Проект Холли (ЛП) - Стерритт Кейт

— Ты совершаешь ужасную ошибку. Ты не эгоистка, ты красивая сумасшедшая девушка. — Он погладил меня по волосам и легонько поцеловал в губы. — Ты бескорыстна и непостижима. Но я этого не принимаю. Ты заслуживаешь счастья, Холли. Я надеюсь, что в один день я смогу сделать тебя счастливой. — Он на мгновение закрыл глаза. — Я даже думать не могу о том, что ты будешь с кем-то ещё.

— Мы можем больше не говорить об этом? — спросила я. — Я очень устала. Хочу провести эту ночь с тобой. Хочу сделать вид, что это несложно. Мы можем притвориться ещё на одну ночь?

— Сделай мне одолжение.

— Какое?

— Не беги к Сэму или какому-нибудь другому мудаку, пока у нас обоих не будет времени всё обдумать, ладно? Я хочу, чтобы ты была моей. Правда.

— В том-то и дело, Райан. Я никому не принадлежу… никогда. Я не хочу принадлежать кому-то. Мои родители принадлежали друг другу, и теперь папа навсегда сломлен. Ты даже представить себе не можешь, каково это — смотреть, как умирают твои родители.

— Что ты имеешь в виду? Твой отец всё ещё жив.

— Он умер в ту же секунду, как мама перестала дышать. Я не сделаю этого ни с кем. Я ни за что не сделаю этого с тобой. Ничто из того, что ты скажешь, не заставит меня передумать. Если ты хочешь меня сегодня, я твоя. Но завтра мы должны отпустить друг друга.

Выражение лица Райана было душераздирающим. Я видела, как безнадёжность нашего положения отразилась на его идеальных чертах. Никто из нас больше не произнёс ни слова. Мне больше нечего было сказать.

Мы занимались любовью со страстью, о которой я и не подозревала, позволяя нашим телам передавать слова, которые было слишком больно произносить. Мы говорили друг с другом через поцелуи, через ласки, через соединение наших тел. Пока Райан целовал моё обнажённое тело, я слышала, как его сердце произносит слова, которые я отчаянно хотела услышать.

Когда я почувствовала, что его тело расслабилось и дыхание выровнялось, я прошептала слова, которые никогда не могла произнести вслух.

— Я люблю тебя, Райан.

Когда я проснулась на следующее утро, Райана уже не было. Опустошение затянуло меня в темноту. И не уверена, что смогу найти выход.

ГЛАВА 27

— Холли, можно мне войти? — Я слышала, как Одри шептала что-то за дверью моей спальни. — Уже почти обед. Ты собираешься вставать?

— Входи, — прохрипела я.

Я плакала уже несколько часов и чувствовала слабость и похмелье, несмотря на то что выпила всего один бокал шампанского. Я была эмоционально истощена. Мои оборонительные стены были разрушены безвозвратно.

— О боже, мне так жаль. — Она забралась в кровать и обняла меня, успокаивая. — Райан звонил из аэропорта и просил меня проведать тебя. Он не сказал, что случилось, но я предполагаю, что что-то нехорошее. — Она отпустила меня и села, скрестив ноги. — Расскажи мне всё.

— Мы расстались. — Я снова начала всхлипывать, как только произнесла это вслух. — Это было обоюдное решение. Так лучше.

— Я не думаю, что ты сможешь убедить себя в этом дерьме, так что не пытайся убедить меня, потому что я не куплюсь. — Одри протянула мне салфетку. — Мне нужно больше информации.

За короткий промежуток времени я попыталась объяснить, что же пошло не так. Пересказывая сцену в квартире родителей Райана, затем описывая, как мы столкнулись с Сэмом, и наш ужасный разговор у бара, я почувствовала тошноту. Если бы мы просто поехали вчера на ленч прямо в Уотсонс-Бей вместо остановки, Райан всё равно улетел бы в Лондон, но мы не закончили бы всё так. Я знала, что наши отношения не навсегда. Что так или иначе, всё закончится. Я просто надеялась, что мы сможем сохранить всё как есть ещё на какое-то время.

Любовь просто не была верным путём для меня. Я любила свою маму больше самой жизни, и она была отнята у меня. Несмотря на все мои усилия избежать этого, я влюбилась в Райана, и теперь он тоже ушёл.

— Я закончила, Одри. Я ещё немного потону в жалости к себе, а потом возьму себя в руки. Вдох. Выдох. Шаг за шагом. — Я посмотрела ей прямо в глаза. — Я смогу пройти через это. Я это сделаю.

