожилой мужчина, за которым тенью, держа руки в карманах, следовал жилистый, с цепким взглядом парень. Среди пацанов прокатился шепот: «Стрелок!»

— Здравствуй, Вован. — Старший махнул рукой, и все стволы моментально исчезли.

— Здравствуй, здравствуй, Калган, — ответил гость.

С его приходом все кардинально изменилось, и он сразу стал играть главенствующую роль.

— Это Раек? — указал на труп Вован.

Григорий кивнул. Вошедший остановился над лежащим на земле Женькой и стал внимательно его рассматривать.

— Вот как бывает в этом чокнутом мире: ты столько мне рассказывал о своем друге, обещал познакомить, а теперь встретились — смотрю на него, а он на меня нет… Хотя, может, и видит… оттуда. — Он на мгновение поднял глаза к небу.

— Может, и видит, Владимир Петрович, — философски произнес Григорий. — Может, и видит.

Все молчали, а Вован продолжил:

— Хороших людей ты обидел, Калган. Ворон — человек правильный, он свой авторитет на зоне заслуженно заработал. Товарищ его, которого ты завалил, пять лет братву в бараке грел. Теперь ребятам на зоне чифирить реже придется. — Он повернулся и впился взглядом в коренастого.

Тот явно почувствовал себя неуютно и, нахмурившись, спросил:

— Ты мне предъявляешь, Вован?

— Я, Сеня, подбрасываю тебе пищу для размышлений. Аккуратнее надо работать, вокруг лохов пруд пруди, вот их и кидай, никто слова не скажет. А Ворон воровской закон чтит и живет по понятиям, косяков за ним нет, — перечислял Владимир Петрович, — и люди о нем хорошего мнения. Ты сам подумай: случатся разборы, поддержит ли тебя братва?

— Ты что, Вован, предлагаешь мне заднюю включить?

— У тебя своя голова есть, ты и думай. Я сюда заглянул, чтобы все по-людски было. — Он повернулся к Григорию: — А ты что скажешь, Ворон?

Григорий оторвал взгляд от Райковского.

— Когда я сюда собирался, то понимал, что с деньгами придется попрощаться. «Пускай, — думал я. — Не последние, еще наживем». А вот друга потерять не рассчитывал. Деньги мне его не заменят. Но и разборы устраивать я не хочу. Если ты, Калган, надумаешь, то отдай Женькину долю арестантам на зону.

Владимир Петрович одобрительно наклонил голову и повернулся к коренастому. Против такого предложения трудно было что-нибудь возразить.

— Ну что ж, Ворон, вижу, не зря тебя братва уважает. Так и порешим, — сказал Калган. — Половину я в общак на зону отправлю. Ну, и другу твоему организую подобающие похороны. Лады?

Григорий смотрел на протянутую руку: трудно жать ее человеку, всего пять минут назад лишившему его единственного друга, но объявление войны будет еще хуже.

— Лады, — согласился он.

— Вот и хорошо! — заключил Владимир Петрович. — Люди будут довольны…

***

С тех пор прошло много лет.

Калган и большинство подобных ему полегли в лихих бандитских разборках, Владимир Петрович ушел в мир иной, Стрелка (на котором висело столько, что у братвы накопилась к нему куча вопросов) отмазал и взял под крыло оперившийся Ворон. Он так и не стал вором в законе и, не претендуя ни на какие главенствующие роли в криминальном мире, заработав себе недюжинный авторитет, по-прежнему старался держаться в тени. Империя, созданная Григорием Семеновичем Воронцовым, теперь крепко стояла на ногах и все больше принимала очертания легального бизнеса, при этом была хорошо защищена вполне легальным ЧОПом 5, возглавляемым Витей Стрелком…

…У Инги давно остыл чай: она так и сидела, держа чашку в тонких пальцах, и внимательно слушала долгий рассказ Григория Семеновича. Какое-то неуловимое сходство чувствовалось между ними: не внешнее, а внутреннее, в силе характеров. С самого начала Григорий Семенович почуял в ней такую же силу духа, и с каждой минутой все больше в этом убеждался. Она его не боялась, для нее он был в первую очередь отцом Артема. Да и в его поступках она видела больше делового, нежели криминального. Советские законы давно канули в небытие, а он просто опередил время. Сейчас его прошлое уже не выглядело таким ужасным, как тридцать лет назад.