Нелюдимый (СИ) - Февраль Алена
Кира совсем не ела, если конечно я насильно не вливала в нее морс или кашу. Она никуда не ходила, лежала в позе эмбриона на диване и иногда часами не двигалась. Смотрела в одну точку, при этом очень редко прикрывая веки. А ещё были минуты, когда она просила прощение у меня и просила отпустить её.
— Куда ты пойдёшь? На улице начало марта, замёрзнешь ещё где-нибудь.
— Ну и пусть… — тихо отвечала Кира и снова впадала в ступор.
Мой обычно всё понимающий муж терпел мои переживания две неделе, а вчера не выдержал и строго сказал.
— Рит, ты прости меня, что лезу, но… что вообще происходит? Ты видела во что ты превратилась за эти дни? Мне Кира никто, а тебя я люблю, а если ты продолжишь и дальше игру в одни ворота, то тебе до состояния девочки останется недалеко. Ну ты чего? Ты её знаешь месяц, а перестала жить своей жизнью из-за Киры. Думаешь только о ней. Пойми, она тебе никто. Услышь меня, милая.
Я сжала зубы, чтобы не обидеть мужа теми словами, которые просто рвались наружу. Впервые Федор настолько сильно меня огорчил. Неужели он сам ничего не понимает?
— Как ты хочешь, чтобы я поступила? — тихо начала я, — выгнала Киру или сдала её в психбольницу? Или что ты предлагаешь сделать?
Муж тяжело выдыхает и также тихо отвечает.
— Милая, тебе всего тридцать четыре года и у нас ещё будут дети. Эта девочка… она даже в теории не может быть нашей дочерью. А мне кажется, что ты представляешь…
— Не мели чушь! — слишком резко выкрикиваю я, а потом спохватываюсь и мягче продолжаю, — прости… прости, но ты совсем не то говоришь. Я искренне хочу ей помочь, и… и сама не знаю как. Вот я её отпущу сейчас и куда она пойдёт… Да Кира погибнет уже до конца недели. Можешь ты это понять? И отсутствие у нас детей здесь ни при чём…
Фёдор отстранённо кивает, а потом медленно опускается рядом со мной на диван и слегка приобнимает.
— А её ухажёр… Может мне сходить к нему? Поговорить или…
Я резко разворачиваюсь к мужу и возбуждённо отвечаю.
— Точно! К Косте нужно сходить! Только сходишь не ты, а я.
— Рит…
— Да. Именно мне нужно идти. А ты меня отвезёшь, Федь.
Я обнимаю мужа в ответ, на что он снова тревожно вздыхает.
Нужный гаражный бокс мы находим сразу. Немного растерявшись, я минуты три ещё сижу в машине, а потом решительно выхожу.
— Может с тобой сходить? — обеспокоенно тянет Фёдор.
Я отрицательно мотаю головой и уверенно шагаю к железной двери, которая оказывается закрытой.
Стук. Второй. Ответа нет. И тогда я нагло начинаю долбить кулаком по железу. Терять мне нечего, если что Федор поможет. А когда я понимаю, что мне не откроют, дверь распахивается и на пороге появляется парень.
— Добрый… день, — с запинкой здороваюсь я и оглядываю заспанное лицо молодого человека.
Выглядит он по меньшей мере запущенно ещё и лицо нормально так побито…
— Здравствуйте, — хмуро отвечает Костя и сдвинув брови спрашивает, — что вам нужно?
Разбитые губы молодого человека кривятся и он переводит взгляд на припаркованную машину Фёдора.
Я же, тем временем, ещё раз пробегаюсь глазами по Косте и отмечаю его мятый спортивный костюм, излишнюю худобу, холодную бледность кожи и отросшую бороду. А ещё у него острый как бритва взгляд. Сильно отросшие волосы прикрывают лоб, но длинный порез на лбу легко можно рассмотреть. Парень сейчас напоминал человека, который побывал в центрифуге, не меньше.
— Мне нужны вы, — громко выговариваю я и Костя переводит взгляд на меня.
— Цель? — чуть подавшись вперёд цедит он и я сразу чувствую легкий запах спиртного.
— Могу я войти? — вопросом на вопрос отвечаю я.
Если я заикнусь сейчас про Киру, он может меня не впустить, а мне очень нужно с ним серьёзно поговорить. Не на улице же обсуждать личные вопросы.
— Не можете, — щурясь говорит Костя, а потом быстро добавляет, — гараж сейчас не работает, поэтому уходите.
