Родиться заново (СИ) - Фомина Татьяна

– А ты решила вспомнить про мужа? Проверить, живой он или нет? – Всё равно не могу сдержать себя.

– Ты смотри-ка! Какая идиллия! – Марина окидывает меня презрительным взглядом с головы до ног, но видимо, не считает достойной внимания. – Ключи! – требует, протянув руку.

Вальтер дёргается, заставив Марину отступить на шаг.

– Лучше убери пса. Иначе его быстро усыпят, – бросает мне. – И да. В твоих услугах больше никто не нуждается. Свободна!

Я не знаю, что мне делать. Просто так оставить Лёшу с этой гадиной я не могу.

– Мне вызвать полицию, а заодно и живодёрню? – давит Марина.

Ничем хорошим это не закончится. По закону она жена, и это её дом. Достаю из кармана ключи и хочу положить на протянутую руку, но Лёша забирает их у меня. Он сам открывает дверь и заходит в квартиру, а его жена ухмыляется, глядя ему вслед.

– Зачем он тебе? Ты всё равно его бросила, ни разу даже не вспомнила. – Я всё ещё надеюсь, что благоразумие возьмёт верх. Ведь Марина ясно дала понять – Алексей ей не нужен.

– Зачем? Я его жена. Или ты забыла?

Нет. Я не забыла. Об этом я помнила каждую минуту. Как о самом страшном кошмаре. И вот он обрёл материальные очертания, разбив крохотные надежды, что Марина без возражений подпишет согласие на развод.

– Алексей всё равно разведётся с тобой, – произношу вслух больше для себя, чем для неё.

– Тебя это никак не касается. – И ледяной взгляд в упор, который говорит, что просто так её не сдвинуть.

– Мне нужно забрать свои вещи.

– Забирай и проваливай.

Хочу зайти, но Марина жестом останавливает. Берёт мою сумку и пакет с продуктами, который я не стала разбирать, оставив в прихожей, и выставляет за порог.

– Не думай, что я оставлю всё так, как есть. Я позвоню Володе и Сержу. У тебя не получится запереть мужа в доме инвалидов.

– Звони, кому хочешь. Хоть президенту Америки, – добавляет с какой-то садистской радостью Марина и, заметив моё растерянное лицо, захлопывает перед моим носом дверь.

Душу разрывает от чудовищной несправедливости, а сердце рвётся туда, где остался Алексей. Он уже не беспомощный, но противостоять один против здоровых мужиков, если за ним приедут, не сможет.

Достаю телефон и набираю номер Володи. С каждым длинным гудком надежда на помощь меркнет. Я похожа на маленькую девочку, которая не знает, что делать, и готова разрыдаться от своего бессилия. Если бы только слёзы могли решить проблему.

Совершенно забыв про пакет, спускаюсь по лестнице на этаж ниже, где живёт Лариса Олеговна. За новой металлической дверью громыхает музыка, и слабую трель звонка не слышно. Ругаю на чём свет стоит Дэвиса и со всей силы стучу кулаком в дверь. Но чёртову Казанове явно не до меня. Он занят делами «поважнее»!

Я уже отчаиваюсь достучаться, как дверь неожиданно распахивается. На пороге стоит Дэвис и со сдержанным неодобрением смотрит на меня. Взгляд прозрачных глаз совершенно трезв. Да и сам детектив выглядит безупречно, если не считать двух расстёгнутых пуговиц на рубашке и ослабленного, немного спущенного галстука. Будто он не принимал никакого участия в пьяных оргиях.

– Надя… – звучит осуждающе, давая понять, что я ему помешала.

– Йен! – Не обращая внимания на его недовольство, вскрикиваю от радости, что мне открыли, и бросаюсь к мужчине.

– Для Ларисы я – Ян, – мягко поправляет меня.

Да хоть Йагупоп! Взрывается в голове.

– Там… Там… – От волнения я не могу произнести ни слова и лишь показываю рукой наверх.

– Яник! – доносится из глубины квартиры зовущим голосом. – Ты где, мой пупсик?

Боже! Йен действительно своей лысиной напоминает пупса. В другой раз я бы посмеялась над таким точным прозвищем, но сейчас мне совершенно не до шуток.

– Иду, моя карамелька! – гнусаво отзывается Дэвис и снова поворачивается ко мне. – Надя, вы немного, я бы даже сказал совсем, не вовремя. Я же просил…

– Но там Марина! – выкрикиваю в сердцах и тут же ощущаю мужскую ладонь на своих губах.