— Послушай, Хол, ты можешь кое-что для меня сделать?

— Конечно. Что угодно.

— Иди и повидайся со своим отцом, прежде чем снова уйдёшь в себя. Спроси его, как у него дела.

— Зачем мне это делать?

— Ты должна поговорить с ним о своей матери. Тебе нужно услышать его версию этой истории. Всё уже вышло за пределы.

— Что ты имеешь в виду? Я знаю его версию этой истории. Мама была любовью всей его жизни, и она умерла. Конец.

— Просто сходи к нему, Холли. Я серьёзно.

***

На следующее утро я позвонила Слейтеру, и тот согласился на мою просьбу дать мне выходной. Я не могла пойти на работу, а ещё или рискнуть услышать имя Райана. Мне нужен был выходной, чтобы собраться с мыслями.

Позже я позвонила отцу и договорилась навестить его.

Не придавая этому особого значения, я проделала долгий путь. Обычно я избегала данного маршрута, потому что он проходил мимо больницы, где умерла мама. Я остановила машину и уставилась на мрачное коричневое здание. Если бы здание было человеком, то он был бы подлым и зловещим, несущим смерть и разрушение всем на своём пути.

Слова Зары пронеслись у меня в голове: «Ты такой невероятный пессимист».

Зара была права. Я видела вещи с такой чёткостью. Отношения обречены, больницы — это места смерти. Я умру молодой, и всё вокруг меня — будущие потери. Здесь нет радуг и бабочек!

Я завела машину и с решимостью направилась на север по шоссе.

***

— Всё в порядке? — спросил папа, когда мы сели пить чай на задней веранде.

— Нет, не совсем.

Я посмотрела на него, ожидая увидеть ужас или, по крайней мере, беспокойство. Вместо этого, он улыбнулся.

— Поговори со мной, Холли. И я не имею в виду погоду. Просто поговори со мной.

Я почувствовала, как с моих плеч свалился груз, о котором я даже не подозревала.

— Мне кажется, я разваливаюсь на части, папа. — Слёзы тут же затуманили мне зрение. — Я скучаю по маме.

— Милая, я тоже по ней скучаю. Каждый день. — У папы появился отсутствующий взгляд. Это разбило мне сердце.

— Мне очень жаль. Я не хотела тебя расстраивать. Вот почему я не говорила с тобой на эту тему. Ты уже достаточно натерпелся. Я хотела быть сильной для тебя.

— О боже, Холли. В этом вся причина? Я-то думал, ты так хорошо справляешься. Думал, ты уже пережила. Думал, что то, что ты пошла по её стопам как архитектор, действительно помог тебе.

— В некотором смысле это мне помогает. Это помогает мне вспоминать её. — Я вытерла глаза, и папа протянул мне салфетку. — Помогает мне вспоминать хорошие времена, когда она была сильной и учила меня смотреть на мир. Весь мой успех только благодаря ей.

— Но ты всё равно разваливаешься на части.

— Я была там, папа. Я знаю, что мне было всего пятнадцать, когда она умерла, но я помню это, как будто это было вчера. — Я несколько раз сглотнула, прежде чем продолжить. — Я помню выражение твоего лица, когда ты сказал, что пора ехать в больницу. Я совсем не помню её голоса, но я помню твой голос, говоривший, что она ушла. И я помню, как осознала, что большая часть тебя умерла вместе с ней.

По лицу отца скатилась одинокая слеза, но он улыбался.

Почему он улыбается?

— Это правда, моя дорогая девочка. Твоя мать была любовью всей моей жизни. До неё никого не было и не будет после. Она была моим солнцем, моей луной, моим сердцем и душой. Она была для меня всем.

— Тогда почему ты улыбаешься? — недоверчиво переспросила я. — Как ты вообще существуешь?

— Потому что у меня было восемнадцать невероятных лет. — Его улыбка становилась всё шире. — Некоторые люди никогда этого не поймут — я получил восемнадцать лет. Конечно, я хотел большего. Я хотел всю вечность. Но мне повезло, что у меня вообще было время с этой женщиной. — Папа подошёл к моему креслу. Присев рядом со мной на корточки, он взял меня за руку. — К тому же она подарила мне тебя и твоих сестёр. — Он прижал другую руку к сердцу. — Она все ещё здесь, со мной, Холли. Я не просто существую. Я живу.