Кавказский брак. Нелюбимая (СИ) - Блио Элен

Средний сын Мустафа обожает компьютер, рассказывает мне про игры, в основном всякие развивающие, но ему всё любопытно.

Ну а с маленьким Рустамчиком у нас просто любовь, он обожает, когда я ему читаю.

А ещё я занимаюсь обустройством дома.

Выбираю на сайтах всякие вещи, или мы с Зулейхой по магазинам катаемся.

Смотрим всё, шторы, текстиль, пледы, подушки, вазочки, посуду, какие-то декоративные украшения, чашки, игрушки.

Мне почему-то постоянно хочется покупать мягкие игрушки!

Тётя подарила мне огромного гуся, сказала, что его тут называют гусь-обнимусь. Мы долго смеялись. А теперь я действительно обнимаю его каждую ночь.

И стараюсь не вспоминать о других объятиях.

Тётя прекрасно водит машину, записала и меня на курсы, хотя мне страшно.

- Пока еще нет большого живота учись! Потом с малышом будет проще ездить везде.

Я, честно, даже не думала, что смогу. Но пара уроков с инструктором и мне так понравилось!

Вообще для меня вся эта жизнь – как на другой планете.

Всё другое.

Другие отношения, другая речь, другие возможности.

Правда, с институтом я ничего не решила.

Но мне и не до учёбы.

Зуля говорит, что надо родить, подождать хотя бы годик, потом уже учиться.

- Никуда твоё образование не убежит, ты не глупая! Всё будет. И вообще… Может твой муженёк еще одумается и…

- Не надо.

Я резко обрываю все разговоры про Османа.

Я не хочу.

Он дал мне свободу и держит слово.

Он не звонит.

Пишет редко. Просто спрашивает – как мои дела, как я себя чувствую.

Я отвечаю односложно. Всё хорошо, спасибо.

Я не знаю, что он хочет услышать.

И не знаю, что я готова сказать.

В клинике я часто вижу одну пару. Он тоже восточный мужчина, а она русская девушка, лицо её кажется таким знакомым, но я не понимаю, откуда её знаю.

Они вместе ходят на все приёмы, на УЗИ. Он так трогательно её опекает, а я не могу на их пару насмотреться.

Это до слёз, почему-то. И я сама страшусь своих чувств.

Однажды вижу её одну. Она стоит у окна, говорит по телефону.

- Да, Тагир, если не успеваешь, не спеши, всё хорошо, я сама справляюсь. Да, лучше езжай домой к близнецам. Я с водителем, всё в порядке.

Поговорив, она поворачивается ко мне, спрашивает немного настороженно:

- Что?

- Ничего, просто… я не думала, что у вас есть еще дети.

- Двое, мальчик и девочка, двойняшки, а у вас первый?

- Да.

- Кого ждёте?

Я пожимаю плечами.

- Не знаю, тётя хочет устроить гендер-пати. Чтобы был сюрприз. Но я знаю, что там мальчик.

- А вдруг девочка? Или вы хотите сына?

- Я так привыкла к мысли, что будет сын…

Задумываюсь, вспоминаю Османа. Те, злые…

«Родишь мне сына, и я воспитаю его в ненависти. К тебе, к твоим корням, ко всему, что с тобой связано. Слышишь?»

И другие слова, совсем другие.

«Ты у меня очень красивая. Я хочу, чтобы ты родила мне сына. И дочь…»

- Почему ты плачешь? – я не замечаю слезу, которая катится по щеке, а незнакомая девушка переходит на ты. – Ты одна ходишь, ты…не замужем? Может, тебе нужна помощь? У меня есть благотворительный фонд…

Я смотрю на неё, потом удивленно охаю…

- Вы же модель, да? Я… сразу не узнала, вернее, узнала, но не поняла…

Девушка улыбается.

- Да, меня зовут Саша.

- Алия…

- Алия? Восточное имя?

- Да, мой отец… он с Кавказа. И… и муж тоже.

- Муж? Значит, всё-таки есть муж?

Качаю головой. Сама не знаю есть или нет.

Испытываю какую-то немыслимую потребность поговорить, поговорить хоть с кем-то кроме тёти!

- Саша… вы спросили, нужна ли мне помощь, вы… вы можете меня выслушать? Просто послушать мою историю? Я… я не отниму много времени, но мне просто очень нужно… выговориться.

- Да, конечно, конечно, я могу, после приёма я могу тебя подождать? Давай на «ты»? Я не намного старше.

