***надцать лет спустя (СИ) - Шульгина Анна

Как ни уверял себя год назад, что он уже взрослый мужик, быстро дошло, насколько ошибался. И сомневался, что та картинка, которую они с Ларисой рисовали в мечтах, это его дорога. Во всяком случае, в настоящий момент. В этом городе перспектив немного, особенно если нет покровителя. Это Сашка понимал очень хорошо. Потому предложение переехать в северную столицу, чтобы начать карьеру там, было и будоражащим, и немного пугающим, но очень заманчивым. В конце концов, можно же Лариске все объяснить, если любит, они подождет несколько лет, все равно только-только первый курс закончила, тоже ещё не до семьи. О том, чтобы перевезти её с собой, и речи не шло. Во-первых, Сашка не был уверен, что сможет сразу обеспечить достойный уровень жизни. А мыкаться по грязным съемным хатам не вариант. Во-вторых, её учеба, перевестись будет совсем непросто. Да и сама по себе Лариса будет здорово отвлекать. Первое время придется работать на износ, насчет этого иллюзий он не строил. И смысл тогда забирать её с собой, если видеться практически и не будут? Зато начнутся скандалы, упреки в невнимании и прочая ерунда. Спасибо, такого добра не надо.

Она резко повернулась, застыв всем телом, и почти побежала навстречу. Не видя никого и нечего, споткнулась через чьи-то вещи, но даже не притормозила, хотя хозяин чемодана и выразил неудовольствие. С размаху налетела, стискивая руками и что-то едва внятно шепча, внезапно опалив теплом и запахом своего тела. Знакомым и желанным. Хотя стоит признать, что после года воздержания почти любая покажется желанной. Ребята из их части наведывалась к нескольким местным любвеобильным дамам, Сашка же ни разу. Даже не столько из верности, сколько из брезгливости. Но и по первой причине тоже. Пусть она у него далеко не первая, но было что-то в их отношениях, чем он дорожил. Может, тем, что он его любила как-то слепо и наотмашь. Такого с Сашкой ещё не случалось, и это даже немного настораживало, зато он был уверен, что навсегда останется для неё не только первым, но и единственным. Приятно, черт возьми.

Наше время

Она опаздывала, и это злило. Лариса вообще терпеть не могла быть непунктуальной. Тем более, когда сама назначила встречу.

Сашка уже сидел в кафе, спокойный и почти умиротворенный, наблюдая за происходящим на улице с легкой скукой. Во всяком случае, именно она была написана на лице.

Светлый льняной пиджак аккуратно лежал на спинке соседнего стула, чашка с дымящимся кофе и свернутая свежая газета. Практически завтрак английского аристократа, разве что газета была местной, на первой полосе которой красовалась фотография щербатой улыбки какой-то маргинальной личности. Заголовок Лариса прочитать не смогла, но легкое любопытство испытала – это чем же прославился такой красавец, что его сочли достойным украшать издание? Но мысль эта была мимолетной и тут же вылетела из головы, когда Сашка поднял глаза и улыбнулся:

- Привет. Хорошо выглядишь.

- Добрый день. Спасибо.

Ни возвращать приятность, ни смущаться Лара не собиралась. Одним из основных плюсов их с Костиком недолгого брака стало то, что ныне бывший муж научил правильно реагировать на комплименты. Не краснеть и отнекиваться, а то и уверять, что сегодня, наоборот, страшна до жути, а принимать со спокойной уверенностью красивой женщины.

- Извини, что отвлекаю, - она села напротив. – Дело касается Ириши.

- Я уже понял, ничего страшного.

На минуту, которое отняло появление официанта и заказ, оба отвлеклись от главной темы.

Посетителей было немного. Парочка в углу трогательно переглядывалась и держалась за руки, не обращая внимания ни на кого вокруг. Пожилой мужчина в дорогом костюме, ни на секунду не отводящий от уха мобильник. Даже как-то умудрялся одновременно пить чай и разговаривать. Виртуоз. Две девицы лет пятнадцати, но накрашенные так, что можно было дать все двадцать пять. Эти с интересом поглядывали на Чернышова, хотя теперь уже не так интенсивно – появление Ларисы немного остудило пыл.

Лара мысленно хмыкнула, припоминая себя в их возрасте. Наглости у неё было точно поменьше, но такая же уверенность в собственном очаровании. Эх, молодость-молодость.

