Я хочу быть тобой (СИ) - Дюжева Маргарита

— Обожаю это дело.

Хмыкаю, потому что и у меня сегодня будет победа. И я тоже обожаю это дело.

— Наверное, много денег получишь?

— Неприлично много. А еще жирный плюс к деловой репутации.

Мне становится обидно, оттого что это все не для меня. И деньги, и мужик с репутацией пока принадлежат Милке, а я вроде как всего лишь бедная родственница из далекого Мухосранска.

Двадцать минут проходит, бой заканчивается, и вместо него начинается какая-то спортивная муть, но я продолжаю старательно пялиться в экран, будто мне интересно. А Вадим, кажется, даже не замечает смены декораций и меня в том числе. Потому что, когда я молча наливаю себе в стакан, он никак на это не реагирует.

Я прислушиваюсь к его дыханию, и думаю, а не пора ли пересесть на диван? Потом подвинуться ближе, потом еще немножко, потом прилечь к нему на плечо. Незаметно, как будто просто устала. Он, наверняка, приобнимет меня, как это делал с Милой, а я прижмусь еще плотнее, как бы невзначай положу руку ему на бедро, потом проведу пальчиками, поднимаясь выше, едва уловимо коснусь губами гладко выбритой щеки. Между нами непременно проскочит искра, и…

— Миле надо позвонить, — внезапно выдает, словно выныривая на поверхность.

Блин, опять тетка мне все испохабила! Даже на расстоянии умудряется поднасрать.

Он берет телефон и выходит на балкон, неплотно прикрыв за собой дверь, я по-прежнему делаю вид, что интересуюсь передачей, а на самом деле слушаю о чём он говорит.

Мила ему что-то рассказывает, а он тихо и как-то сонно смеётся. Его голос при этом совсем не такой, как во время общения со мной. Гораздо теплее и с интересом, как будто ему не все равно на ее никчемные рассказы и проблемки.

Почему с ней он вот такой, а со мной спокойный и сдержанный как с человеком, к которому ничего нет? Где справедливость?

Я как никогда чётко понимаю, что очень непросто будет выдавить эту гадину из наших будущих отношений. Но разве я могу отдать такого мужчину ей? Я его заслуживаю больше, чем она! Я всего этого заслуживаю больше, чем она!!!

Осознание этого наполняет меня уверенностью в том, что я поступаю правильно. Это всё ради моего будущего и ради справедливости. Поэтому пока Вадим ведет беседу со своей благоверной, я иду в прихожую, достаю из сумки уже наполовину опорожненный пузырек, и вернувшись в гостиную, щедро подливаю в его стакан, а заодно и напитка добавляю, так чтоб до самых краев. Себе тоже добавляю. Для храбрости.

Когда он возвращается, взволнованно спрашиваю:

— Как у Милы дела? Все в порядке?

— Все отлично. Тусуется с какими-то звездами и наводит рабочие контакты.

Я скриплю зубами. Мне тоже хочется к звездам, а тетка, дрянь, даже не смогла сделать так, чтобы ее подруженька пригласила меня на открытие шоу-рума. Ну ничего, не долго ей еще порхать, скоро отольются кошке мышкины слезки.

— Ты это с чего вдруг, — Вадим замечает стакан в моих руках.

Я и растерянно хлопая глазками, произношу:

— Так ты сам мне предложил.

Риску, но мне надо устроить проверку связи. И она получается удачной. Потому что Вадим хмурится, явно пытаясь сообразить, когда он такое сделал, а потом неуверенно произносит:

— Ну да…из головы вылетел.

Снова усаживается на диван, а я с трудом прячу торжествующую улыбку.

И вот мы продолжаем смотреть телек и продолжаем потягивать напитки. Я замиранием сердца смотрю, как он опорожняет свой стакан, и чувствую дикий всепоглощающий трепет. Превращаюсь в огонь который выжигает всё изнутри. Я чувствую такое дикое возбуждение. Кажется, ещё немного и спалю кресло под собой. Млею, но продолжаю сидеть, ничем не высказывая своего состояния, только коленки плотнее сжимаю. Вся такая девочка-заинька, девочка-лапочка, девочка-солнышко. И никто не догадывается, что у этой девочки внутри живут самые настоящие бесы, которые воют и рвутся наружу. Это заводит еще больше.

Спустя еще некоторое время, я чувствую, как Вадим теряет интерес, к происходящему на экране. Пора добивать.