Костя делает шаг назад и намерен закрыть дверь, но я успеваю проговорить.
— У меня важный разговор к вам. Очень важный.
Григорьев останавливается и хмуро бросает.
— Сомневаюсь.
Дверь захлопывается и мне приходится приложиться к ней губами и прокричать.
— Кира живёт у меня… ей плохо.
Возможно Костя не слышит моих криков, но я отчаянно ору.
— Она в буквальном смысле погибает… Ну откройте же эту чёртову дверь.
На десятой секунде я снова решаю долбиться в дверь, но она неожиданно распахивается. Причём Кости на пороге я не вижу, а это значит, что я могу войти. Так ведь?
Темнота в помещении вначале ослепляет меня, но практически сразу зажигается свет и я осматриваюсь. Идеальный порядок гаража портит целая батарея бутылок от спиртного. Они стоят вдоль стены и совершенно не вписываются в окружающую действительность.
Я прохожу дальше и тут с боковой двери выходит Костя. В руках у парня бутылка с минеральной водой, на которой он торопливо закручивает крышку.
— Сразу хочу сказать, что Кира не просила меня приходить к вам и ей ничего не известно об этом визите, — воодушевлённо начинаю я и пытаюсь поймать взгляд Кости, но он смотрит куда-то в сторону.
— Мы с ней в больнице сдружились, а после выписки я забрала девочку к себе… У нас с мужем большой дом недалеко от Центра.
Костя продолжает молчать, даже его лицо остаётся безэмоциональным словно гипсовая маска. Такая же белая и такая же непроницаемая.
— Это я заставила Киру позвонить вам, — неожиданно даже для себя выговариваю я и Костя поворачивает голову в мою сторону, — она скучала, мучилась и я предложила ей это.
Парень хмурится и даже через щетину я вижу как по его щекам ходят желваки.
— Но как оказалась сделала только хуже, — продолжаю я и начинаю мерять шагами комнату, — у неё снова случился нервный срыв и я упросила врача…
— Не нужно, — резко прерывает мой монолог Григорьев.
Я не понимающе смотрю на Костю, а он хмуро продолжает.
— Кира… она сродни соковыжималке. Выжимает из всего и всех всё, что ей нужно, а потом… то что осталось, на хер выбрасывает. Сколько добра в неё вкложишь, стольким говном потом и умоешься… Она паразит и прекрасная актриса… Инсценирует всё, что угодно…
Я открываю рот, чтобы сказать как он не прав, но парень резко вскидывает руку и сжав челюсти выплёвывает.
— Хватит! Я сыт по горло и очень устал… Скоро вы сами всё поймёте.
— Вы не правы и…
Я не успеваю договорить, потому что Григорьев вновь вскидывает ладонь и хрипло перебивает меня.
— Уходите и не приходите больше. Вы находитесь под влиянием волчицы в овечьей шкуре, но как только вы станете ей не нужны, она скинет шкуру и пройдется по вашему сердцу грязными ногами.
Глава 11
Прошло около 4-х лет
В автобусе было довольно душно. Несмотря на начало мая, на улице стояла тридцатиградусная жара. Теплая водолазка, которую я с утра натянула, чтобы не замёрзнуть в холодной столице, в средней полосе страны, оказалась совсем неподходящей. Можно было ехать на поезде, в нём было бы прохладнее, но в автобус мне было физически легче подняться, нежели в поезд. Да и в автобусе я могла безопасно вытянуть ноги, а не сидеть почти четыре часа боясь, что тебе отдавят бесконечно ноющую правую ногу.
Прикрыв уставшие веки, я в который раз растёрла занемевшее бедро и в голове всплыли слова доктора, сказанные более четырёх лет назад.
— Даже если и встанешь на ногу, то ходить всё равно не будешь, Бойцова. Это я тебе как травматолог с сорокалетним стажем говорю.
Я тогда точно также прикрыла веки и пообещала себе, что обязательно поднимусь с инвалидного кресла и непременно буду ходить. Постепенно, но я выполнила своё обещание. В первую очередь я сделала это для Маргариты….
При воспоминании о делах минувших дней, в голове всплыло заплаканное лицо Риты. Только она всегда была за меня и рядом со мной… Всегда понимающая и до мурашек родная. Даже когда я совершила самое страшное, на что способен человек — попыталась отнять жизнь… свою жизнь, она не бросила меня на произвол судьбы. Любимая подруга Маргарита!
Похожие книги на "Нелюдимый (СИ)", Февраль Алена
Февраль Алена читать все книги автора по порядку
Февраль Алена - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.