Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
— Ну, знаешь ли! Стоит тебя на пару дней одного оставить — и ты уже намылился налево!
Ник остановился как вкопанный. Она что… ревнует его?
— Люба, да я ее сегодня в первый раз в жизни увидел!
— Ты же сказал, что она твой личный ангел-хранитель!
— Я Альбину имел в виду! Ее я в первый раз сегодня увидел!
— Ну-ну… — Люба постукивает пальчиками по ремешку сумочки на плече. — А что это она на тебя глядела, как кот на сметану, только что не облизывалась?!
— Слушай, да ты… — Ник смотрел на нее, не веря в то, что она… Неужели и в самом деле… ревнует?! Рассмеялся — легко, счастливо. — Сметана в этом не виновата, если что!
— Пошли уже, сметана! — она берет его за руку. — Молочные продукты — они скоропортящиеся, между прочим. Как бы не… скисла сметана.
Изящные пальцы в ярко-синей кожаной перчатке уютно покоятся в большой ладони в черной.
Это был порыв — сиюминутный, неконтролируемый. Она сразу поняла, что Ник нравится это девице в вульгарном пальто. Почувствовала — не пойми чем. И желание показать… да что там… надо называть вещи своими именами — застолбить территорию — было невозможно сдержать. Хотя, имела ли Люба право? А, все равно — раскаиваться не собирается. Но и обсуждать свое поведение с Ником тоже не хотелось. И вообще, это нахальство — смотреть на других, когда она рядом. Так что теперь… теперь, когда они приедут на место — пусть реабилитируется. Сам согласился, что ему есть за что. Она представила, как все будет — нежные губы, требовательные пальцы… по всему телу — долго, томительно медленно… и весь вечер и ночь впереди… Дыхание участилось. Она бросила на него косой взгляд. Он смотрел на нее. И, такое ощущение, точно знал, о чем она думает.
Щелкнул, закрываясь, замок входной двери. Они посмотрели друг на друга. И события понеслись совершенно по другому сценарию.
Полетели на пол шарф, сумочка, куртка, пальто. Разлетелась по углам торопливо скинутая обувь. Путаясь в ногах, запинаясь о брошенные вещи и не прекращая целоваться — до дивана. Раздеваться не было ни моральных сил, ни, главное, терпения — и вот трикотажное платье просто задрано на талию, жалобно затрещали то ли плотные колготки, то ли круженные шортики. От возбуждения горло схватило комом, и она даже сказать ничего не может. Но он понимает все и так. Легкий толчок мужской ладони ей в спину, коленями на сиденье, руками упереться — одной в спинку дивана, другой — в стену. Прогибается в спине как кошка, пустота внутри, его отсутствие там в данный момент — почти болезненно.
— Нииик…
— Сейчас… — хриплый низкий голос, шелест фольги и вот, наконец-то…
Уже успевшая позабыться острая боль полоснула изнутри.
— Ай!..
— Прости-прости, — он резко подается назад, не переставая сжимать ее талию. — Черт, это поза такая — очень глубоко получается… Я сейчас, подожди…
Огромные ладони ложатся на ее ягодицы, обхватывая идеально плотно. Он снова подается вперед, упираясь пахом в свои руки, как в буфер. Наклоняется вперед, прижимается губами к уху:
— Так нормально?
— Да…
— Хорошо… — начинает двигаться — сильно и размеренно. — Я постараюсь не до упора… Если будет больно… не молчи… хорошо?…
Она только кивает. Все, навык речи временно утрачен. Двигайся, мой хороший, двигайся быстрее…
А потом они сидели рядом, тяжело дыша. Ник привел свое белье и джинсы в некое подобие порядка, она лишь просто одернула трикотажное платье вниз, до середины бедра.
— Даже раздеться не соизволили. Это и сексом-то назвать нельзя… — голос ее тихий, чуть громче его шумного дыхания. — Просто совокупление… как у животных.
— Ага, — довольно выдыхает он. — Классно было.
Лишь спустя пару минут до него доходит, что сказал он что-то явно совершенно не то и невпопад.
— Люба… — он находит ее ладонь на сиденье дивана. — Люб, ты же не…
— Знаешь, — она смотрит в сторону окна с короткими бежевыми не задернутыми жалюзи — Я раньше… до того, как получила реальный сексуальный опыт… Ну, я думала, представляла, как это может быть. — Голос ее звучит… как-то безжизненно. Очень размеренно, словно не было только что в этой комнате стонов, всхлипов, словно не она только что стояла на коленях на этом диване, умоляя его двигаться быстрее. — Мне всегда представлялось, что это будет на шелковых простынях. Цвет… ну, разный, в зависимости от настроения. Но чаще всего — либо темно-бордовый, либо черный. Да, почему-то, чаще всего, черный.
— Люба…
— И свечи обязательно по периметру комнаты, — она его словно не слышит. — Много-много свечей, пламя мерцает. И еще лепестки роз, — она то ли всхлипнула, то ли усмехнулась. — На кровати. На черном шелке красиво, наверное. И запах от них…
— Люба, послушай…
— И шампанское у кровати непременно — в серебряном ведерке. И какая-то музыка… Хотя, насчет музыки не уверена. Вот такая вот банальщина, представляешь? Наверное, я просто перечитала слишком много всяких глупых женских романов. Да, точно. А на самом деле все… вот так.
— Люба, посмотри на меня. Пожалуйста.
Она послушно поворачивает голову. Нет слез в глазах. Даже нельзя сказать, что она расстроена или обижена. Хуже. Вот это едва читаемое напряжение в уголках губ. Этот вздернутый подбородок. И размеренный голос. И лед в глазах. В данный момент она презирает. Себя.
Накатило кристально ясное осознание, что он должен сию минуту что-то сказать, чтобы убрать эту горечь из ее глаз, губ, голоса. Будь проклято его вечное косноязычие! Наверное, надо просто сказать, что чувствуешь. Уж как получится. Уж какими найдутся словами. Но молчать нельзя.
— Люб, ты хоть представляешь, что я чувствую?
— О чем ты? — волоски на руках дыбом встают от ее ровного безжизненного тона.
— Я… я понимаю. Правда, понимаю. Ты… ты достойна всего этого. Шелковых простыней, свечей, этих гребанных лепестков роз и шампанского! Наверное, это и правда круто! — перевел дыхание. Главное, не орать. — Но ты не представляешь… что со мной творится, когда я вижу тебя такой…
— Какой?
— Такой! Когда ты забываешь обо всем этом! — он обхватил ее лицо ладонями, не позволяя отвести взгляда. — Такой, какой ты была только что! Когда тебе плевать на все — на обстановку, на то, как это выглядит, на… на все! Когда только одно имеет значение для тебя. Я! Я, черт побери! Когда ты меня так хочешь, что забываешь обо всем! Ты хоть представляешь, что я при этом чувствую?!
— А что ты чувствуешь?… — что-то неуловимо изменилось в глубине синих глаз.
— У меня башню сносит, Любка… — он шумно выдохнул. — От тебя. От того, что ты меня ТАК хочешь. Пожалуйста, — он приблизил свое лицо к ее совсем вплотную, глаза в глаза. Погладил большими пальцами идеальные скулы. — Пожалуйста, не стыдись этого. Не стыдись НАС. Того, что между нами происходит. Того, что мы так хотим друг друга так, что нам плевать на все. Пожалуйста…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
