– Проклятие!
Распахнув дверь своей квартирки, я крикнула:
– О'кей, Питер! Убирайся! Живо!
Дождь прекратился, но моя одежда промокла, поэтому я торопилась побыстрее выставить за порог незваного гостя и переодеться.
Но столовая оказалась пуста. Я вышла на веранду и взглянула на то место, где должна была стоять машина Питера. Однако серебристого универсала там уже не было. Окончательно обескураженная, я прошла на кухню, села на стул и запустила пальцы в свои влажные волосы.
– Вот дерьмо! – вырвалось у меня.
Я поднялась, подошла к бару и достала из него бокал.
В голове у меня прозвучали прощальные слова Йена.
Я наполнила бокал водой из-под крана, поставила его на стойку и с тоской уставилась в окно на уличный фонарь.
Мне явственно вспомнились слова Питера:
«Я хочу всегда быть с тобой! Теперь я в этом уверен...»
Я судорожно сделал глоток-другой, и мой взгляд затуманился. Я выплеснула оставшуюся в бокале воду в раковину и вдруг обнаружила, что вся грязная посуда уже кем-то вымыта.
Оглядевшись, я заметила и другие перемены, произошедшие в квартире в мое отсутствие. Разбросанные по столу журналы и книги были аккуратно сложены в стопку. Свисавший со спинки стула жакет чудесным образом переместился на вешалку возле двери. Конечно, это постарался Питер. Вот хитрец!
Я невольно улыбнулась. Он всегда подлизывался ко мне таким образом, когда хотел загладить свою вину. Я подперла голову кулаками, облокотилась на стойку – и увидела на ней черную бархатную коробочку. Мне следовало разозлиться и зашвырнуть ее в угол.
Но вместо этого я ее открыла.
Внутри находилось незамысловатое платиновое колечко с бриллиантом в полкарата. Не в силах смотреть на символ вечной любви и преданности, иметь который я мечтала еще год тому назад, до того как наши с Питером отношения начали стремительно ухудшаться и в конце концов достигли пятого круга ада, я захлопнула крышку. В голове у меня все перемешалось – и запутанные отношения со своим «бывшим», и ссора с Йеном, и обида на интриганок-родственниц. Мне требовалось срочно чем-то заняться, покинуть эту квартирку и хорошенько развлечься.
Я выбрала из всех известных мне способов «выпускания пара» самый лучший – закатить скандал своей мамочке.
– Мэгс! – крикнула я, захлопнув за собой входную дверь. – Мэгс! Куда ты запропастилась, черт бы тебя побрал!
Было только восемь часов. Дом был пуст. Я быстро прошла через столовую и кухню к черному ходу и обнаружила всех «барышень» во дворе за карточной игрой: Усевшись вокруг стола под тентом, они с азартом резались в джин-рамми.
– Порция! – увидев меня, радостно улыбнулась Мэгс. – Хорошо, что ты к нам заглянула, деточка. Я сейчас принесу тебе чего-нибудь выпить.
– Мэгс, я должна с тобой поговорить, – звенящим голосом произнесла я, стараясь не выдать волнения. – С глазу на глаз.
Она поцеловала меня в щеку.
– Хорошо. Посиди немного с девушками, я сбегаю за напитком, и мы побеседуем. О'кей?
Мэгс устремилась к дому, не дожидаясь моего согласия.
Бев кисло улыбнулась и кивнула на стул рядом с собой:
– Присаживайся, Порция! Какие могут быть у вас от нас тайны! Мы с удовольствием поприсутствуем при вашем разговоре. По-моему, он будет интересным.
– Может быть, тебе и тема его уже известна? – скрестив на груди руки, недобро спросила я.
Вера деланно улыбнулась, но я заметила обеспокоенность в ее бегающих глазах. Не глядя на меня, она сказала:
– Наверное, ты хочешь поделиться новостью о том, что Питер приехал в наш город? Приятное известие, не правда ли?
Склонив голову набок, я внимательно посмотрела на нее.
Но я не успела и рта раскрыть, как Бев, взглянув на меня поверх своих карт, невозмутимо сообщила:
– Питер спит наверху в твоей спальне.
