Снеговик (СИ) - Градова Элина

Хотел, чтобы обиделась и ушла, но получилось наоборот, она обожгла меня своим касанием. Знаю, что там рисует: крыло. Я эти крылья набил, когда от Изольды избавился и волю ощутил, думал, вот оно! Осталось только поймать ветер перемен и взлететь. Но не воспарил над реальностью, то ли ветер слабоват, то ли крылья…

— Марин, что ты делаешь? — невыносимо стоять просто так и делать вид, что не чувствую, ещё немного и не удержусь, я же не железный! И наплевать, что Инесса уже паркуется у дома.

Хрен с ним со всем, больше не могу!

Разворачиваюсь и хватаю её, вжимая в себя. Она мягкая, тёплая и податливая, ещё и соблазняет,

— Ты снился мне сегодня…

— Знаю, — вспомнил! Она мне тоже снилась, там дома, на Родине, на пирсе у моря в чём-то белом! Или Наташка? Не понял, не важно! У неё вкусные губы, нежные, трепетные.

Может, наплевать на спор, проиграть ко всем чертям, взять, да жениться! Чего теряю? Я бы искать никого не стал, не Наташка, конечно, ну и пусть! Более похожую не найти…

— Дз-ззз-нь! — Инесса спасла от дурных идей, спасибо и на этом.

Отправляю искусительную деву в ванную, приводить себя в порядок, а сам встречаю секретаршу. Нельзя, чтобы они пересеклись раньше времени, сначала инструктаж…

— Здравствуй, Ар… — так и знал, еле успел заткнуть!

— Айсмен, меня зовут Айсмен, — делаю страшные глаза.

— Айс- мен? — идеальные геометрически выверенные брови ползут на лоб — а, что у тебя с лицом?

— Кошка поцарапала… — не про Анну же Степановну рассказывать!

— А-а, — спохватывается, подаёт пакет, — вот всё, что необходимо, собрала…

— Благодарю, — наконец-то мои бритвенные и прочие принадлежности прибыли, не привык долго в полевых условиях существовать, да и нормальной одежды не хватает.

Скорей тащу, заторможенную от удивления Инессу в комнату, подальше от ванной. Больше, чем уверен, Марина прислушивается, а вода в раковину колотится для вида, слишком ровный звук, без всплесков.

— Про меня ничего не говоришь, молчишь, как партизанка на допросе, поняла? — спрашиваю строго.

— Кому молчишь? Что ты делаешь в этой норе, Аркаш? — Инесса, как оглохла, меня не слушает.

— Оденешь её, как себя на выход, покупай всё от верхнего до нижнего, вот карта, лимит не ограничен. Потом салон, у неё абонемент есть, всё по полной программе… Часам к семи вечера вернёшь!

— Её? Кого её?! — у секретарши глаза всё круглей.

— Хозяйку квартиры. Сейчас познакомлю.

— Зачем тебе эта тётка? — перебивает, — родня?

— Не важно, ты должна сделать из неё красавицу, чтоб глаз не оторвать! Ясно?

— Нет! Не ясно! — в голосе истеричные нотки, — нашёл страшную бабу и спал с ней? Собрался жениться? Она тебя опоила, что ли?!

— Наоборот, — пытаюсь второпях объяснить, — если она станет красавицей, я свободен, если не станет, тогда придётся под венец!

— Пил? Сколько? Что за бред ты несёшь, Аркаша?

— Не бред, — шепчу, чувствую, Марина сейчас выйдет уже, — мужское слово.

— Опять спор? — догадалась и сразу расслабляется, — ну, если таковы условия, будет тебе красавица, не сомневайся!

— Про меня молчок! — напоминаю, — она ничего не должна узнать!

— Будь спок, шеф, — улыбается, а сама уже опять натягивает холодную маску на идеальное лицо…

Выпроводил, наконец-то. Полюбовался из окна, чтобы точно уехали. Инесса непривычная к не чищенным улицам, чуть не сделала шпагат или ещё, какую фигуру. Но Марина умудрилась её поймать, молодец! Секретарша, хоть и с претензиями, но мне ещё пригодится…

Как уехали, скорей достаю зарядку из пакета, а то мобильник уже на последней полоске висит. Набираю Артурчика,

— Здравствуй, дорогой! Помнишь параметры дивчины, которую намедни прихорашивал?

— Помню, — отзывается, — у меня профессиональное.

