Опасный инстинкт (СИ) - Лель Агата

— Ты хочешь, чтобы я прямо здесь, на вокзале, отсыпал тебе бриллиантов на несколько миллионов долларов? — в дьявольском прищуре плясали черти.

Ева поглотила тугой ком и кивнула.

Нужно быть полной идиоткой, чтобы затеять всё это! Надо было бежать со всех ног сверкая пятками, но нет, даже сейчас, в борьбе разума и алчности победу одержали деньги.

"Сейчас он тебя убьёт, наверняка!"

Но Оскар её не убил: он запрокинул голову назад и громогласно захохотал. В могильной тишине морозной ночи его смех звучал так зловеще, словно сам сатана спустился с преисподнии. Спустился по её меркантильную душу.

— А ты забавная, Ева, — покашливая от смеха, произнес он и убрал мизинцем с уголков глаз набежавшие слёзы. — Я всегда знал, что ты тупая как пробка, но чтобы настолько.

Ева от неожиданности раскрыла рот и уставилась на него в немом изумлении. А вот, кажется, и настоящий Оскар. Незнакомый жадный человек, который живёт только ради своей выгоды. Такой же... как и она...

Откуда-то неожиданно проснулась злость и безрассудная смелость:

— Я не понимаю, а что такого смешного я сказала? Мы вместе совершили… — запнулась, — ...это, и я имею полное право на законную долю. Разве нет?

— Конечно. Ведь именно благодаря тебе мы обчистили твоего туповатого, но дико богатого муженька, — согласился Оскар и театрально вздохнул: — Только вот, к сожалению, он не был тебе никаким мужем. Так, денежный мешок, который купил тебя и содержал.

— И что это меняет?

— Это меняет всё! — рявкнул он, мгновенно изменившись в лице. — Когда я трахнул тебя тогда на Бали, я был уверен, что ты законная жена этого олуха! Я думал, что мы закрутим роман, ты разведёшься со своим старпёром и заберёшь свою долю совместно нажитого. Но нет, оказалось, что ты была просто его подстилкой, такая же голодранка, как и я! Ты подставила меня, неужели не понятно? Из-за тебя я лишился стабильной работы и посадил на шею тупую курицу, которая даже не способна сварить пачку грёбанных макарон! Когда я узнал, что на самом деле ты пустое место, я был в такой ярости, тебе повезло, что ты не попалась мне тогда под горячую руку. Я злился не только на тебя, но и на себя — так облажаться… Но потом я подумал, всё взвесил и решил, что раз уж начало положено, то нужно дожать эту ситуацию до конца.

— То есть… — её осенило, — … ты меня просто использовал?

— Абсолютно верно.

— И когда я пришла к тебе после того, как Сильвестр меня выгнал, ты уже держал в голове план с ограблением?

Он молча кивнул и извлёк из кармана пачку "Парламента". Чиркнув несколько раз зажигалкой, подкурил, наконец, сигарету.

— Неужели ты действительно считаешь, что я мог запасть на продажную шлюху? Ты была нужна мне совсем для другого, хотя, признаюсь, трахаешься ты отменно. Не отнять, — он глубоко затянулся и глаза вдруг сверкнули знакомой доброй хитринкой. — А хочешь начистоту? Я думал, что хватит тебя максимум на три дня — не больше. Я специально устроил для тебя адские условия, думал, что ты убежишь к Омарову гораздо раньше, но ты оказалась на удивление стойкой. Терпела мою полоумную соседку и её вонючих кошек, даже пыталась готовить. В какой-то момент мне показалось, что ты действительно в меня втюрилась, иначе ради чего ещё было тереть это всё? Признавайся, запа́ла? — игриво пихнул её локтем в бок, и Ева со злостью его оттолкнула.

— Да пошёл ты!

— Да ради Бога! Лично мне до тошноты надоело разыгрывать из себя мягкотелого идиота, честное слово, если бы ты протянула ещё неделю, я бы раскололся первым. Но, к счастью, твоя любовь к деньгам всё-таки победила и ты решила-таки меня кинуть.

— Кто бы говорил, ты ещё более расчётливый и мерзкий, чем я, — выплюнула Ева, всё ещё не в силах переварить услышанное. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Стало так обидно, обидно по-бабски, когда тебя просто используют — это ужасно. И тут же она задумалась о том, что сама всю жизнь использовала мужчин…

Карма?

