Только ты (ЛП) - Роуз Стефани "Dolche"

— Ты тоже делаешь меня счастливым. Боже, Эван… Я так сильно тебя люблю.

Я заскочила на Эвана и поцеловала его с большей страстью, чем должна была, учитывая, что большинство членов моей семьи находились в соседней комнате. Он застонал мне в губы, поднял меня и посадил на рабочую поверхность. Я оттолкнула лоток с едой в сторону и обвила свои ноги вокруг его талии. Всосала его нижнюю губу в тот момент, когда он попытался отстраниться.

— Черт, Дейзи, ты меня убиваешь. — Несмотря на протест, он обнял меня и снова обрушил свои губы на мои. Я притянула его ближе.

— Бог мой! Это же Рождество! Скоро должен родиться маленький Иисус, а эти двое занимаются безобразием прямо рядом с лотком для сыра! — Голос Джека раздался со стороны кухонных дверей.

Продолжая целовать Эвана, я показала ему указательный палец. На минутку оторвавшись от его губ, я повернулась к Джеку.

— Мы еще не закончили.

Эван засмеялся, когда я вернулась к его губам.

— Ну же, Дейз. — Он отстранился, когда я прошлась руками вверх-вниз по рукавам его темной рубашки. — Я сегодня ночую у тебя, помнишь? — Эван поцеловал меня в щеку и прошептал: — Ты можешь благодарить меня всю ночь. — Он схватил мою руку и переплел наши пальцы.

Я спрятала свое лицо у него на груди, пока Эван поднимал меня и опускал со столешницы вниз.

— Что она там делает? Пейдж пошла туда еще полтора часа назад, чтобы положить сыр на поднос. Пейдж! — Я еще глубже спрятала голову на груди у Эвана, услышав голос своей матери, которая шла по коридору.

Джек качал Джека-младшего на руках, и смеялся над нами.

— И это крестные родители, которых мы выбрали для тебя. Извини, приятель.

Малыш был одет в костюм Санты и смотрел на нас широкими глазами. В свои два месяца он, казалось, замечал все, как и его раздражительный отец.

— Теперь тебе придется объяснять своей матери, как я поймал тебя посреди этого…

— Поймал ее на чем? Пейдж, что происходит? — Моя мама переводила взгляд между Эваном и мной, нахмурив лоб.

Я посмотрела на Эвана и заметила, что моя помада размазалась по его лицу. Я попыталась незаметно вытереть следы. Нас поймали с поличным. Ну, по крайней мере, это был единственный праздник, когда я своим позором могла отвлечь от более важных тем.

— Эван подарил мне мой рождественский подарок. — Я подняла кулон, мама положила руку на сердце и подошла к нам.

— Какой красивый! Это же Тиффани? Хороший парень. — Мама поцеловала Эвана в щеку. — Теперь дай мне лоток, я унесу его в гостиную. Мы все же хотели бы поесть, прежде чем наступит Новый Год. — Мама подняла серебряный поднос и направилась к выходу из кухни. — О, и Пейдж, вытри свое лицо. — Мама сжала губы, и вышла из кухни.

Я прикрыла лицо руками, а Джек рассмеялся так сильно, что слезы потекли по его щекам.

— Чувак, не знаю, как ты это сделал, но ты получил золотой билет у тети Тесс. Не ты, Пейдж. Я не удивлюсь, если она будет кричать на тебя за то, что ты развращаешь Эвана. А мы думали, что сегодня будет грустно. Возьми мне пиво, Эв.

— Пиво? Последнее, что ему сейчас нужно — смешивать. Ты считаешь, что это хорошая идея? Джек принимал много медикаментов.

— Подруга ты что, думаешь, что оно мне повредит? — Джек грустно мне улыбнулся.

Я кивнула и отвела взгляд. Он был прав. Я обернулась, чтобы поставить посуду в раковину. Блядь, я не могу снова разводить нюни. Я попыталась проглотить слезы, пока мыла сырную доску.

Джек сел позади меня и положил руку мне на плечо, обращаясь к сыну:

— Джек, скажи тете Пейдж прекратить. Это праздник, и у нас есть подарки, которые еще не открыли.

Я покачала головой и отвела взгляд. Зрительный контакт приведет к тому, что мои слезные железы не выдержат.

— Помнишь, что ты мне обещала?

Я закатила глаза и повернулась к нему.

— Да, — произнесла я на выдохе. — Помню. Просто… Дай мне минуту, ладно?