— Знаю, друг, не ошибся в тебе. Добудь на неё бальное платье, сам понимаешь, какое ей пойдет, учить не собираюсь. Новое, естественно. И мне полный прикид: фрак, прочие причиндалы и туфли не забудь, у меня сорок четвёртый. Деньги перекину по номеру, в накладе не останешься.

— Будет сделано, шеф, — рапортует почти по-военному.

— Ок, у тебя часа четыре времени, поторопись.

Потом звоню Завадскому. Есть у нас такой меценат — любитель, каждый год устраивает костюмированные балы, в этот раз тема «Летучая мышь» — очень кстати. Звал меня, я обещал подумать, чтобы не обидеть, но конечно, не собирался. Но теперь соглашусь.

Если не ошибаюсь, там весь сюжет построен на вранье, да ещё и в масках все разгуливают. Думаю — это в жилу, если Марина поймёт подтекст мероприятия, будет интересно увидеть её реакцию и даже немного страшновато, но мне нравится будоражить себя подобными эмоциями, сразу появляется азарт и волнение. Так всё обрыдло, ничего не трогает, а в такие моменты чувствую, что живу. Да и думаю, за маленькую шалость со снеговиком она меня простит… Я знаю, как сделать, чтобы простила!

Завадский рад, ещё и машину, с соответствующим мероприятию водителем, обещал, только сильно удивился, когда я адрес назвал, откуда нас забирать. Но человек воспитанный, тактичный, лишних вопросов задавать не стал.

С Витькой поболтали. Ему уже наскучило меня дожидаться, говорит,

— Сворачивай деятельность, Аркаш, слишком затянулась игра.

А я ему в ответ,

— Игра только начинается, брат, потерпи… А лучше, выйди-ка часикам к семи вечера во двор, прогуляйся туда-сюда, думаю, сможешь лицезреть, что получилось из нашей чудачки.

— И выйду, и посмотрю! — хорохорится друг…

Артур всё выполнил, как велено и в срок уложился. Уверил, что платье будет впору, ему видней, ни разу ещё не ошибался. У него глаз — алмаз.

Глава 37

Не удержался, залез к ней в писанину, там никаких паролей, читай, не хочу.

Нормальный любовный роман, писан от женского лица, сюжет тривиален, да и попробуй напиши, что-то новое, когда все сюжеты уже придуманы. Хочешь не хочешь, а как не исхитряйся, получается, то «Золушка», то «Красавица и Чудовище», даже, если называется «Аленький цветочек», то «Ромео и Джульетта». И так по любому современному роману пройдись, если заглянуть в суть, всегда найдётся более древний аналог, естественно с колоритом времени, о котором писано.

Однако, даже на такой стократно возделанной ниве, Марина умудрилась отыскать новые свежие всходы: много интересных поворотов, динамичный сюжет и красивая описательная часть, да и слог, что уж греха таить, хорош.

Но дело не в этом! Полёт! Вот он свежий ветер, ясный чистый взгляд, тот самый порыв, которого мне больше не дано поймать! В книге есть жизнь, она бьётся и согревает, я почувствовал! И, каюсь, позавидовал!

Нашёл за что зацепиться, но по-честному! Где чувственность, где красивые интимные сцены? Это ж неотъемлемая часть жанра! А главный герой! Он робот или манекен? Его послали, он пошёл — что за ерунда?!

Не верю! Я не Станиславский, конечно, но не верю! Только полная инфантильная дурища могла так написать! Бабе скоро тридцатник, а может, уже и перевалило, и такая нецелованность! Даже смешно!

Взял и нахулиганил: понаписал ей в лучших традициях вульгарного чтива, вроде того: он вероломно полез в декольте, а у неё «в зобу дыханье спёрло…», как у Крыловской вороны! Поиздевался, конечно. А нечего тогда браться за жанр, в котором полная профанесса! Пиши сказки детям!..

Ох, чую, разозлиться не на шутку! Но мне нравится её злить, она такая смешная становится в гневе, прикольная! Сразу хочется схватить и зажать, где-нибудь в тёмном углу, пусть попыхтит, побрыкается, а я накрою её губы своими, так что и пикнуть не успеет, посмотрим, долго ли будет трепыхаться. Так представил, что уже захотелось, чтоб скорей прочла, и уже случилось!..

Всё успел. Себя в порядок привёл. Какой же кайф сбрить эту зудящую поросль с лица, наконец, снова человеком себя почувствовать. Инесса звонила из салона, пока Марину прихорашивали, скоро должны прибыть. Значит пора одеваться.