Выхожу на балкон:

— Боже, ну и дождище! Ливень! Ты видел, какая гроза?!

— Угу, — невнятно отвечает он.

— …Спасибо, что предложил остаться, — с опаской оглядываюсь на него, жду реакции, — это было так мило с твоей стороны.

Он медлит, потом говорит:

— Да без проблем. Все, я спать.

Иди-иди, милый. Готовься. Скоро приду.

Не обращая на меня внимания, Вадим уходит. Я слушаю его шаги по лестнице, а потом срываюсь с места. Перед тем, как продолжить, мне нужно подготовить небольшое алиби. Чтобы на утро, если вдруг начнутся сложности, у меня было чем прикрыться, сделать кукольное личико и сказать «не виноватая я».

Я забираюсь в домашний бар Зотовых. Беру еще две бутылки. Изрядно попотев, открываю обе. Из одной в унитаз выливаю все, из второй — две трети, и обе бутылки несу в гостиную. Пустую ставлю возле столика на пол, ополовиненную — рядом с пустыми стаканами.

Теперь нормально.

Бегу к лестнице, но не поднимаюсь, вместо этого притаиваюсь на ступенях.

Слышу, как он умывается, как уходит в свою комнату, и как едва слышно скрипит кровать под его весом.

Жду еще минут пять. Не больше. Мне не нужно чтобы он отрубился полностью и превратился в бесчувственное тело.

На цыпочках крадусь в гардеробную. Я почти готова, остались только штрихи.

Сердце гремит так, что не продохнуть. Это настолько отчаянная авантюра, настолько всё опасно и дурманит, что я чувствую себя охотницей. Дикой, безудержной, неуловимой и непередаваемо сексуальной.

Пробравшись в комнату с сотней вешалок и зеркалами во весь рост, я снимаю заколку и распускаю волосы. Они прямые и красивые. Такие же как у Милы. С полки беру пузырек с теми самыми духами, которые так любит Мила. Любуясь своим отражение, наношу несколько капель на запястье и на шею. Беру из стопки одну из Милиных ночных сорочек — красный дорогой шелк и кружево. Она чертовски мне подходит. Я в ней, как демоница, готовая одним взглядом уложить мужчину на лопатки. Переодеваюсь. Снимаю нижнее белье — оно мне сегодня не понадобится. Нежно хлопаю в себя по щекам, чтобы взбодриться и, решительно кивнув своему зеркальному отражению, шепчу:

— Давай, Зайка. Это твой шанс.

Я понимаю, что это не совсем правильное начало для наших отношений, но что делать, если Вадим меня не замечает? Его не интересуют ни шортки в облипку, ни маечки без белья. Он будто не видит меня. Сам не понимает, от чего отказывается. Надо просто немного помочь. Дать толчок. Сделать первый шаг. Ведь стоит только однажды попробовать и он уже не сможет остановиться.

Я делаю это для нас.

Прижимая к груди свое барахло, иду в хозяйскую спальню.

Вадим в постели и судя, по дыханию уже близок к тому, чтобы заснуть.

— Потерпи, милый.

Остались последние штрихи. Я раскладываю одежду по полу: свое платье, бюстик, брюки и футболку Вадима, так чтобы образовалась дорожка страсти от входа к любовному ложе, а трусы небрежно вешаю на фото Зотовых в резной рамочке. Так чтобы прикрыть счастливую морду Милы.

Теперь гораздо лучше.

Медленно опускаюсь на край кровати и по-кошачьи гибко ползу к моему желанному до дрожи мужчине.

Веду рукой по животу, обводя пальцем порожки пресса, по накаченной широкой груди, коготками прохожусь по плечам. Не могу удержаться, утыкаюсь носом в его шею. Он пахнет так притягательно, что моя внутренняя самка сходит с ума. Губами прохожусь по горячей коже и испуганно отстраняюсь, когда он что-то бормочет во сне.

Снова тишина.

Я склоняюсь ближе и прохожу губами по его скуле, потом пальцами обвожу контур его губ и прикасаюсь к ним медленно, неторопливо, чувственно обвожу языком. Он снова что-то сонно бухтит, и сквозь это бучение я улавливаю «Мила».

Словами не передать, как меня это бесит, но я снова его целую. В этот раз более настойчиво.

— Да, любимый, это я.

Как там в пословице говорится? Если мужчина ночью называет тебя чужим именем, то откликайся, не пожалеешь.