Она бросает взгляд на спящего Макса.
Поджав губы, тяну за бесшумно выезжающий из стены палантин, закрывая его от взглядов.
Зачем?.. Ему точно плевать. А возможно даже, ему по кайфу, что на него пялятся... Любит бравировать своим телом!
Но... закрываю.
Зоя ставит явно тяжёлую коробку на стол.
- Софья Алексеевна сказала, что это лично тебе... - шепчет. - И уже можно спускаться к завтраку. Она сегодня велела накрыть пораньше. И ждёт тебя.
Мне лично? Глажу коробку... В моей жизни было очень мало подарков.
- Я хотела сказать тебе "спасибо", Зоя, - шепчу я.
Мне немного неприятно разговаривать с ней, после вчерашних моих открытий. Но кое за что я ей действительно благодарна.
- За что же?
- За булавку.
- Мм... Что? - неуверенно улыбается.
- Булавку. Которую ты приколола.
Это было приятно, что обо мне заботились, даже таким вот... странным методом.
- Оу... - растерянно застывает ее взгляд. - Это всего лишь моя работа.
Вежливо улыбнувшись, поспешно уходит.
А я в недоумении смотрю вслед, она хоть вспомнила какую булавку я имела в виду. Это точно не часть ее работы...
Ну, ладно.
Открываю крышку коробки. И не сразу понимаю что там. Книги какие-то...
Достаю, разглядываю. Они необычные. И я чувствую, что это что-то ценное… Пахнет типографией. Каждая книга в чехле.
Книги все детские, но такие, которые я бы с удовольствием прочла или перечитала сейчас.
Например, "Алиса в стране чудес", "Ронья - дочь разбойника", "Маугли", "Снежная королева", "Питер Пен"...
Я и не мечтала о таком богатстве в детстве!
Бумага вощеная, толстая, белоснежная. Печать красивая, картинки - словно написанные вживую - акварелью или графичные карандашом. Дорогие обложки выдавлены позолотой, серебром.
Сев по турецки в кресло, с благоговением листаю одну, перечитывая отдельные строчки.
Мое сердце, стуча ускоренно, тоже подтверждает, что это очень ценные книги.
"Тираж ограничен", - читаю я. "Коллекционное издание".
Боже, это мне?? Моё?!
Причесавшись, бегу вниз, чтобы успеть поблагодарить до того, как она уедет по своим императорским делам.
- Доброе утро.
Неуверенно застываю в дверях столовой.
Там за столом - только она. Марта незаметно доставляет прибор. Валентина, ассистент, тенью стоит справа за спиной с планшетом.
- Ну что застыла, садись.
Присаживаюсь на свое место.
- Спасибо вам большое за книги, - явно краснею я.
- Пожалуйста. Надеюсь, их оценят по достоинству, и они положат начало книжной коллекции вашего поколения Данилевских. Хоть библиотека и внушительная, но детских коллекций у нас еще не было.
Мне подают кашу, чай, сливки, горячий круассан.
Императрица внимательно разглядывает моё лицо, качая головой.
- Простите, что-то не так? - сжимаюсь я.
- Да нет… Всё как раз “так”. Как твои глаза?
- Благодарю. Пока что всё хорошо.
- Я хотела поговорить с тобой, Мелания. Наедине.
Валентина тенью идёт на выход. Марта, выходя следом, закрывает двойные двери в столовую.
- Максим, будет делать всё, чтобы ты не забеременела.
От этого неожиданного перехода, мои брови удивлённо взлетают.
- Потому что он боится, что так и не будет "коронован" наследством как и его отец. И через его голову наследство передадут его детям. А он будет выступать только опекуном, не имея возможности распоряжаться. Так вот... Это действительно будет так. Но мой тебе совет, роди наследника пока я всё ещё жива и в силах его защитить. Сама ты не сможешь.
- Я не понимаю...
- Не понимаешь? Хорошо. Когда я была беременна Марком, отцом Максима... Мы жили тогда ещё в Бельгии... Сестра моего мужа, подкупила прислугу, чтобы мне подсыпали токсин, мутаген. В надежде, что я выкину или рожу недееспособного инвалида.
- Зачем?!
- Она была беременна девочкой. И ее срок был на пять месяцев меньше. Мой сын становился наследником… её же дочь, только бы получала ежемесячное пособие.