- Хорошо, спасибо.

После мы сидим в небольшом кафе, напротив клиники.

Я смотрю в окно и говорю, говорю, говорю… слёзы катятся.

Саша молчит. После рассказа о нападении Рахимат и её сообщниц закрывает лицо руками.

- Боже, какой ужас! А я ведь об этом слышала! Их ведь посадили?

Киваю коротко.

Я сама не так давно узнала. Все получили сроки, кроме Салимы, она меня не трогала, и помогала следствию. Салима рассказала о том, что у Рахимат давно было с головой не в порядке. Я боялась, что её признают невменяемой и просто в клинику посадят. Но нет. Рахимат получила самый большой срок как организатор и главный исполнитель. Сколько именно – я не вдавалась в подробности. Знаю, что она должна сидеть, как и Эльмира с тёткой, и другие.

Довольна ли я этим?

Сейчас мне всё равно.

Всё это для меня – словно в другой жизни было.

И Осман тоже в другой жизни.

- Бедная девочка, ты же любишь его.

Саша берет мои ладони в свои. У меня такие ледяные пальцы, хотя на улице тепло, даже жарко, хотя климат совсем не похож на наш. Сегодня солнце, завтра ливень и температура как у нас зимой, даже летом!

А лето уже давно на исходе. И листья тут все пожелтели…

Любишь...

Только нужна ли ему моя любовь?

А мне?

Я ведь только стала привыкать.

Только стала спать спокойно.

Не просыпаться, не вздрагивать от кошмаров.

От видений в моей голове…

- Ты просто еще очень молоденькая. И сильная. А он… горец твой, как все восточные мужчины… Тоже слишком…Слишком властный, слишком сильный. Уверена, он не может простить себе то, что сделал с тобой.

Не может простить?

Или просто… или просто не любит?

Может это всё было наваждением?

И не было никакого макового поля.

И горного шале.

И его глаз, омут которых затягивал в свой водоворот.

И сильных рук, и губ, и его страсти.

И шёпота…

И семени, которым он меня покрывал снова и снова.

Думаю об этом уже дома, лежа на своей кровати.

С Сашей мы обменялись телефонами, она обещала зайти в гости, оказалось, что мы живём в одном коттеджном посёлке. Ну, я не удивлена, потому что клиника платная и она рядом.

Кладу руку на живот.

Кто ты, малыш мой? Как ты там? Каким ты будешь? Будешь ли похож на меня или на своего отца?

И увидит ли тебя твой отец?

Захочет ли посмотреть?

Он не хочет смотреть на меня, пока я тебя жду.

Видимо, ему совсем не интересно.

Медленно встаю. Живот у меня небольшой, еще не мешает, хотя срок уже приличный, пять месяцев.

Уже пять…

Иду на кухню, чтобы заварить чай и торможу.

Мне кажется, или у ворот чья-то машина?

Я вижу отблески фар.

За окном темно, мрак, и ливень. Погода такая унылая, что выть хочется.

А потом я слышу звонок в дверь.

Открываю, когда вижу в глазок совершенно промокшего Османа.

Он делает шаг, закрывает дверь.

Стоит молча.

Не знаю сколько, минуту, две… десять, вечность…

Потом набрасывается на меня, прижимая к стене, взяв моё лицо в плен своих ладоней.

- Не могу без тебя. Не могу. Дышать без тебя не могу…

Глава 34

- Осман…

Меня топит в ощущении какого-то бесконечного, тягучего, сумасшедшего удовольствия.

Он приехал!

Он со мной!

Он не может без меня!

Расслабляюсь в его руках, словно стекая по ним. Растворяюсь.

- Осман…

Ни о чём не хочется думать, ни о чём вспоминать.

Хочется чувствовать.

Больше ничего.

Чувствовать его тело, его страсть, его нежность.

Чувствовать его чувства.

- Любимая моя…

Он опускается на колени, прижимается. И в этот момент наш малыш так ощутимо толкается внутри.

Я уже чувствовала легкие шевеления, у меня пятый месяц, доктор сказала, скоро что я начну ощущать их более чётко, они станут сильнее.

Вот он, этот момент.

Я охаю, потому что это так непривычно!

А Осман поднимает глаза, смотрит с таким восторгом! Его ладони накрывают мой животик, и ребёнок внутри словно чувствует. Шевелится еще, словно пытается там устроиться поудобнее, чтобы ему было проще ощущать прикосновения отца сквозь слой плаценты.