– Теперь это его комната, – уточнила появившаяся за моей спиной Мэгс. Она похлопала меня по плечу и, всучив мне бокал, уселась рядом с Бев.
– Его комната? – переспросила я.
– Не стой столбом, деточка, – сказала Мэгс. – Присаживайся! Может быть, начнем новую партию с участием Порции, девочки?
– Чудесная идея, – обрадовалась Вера, бросив карты на стол. – Это была худшая раздача за всю мою жизнь.
Бев сложила свой карточный веер и передала карты Мэгс.
– Почему ты не присаживаешься? – обратилась она ко мне.
– Питер сейчас спит в моей спальне? – вновь спросила я.
– Да, деточка, – беспечно ответила Мэгс, тасуя колоду. – Он выглядел таким усталым, когда объявился у нас. Бедняжка!
– Не знаю, что уж ты ему наговорила, Порция, – вставила Бев, – но вид у него был ужасный.
– Значит, по-вашему, это я во всем виновата? – спросила я, не веря, что все это происходит со мной наяву.
Наступила тишина. «Барышни» глядели на меня такими глазами, что у меня не осталось никаких сомнений в том, что они считают меня «плохим парнем».
– Я вам не верю! – вскричала я.
Мэгс вздохнула и положила карты на стол.
– Я не понимаю тебя, Порция! Что на тебя нашло? Разве не ты говорила мне на днях, что мечтаешь о постоянном мужчине?
– Так, значит, это ты организовала всю эту комедию? – Я в ярости уставилась на нее.
Мэгс раздула ноздри и напыщенно произнесла:
– А что тебя, собственно говоря, не устраивает, деточка? Приятный молодой джентльмен приехал ради тебя в Трули и сделал тебе предложение. Я думала, что ты обрадуешься!
Мэгс фыркнула и снова взяла карты в руки.
С трудом уняв нервную дрожь, чувствуя, что она чего-то не договаривает, я спросила:
– Мэгс! Вы опять что-то задумали?
Она посмотрела на Веру и Бев, улыбнулась и поинтересовалась:
– А разве Питер тебе ничего не сказал? Я почувствовала, что меня мутит.
– Если нет, тогда эту новость сообщу тебе я. Мы посоветовались и решили сделать его нашим управляющим.
– О Боже! – выдохнула я.
– Питер поживет у нас, пока не освободится квартирка над торговым залом, – изучая свои карты, сказала Мэгс. – Или пока его кто-нибудь не приютит. – Она выразительно взглянула на меня.
– Вы меня разыгрываете? – не поверила я. – Это шутка? Или вы наняли для меня мужа?
– А что в этом особенного? – пожала плечами Бев.
– Мы надеялись, что управляющим станешь ты, когда тебе наконец надоест бесконечно грызть гранит науки. Но ты пока не проявила никакого интереса к работе в «Пейдж», поэтому...
– У меня просто не укладывается все это в голове! – простонала я, борясь с позывами рвоты.
– Давайте разбудим бедного Питера, – предложила Мэгс. – У него был такой трудный день! Сам он, разумеется, не объяснил, что именно произошло между вами. Но тебе следовало бы быть с ним более любезной. На мальчике лица не было! Послушай, Порция, ты играешь или нет?
Я раскрыла рот и молча уставилась на всю эту безумную компанию. Вера сокрушенно причмокивала губами и покачивала головой. Бев никогда еще на моей памяти не выглядела такой довольной. Мэгс беззаботно улыбалась, словно бы ничего особенного не произошло.
– Спокойной ночи, «барышни»! – сказала я и пошла назад к дому. Мэгс догнала меня уже на веранде. Я обернулась.
– Он славный мальчик! – выдохнула она. – И он тебя любит!
– У тебя совсем крыша поехала! – вскричала я. – Когда же ты прекратишь подгонять мою жизнь под свои мерки? Разве ты не понимаешь, что из этого ничего не выйдет?
Она погладила ладонью рукав своей шелковой блузы, взглянула мне в глаза и сказала:
– Но у тебя ведь тоже пока ничего не ладится? Не так ли?
Я отвернулась от нее и пешком отправилась в «Пейдж», наступая на каждую знакомую мне с детства трещину на тротуаре. Идти мне нужно было шесть кварталов.