– Тише! Тише, моя дорогая, – шепчет Дэвис прямо в лицо, закрывая мне рот.

И я вынуждена заметить, что от него совсем не пахнет спиртным, а лишь лёгким, довольно приятным парфюмом. Вытаращиваю глаза и взглядом показываю, что больше не буду шуметь. Йен сразу же убирает руку.

– Там Марина! – кричу ему уже шёпотом. – Она… Она вернулась.

– Я знаю, – ответ звучит совершенно спокойно. – Иначе зачем я здесь? – Дэвис своей мимикой выразительно изображает вопрос.

Я не знаю, зачем он здесь, когда Лёша там… С Мариной. Один!

– Но…

– Надя, пожалуйста, успокойтесь. Думаю, вам стоит вернуться домой и… взять себя в руки. Вот так. – Он обнимает себя руками.

– Вы не понимаете… – Я качаю головой от беспомощности. – Вы не всё знаете…

– Согласен, я знаю ещё не всё, но намного больше, поверьте. Пожалуйста, вернитесь домой и…

– Яник! – снова зовёт Лариса Олеговна.

– Мне пора, – отрезает Дэвис и отступает от меня. – Уже лечу, моя ириска! – доносится до меня прежде, чем детектив успевает закрыть дверь.

Не понимаю, как можно быть таким… непробиваемым?! Уже решаю снова тарабанить в дверь и заставить Дэвиса в конце концов вернуться к работе, а не заниматься всякими «карамельками» и «ирисками», но Вальтер тыкается мне в руку, напоминая о себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы с ним снова оказываемся вдвоём. От такой жестокой несправедливости хочется во весь голос кричать: «Помогите!», но сил на это совсем нет.

Так и стою посреди лестничной площадки, не зная, что делать. Вальтер ведёт себя беспокойно. Он словно чувствует, что с его хозяином происходит что-то нехорошее, чем ещё больше заставляет меня нервничать. Прижимаю пса к себе и глажу по голове.

– Я думаю, Вальтер, думаю. Мы не оставим с ней Лёшу. Но отпустить тебя я не могу, – разговариваю с собакой. Но я уверена, что пёс меня понимает.

Странный шум доносится с этажа выше, и через секунду я слышу:

– Какого чёрта ты творишь?! Стой! Не смей этого делать! Не пущу!

Лифт поднимается вверх, проезжая мимо, и немного приглушает шум. Неужели Алексей? Вальтер громко дышит и рвётся на помощь. Слышу, как срабатывает механизм на дверях кабины, и лифт снова начинает движение. Теперь уже вниз.

Громкий удар по пластику заставляет меня вздрогнуть и выйти из оцепенения.

– Ты об этом пожалеешь! Думаешь, я дам тебе развод?! – на весь подъезд кричит Марина. – Ни черта я не дам!

Вздрагиваю и немного с запозданием понимаю, что Лёша ушёл. Но куда?

– Вальтер, идём!

Пёс буквально тянет меня вниз по лестнице, и я еле за ним поспеваю. Алексей уже успевает выйти на моём этаже. Он стоит, держа в руке пакет, про который я совершенно забыла. Только в нём лежит ещё что-то. На его плече висит сумка с ноутбуком. Он даже не раздевался!

– Лёша! – Обнимаю его.

Поднимаю своё заплаканное лицо, и Алексей стирает мои слёзы своими губами.

– Идём! – зову.

Когда он вошёл в свою квартиру, я решила, что больше его не увижу. Но он заходил домой только за документами, которые мы с ним уже собрали для оформления путёвки в клинику. Для него это сейчас самое главное.

Вальтер терпеливо ждёт у порога, пока я помогаю Алексею раздеться.

– Ты проходи, – говорю Лёше, ведь он ни разу здесь не был, – а я помою Вальтеру лапы.

По крайней мере, теперь Марина ничего не сможет ему сделать, и это бесспорно радует. Если потребуется, я увезу его к тёте Рите. Уж дядя Андрей точно что-нибудь придумает!

Я решаю позвонить Сержу и попросить его, ускорить отлёт Алексея, насколько это будет возможно. Даже если тот будет против. Крохотный лучик надежды, что всё будет хорошо, робко подмигивает и вселяет веру в лучшее.

Вальтер, не дождавшись, пока я насухо вытру ему лапы, торопится в комнату и чувствует себя как дома. Кажется, мне снова придётся сдвигать мамины фиалки, освобождая ему любимое место на подоконнике. Я готова сдвинуть всё, только чтобы Лёша был рядом.