Официант ушел, поклявшись, что вернется буквально через несколько мгновений, и она тут же отвлеклась от ностальгии:

- Я так понимаю, вчера состоялся разговор с Валерием?

- А он уже проявил себя?

Вот что за дурная привычка отвечать вопросом на вопрос? Но раз инициатором встречи была Лариса, пришлось отвечать первой.

- Да. Явился с цветами и признанием в любви.

Сашка мимолетно, но все же досадливо поморщился. И это воодушевляло, значит, есть шанс уговорить на авантюру. А никак иначе эту затею не назовешь.

- И она растаяла?

- Она собралась с ним разводиться.

Эта новость Сашку удивила, он приподнял брови и даже позволил себе тихо фыркнуть:

- Да быть такого не может!

- Во всяком случае, вчера Ира была готова это сделать.

- Тогда в чем проблема? Ты же предложила встретиться не для того, чтобы это сообщить.

- Нет, не для этого. Мне нужна твоя помощь.

Вернулся официант, немного не вовремя, но так даже лучше. Будет дополнительных пара секунд собраться с мыслями. Дождавшись, когда они останутся одни, Лариса сразу перешла к сути:

- Перед тем, как подать на развод, она хочет слетать с Валерием на Бали. Он её позвал туда, чтобы попытаться наладить отношения. И мне кажется, если они поедут вместе, никакого развода не будет.

- И что ты предлагаешь? Сломать ему что-нибудь, чтобы сидел дома?

- Отправить Иру отдыхать, но одну, без мужа. Если при этом тебе захочется переломать ему ноги, не имею ничего против. Но, боюсь, это её разжалобит, и результат будет абсолютно противоположный.

Сашка откинулся на спинку стула, с легкой улыбкой рассматривая Лару. Той такое пристальное внимание не очень-то понравилось, но виду она не подала.

- Не ты ли вчера говорила, что она сама должна решить, оставаться с мужем или разводиться, поэтому не нужно лезть сестре в душу?

- А разве я предлагаю уговаривать или запрещать? Просто дать ей возможность отдохнуть и обдумать всё, когда Валерий не маячит за спиной.

- Вообще-то это демагогия, но ладно. Что нужно от меня?

- Ты же собирался пробыть здесь ещё пару недель? – получив утвердительный кивок, Лариса продолжила. – Она не согласится оставить на меня Марту так надолго. Мне не в тягость, но у Иры свои заморочки. Поэтому я прошу подтвердить, что за девочкой мы пока присмотрим вдвоем.

Молчание длилось около минуты, в течение которой Лариса почувствовала, что ещё чуть-чуть и покраснеет, как школьница. Слишком уж испытывающим был взгляд.

- Почему ты думаешь, что нам двоим она Марту оставит? У меня особого опыта в общении с детьми нет.

- Вот и наберешься. Можно я буду честной? Ира с чего-то вбила себе в голову, что наше расставание было ошибкой, которую можно исправить. А что помогает лучше, чем преодоление общих трудностей? Так что она, конечно, поноет и будет переживать, но согласится. Поверь, я хорошо её знаю.

- А потом мы дружно пожмем плечами и скажем, что ничего не получилось? – улыбка стала чуть шире. Ещё пара миллиметров, и её можно будет назвать издевательской.

- Ну да, есть какие-то возражения?

Чернышов снова задумался, и теперь Лариса почувствовала смутное беспокойство. В том, что он согласится, она не сомневалась. Пусть между их городами больше тысячи километров, но сестру Сашка любит. Пусть и несколько странной любовью, но тем не менее.

Вот только им же действительно придется постоянно общаться, Марта не упустит возможности побыть с дядей. Ей его очень не хватает, и девочка этого и не скрывает. И все же Лариса готова была терпеть неудобства, чтобы дать Ире этот шанс. Не потому что так хотела видеть подругу разведенной. В этом так же мало радости, как и в том, чтобы жить с изменником. И в здравомыслии Иришки она была уверена, но все же помнила, что вода камень точит. Последние дни Лара замечала в её глазах тоску. Беспросветную и глухую, от которой выть хочется. На протяжении нескольких лет Ира медленно и верно менялась. Раньше она была не просто хохотушкой – от неё внутренний свет исходил. Постепенно он стал гаснуть. Может, его уже и совсем не осталось. Но смотреть дальше, как медленно, но верно подруга превращается в тень себя самой, Лариса больше не могла.