— Но чему я обязан отдать должное, ты действительно выполнила свою часть плана на пять с плюсом. Я был уверен, что ты облажаешься, но нет, ты оказалась гениальной актрисой. Эти деньги — самые лёгкие в моей жизни. И самые большие. Благодаря тебе, — подмигнул, словно это всё для него лишь забавная игра.

— Что ты несёшь? Ты убил из-за них человека! — искренне ужаснулась Ева, но Оскар лишь коротко хохотнул, отбросив щелчком окурок на рельсы.

— И что с того? Этот старый маразматик всё равно бы склеил ласты со дня на день, я тоже читаю газеты.

— Ты сумасшедший!

— И что с того? Каждый крутится как может, разве это не твои слова? Ты трахалась за деньги, я из-за них убил, у нас разные методы, но цель одна. Как бы мне не было больно это признавать — мы похожи.

— Верни мне мою часть! — процедила сквозь зубы Ева, закипая. — Верни и проваливай к чертям!

— Нет, ты всё-таки неисправимая идиотка, — закатив глаза, разочарованно цокнул Оскар. — Думаешь, я рисковал своей задницей, чтобы потом вот так просто отдать тебе половину?

— Но я тоже рисковала!

— Твоя задница меня не волнует. Хотя юзать её было приятно, — глумливо ухмыльнулся он, и, видит Бог, Ева была готова кинуться ему в лицо.

Страх прошёл, осталась только жгучая неконтролируемая ярость. Хотелось сбить его с ног, надавать пощёчин, хоть как-то компенсировать острое разочарование и потешить уязвлённое женское самолюбие. А ведь он ей действительно нравился и она уже практически влюбилась! Позволила обвести себя вокруг пальца!

— Верни мне бриллианты, иначе я пойду в полицию и расскажу, что это ты убил Омарова! — прошипела, нисколько не сомневаясь в своём решении.

— И чем ты это докажешь? Словами? Ну-ну, давай, попробуй. А вот у меня есть для тебя кое-что интересное, — он приподнял полу пальто и достал из кармана джинсов телефон. Оживив экран, включил запись диктофона: «жду не дождусь, когда уже обчищу Сильвестра и наконец-то избавлюсь от этого старого козла», — раздался по перрону её искажённый динамиком голос. Оскар выключил телефон и положил снова в карман. — Там есть ещё парочка интересных моментов. Записал просто, на всякий случай, вдруг, думаю, пригодится. И смотри-ка — пригодилось.

— Я ненавижу тебя! Ты мне отвратителен! Ты...

— Боже, да мне плевать. Кольт у меня, деньги у меня, я в шоколаде, а ты в полной заднице. Кстати, спасибо, что сохранила и передала мне главную улику, сам не знаю, как мог так лохануться и забыть пистолет. Это всё нервы. Знаешь ли, я тоже не каждый день лишаю жизни человка. Считай дебют. Но самое инитересное, что я лоханулся дважды, неосторожно рассмотрев эту штуку без перчаток.

— То есть, на нём твои отпечатки? — ахнула Ева, тыча пальцем здоровой руки на его карман.

— В точку. Ну и дура же ты, правда?

Вдалеке показались огни приближающегося поезда, тишину ночи прорезал короткий гудок...

— Сука! Верни мне бриллианты! Сейчас же! Верни! — Ева бросилась на мужчину разъярённой кошкой, неистово колотя крошечными кулачками по мощной груди. Он перехватил её руки и больно сжал запястья, глаза в прямом смысле налились кровью:

— Не ори, поняла? И не вздумай меня разыскивать. Запомни — я не оставлю от тебя мокрого места, если узнаю, что ты где-то открываешь свой рот. Тогда я без раздумий затолкаю в него дуло пистолета, так же глубоко, как когда-то заталкивал член. Просто забудь меня и нашу маленькую авантюру, живи себе дальше, трахайся со стариками. Уверен, тебя ждёт большое будущее. А наша история закончена, финита ля комедия.

— Ты — моральный урод, ублюдок! В тебе нет абсолютно ничего святого! Нет совести!

— Слово-то какое вспомнила — совесть. И уж конечно мне никогда не отполировать свой нимб до блеска твоего.

Ева скосила взгляд на тускло подсвеченное окно здания вокзала: две тёмные фигуры поднялись с кресел и направились на выход.

Он не тронет её здесь, тут люди! Нужно попробовать сделать хоть что-то, не стоять истуканом. Поезд приближался, огни становились всё ближе, раздался ещё один тревожный гудок...