Джек поцеловал меня в висок и потер спину.

— Ладно. Ну же, Эван, давай. Увидимся внутри, секс-бомба.

Я надулась и прищурив глаза, сказала своему брату:

— Ты придурок.

— Ах! — Джек кивнул. — Это именно то, о чем я говорю. Нормальная. Идеально.

Эван засмеялся и дотянулся до бумажного полотенца, чтобы вытереть лицо. Он прошел рядом со мной и запечатлел нежный поцелуй за моим ухом.

— Увидимся внутри, секс-бомба. — Он сжал мою задницу, направляясь к холодильнику за пивом, после чего присоединился к Джеку в гостиной.

***

За исключением нескольких недовольных взглядов от моей матери, рождественский ужин прошел идеально. Джек-младший, хороший малыш, его весь вечер передавали из рук в руки, словно футбольный мяч. Однако большую часть вечера он провел со своим отцом, так что мы все сделали много фотографий с ними.

— Эй, хочешь, чтобы я его взяла? — Элли сняла шляпу Санты с малыша, когда он заснул на руках у Эвана. Оба они выглядели идеально на кожаном кресле моего дяди.

— Нет, мне с моим крестником и так хорошо. Я рассказывал ему о том, как мы пойдем покупать его первую джерси «Рейнджерс».

— О, черт, нет. — Джек выпрямился на диване и покачал головой. — Он фанат «Айлендерс». Не заставляй меня заверять такое нотариально. Я не буду давать тебе покоя из-за этого дерьма.

Элли присоединилась к Джеку на диване и, покачав головой, села к нему на колени.

— И как ты планируешь это делать? — Она обняла Джека с грустной улыбкой на лице.

— Я буду преследовать его столько, сколько смогу, малышка. — Джек поцеловал ее в лоб и прижал к груди.

Тетушка Мари обняла меня, и мы обе смотрели на внука через плечо Эвана.

— Это первое Рождество, когда у нас в семье ребенок. Последними детьми были Джек и Пейдж.

Безнадежность в ее глазах разбила мое сердце. Как это, готовиться похоронить своего ребенка? Джек и его мать всегда были как две горошины в стручке. Даже когда Джек пошел учиться, он почти каждый день звонил тете. Возможно, произойдет Рождественское чудо и ничего не изменится. Мое сердце никогда не перестанет надеяться на это, но головой я понимала другое. Вскоре наша жизнь превратится не во что иное, как в игру в ожидания, где в конечном итоге все наши сердца будут разбиты.

Я посмотрела на своего дядю Джона, сидевшего рядом с Джеком и Элли на диване. Весь вечер с его уст не сходила улыбка, но ее не было в его глазах. Он часто рассказывал мне о моем отце, его старшем брате, которого он обожал и который был его кумиром. Я любила слушать истории о том, как мой папа играет в футбол, становится полицейским, и как он умер героем.

Но отец не был для меня реальным человеком ни в одной из этих историй. Он так же мог бы говорить о Бэтмене или пасхальном кролике. Я не помню, как мы фотографировались в нашей гостиной на мое первое Рождество; я у отца на коленях, когда он смотрит на меня такими же большими зелеными глазами, как мои. Я никогда его не знала, поэтому он и не казался мне реальным.

Теперь мы будем рассказывать Джеку-младшему все о его отце, который так же никогда не будет для него реальным. Он не вспомнит Джека-старшего в повседневной жизни, его глубокий заразительный смех, который дразнил всех нас, или как он мог кого-то проучить, за нанесение вреда любимым. Мой двоюродный брат жил и любил самозабвенно, и он оставит после себя глубокую рану в наших сердцах.

Иногда в жизни нет никакого гребанного смысла.

ГЛАВА 21

Мы с Эваном вернулись домой только после полуночи. Мы, как и обещали, пробыли в гостях до кануна Рождества, поэтому реальность происходящего еще не накрыла меня. Думаю, что расклеюсь завтра вечером, в кругу моей семьи.

— Эй, как ты себя чувствуешь? — Эван подвел меня к дивану. Как только мы оказались в комнате, я бросила свой клатч на пол, села рядом с ним и уставилась в никуда.

— Вроде нормально, но желудок немного беспокоит, да и нервы шалят.

Я прижалась к Эвану и обняла его за талию. Когда вечер походил к концу, мне было трудно заставить себя съесть десерт. Возможно, мое тело физически реагирует на недомогание.