- Из-за денег?? Кошмар какой.
Это что - гарем султана с его интригами?!
- Марк родился с серьезным аутоиммунным заболеванием и пороком сердца. То ли уж от гнилых генов Данилевских, то ли от этого мутагена. Вся его жизнь - выживание. Он перенес несколько операций. Ее девочка - умерла сразу после родов вслед за матерью.
Надеюсь, не от Ваших вмешательств, Софья Алексеевна!
- Почему Марк не наследник?
- Это бессмысленно... Врачи утверждали, что он не доживёт до тридцати. Мы, с помощью больших вложений, дотянули его до сорока пяти. Но то что он ещё жив - чудо. Конечное чудо. И он сосредоточен на том, чтобы выжить, а не сберечь наследство.
- Сложно его осуждать.
- Однако, речь не об этом. Речь о том, что ты не защитишь наследника сама. А Максим не будет заинтересованным лицом. Так как у него нет конкурентов на наследство, кроме собственных детей. К тому же, Максим не самых высоких моральных принципов. И у тебя появятся конкурентки. И это тоже причина, по которой Максим не получит наследство. Он все растранжирит на манких свиноматок, желающих любой ценой родить от него. Они, своими исками, вытянут из него все состояние. Последний раз нам это обошлось почти в двадцать миллионов...
- Что обошлось?
- Аборт.
- Что?! - давлюсь, прижимая к губам салфетку.
- А я обещаю, что сделаю все, чтобы именно твой ребенок стал наследником. Подумай.
- Зачем тогда вообще рожать?! Зачем такие деньги, если они не защита, а угроза?!
- Н-да. Не созрела ты ещё для этого разговора. Ладно, мы его скоро повторим. При других обстоятельствах.
Смотрит на часы.
- Ты надумала что-то по фонду.
- Оу. Я ещё читаю...
- Что читаешь?
- Опыт других фондов. Какие проекты принесли пользу, а какие были бессмысленны... Ведь, это такая ответственность. Не хотелось бы спустить эти деньги... Мне нужно поторопиться??
- Только с наследником.
Встаёт из-за стола.
Стуча тростью выходит.
Ну какой наследник??
Облизываюсь на круассан, не зная, как правильно его есть.
Ищу глазами вернувшуюся Марту.
- Подскажите мне, пожалуйста, - шепчу я.
- Конечно.
Тихо и вежливо Марта рассказывает: - Булочки, круассаны, как хлеб, едят руками, отламывая порционные кусочки "на один укус". Отламывают и подносят сразу же ко рту - левой рукой. Джем или шоколад намазывают каждый раз на порцию. Правой рукой. Если же круассан с начинкой, как здесь, его едят по правилу закрытых пирогов. Разламывают на тарелке пополам и аккуратно сминая, чтобы не раскрывать слишком широко рот, съедают половинку. Во Франции, Германии можно спокойно съесть и вторую. А вот в Англии умеренность считается признаком хорошего тона и даме лучше оставить вторую половину.
- А как же здесь?
- Допустимы оба варианта.
- Отлично! - сглатываю слюну, планируя съесть всё. - Благодарю Вас, Марта.
- Приятного аппетита, Мелания.
Он хрустящий и теплый. Миндальная начинка просто божественна!
Макс, садится рядом.
- Доброе утро, - разминает плечи.
- Мхм... - жую я.
- Чего там за макулатура? Зоя сказала, что Императрица вручила это тебе.
- Да.
- Совсем фляга свистнула... Лучше бы отправила нас на яхту в Италию или подарила машину.
- Зачем мне машина?
- А детские книжки тебе зачем?
Вздыхаю. Детские книжки - для наследников. Но я, пожалуй... почитаю их сама!
"Зоя сказала...".
От этого аппетит мой пропадает. Успела уже поговорить с Максом?
"Манкие свиноматки"...
Нельзя так говорить о женщинах! Наверное...
- Ты чего морщишься? Невкусно?
- Вкусно, - вздыхаю, потеряв аппетит.
Оставляю половинку круассана нетронутой.
Я ревную его? Совсем сошла с ума!
Но дело не только в этом.
Ещё в том, что я не верю в Зоину любовь к Алексу. И не верю, что он как-то инициировал такие... вещи.
