Выгодная позиция (ЛП) - Каффери Ребекка Дж.

Трек в Майами, возможно, и более новый, но в прошлом году он был моим любимым местом для гонок. Это всего лишь три длинных прямых, которые я знаю, как использовать в своих интересах, а затем несколько подъемов на некоторых поворотах, которые захватывают дух.

Флаг опускается, и главный уже подбадривает меня на ухо.

«Жми на газ, жми на газ», - говорит Коул, и я увеличиваю газ и несусь по первой прямой. «О, и Киан? Постарайся повеселиться, ладно?» Я улыбаюсь и смеюсь сам с собой, пока напрягаю свое тело, чтобы противостоять силе G в первом повороте.

Свободные тренировки в Майами - это так весело . Может быть, солнце и палит на нас, но на арене царит атмосфера, которая выводит меня из того состояния, в котором я пребывал последние тридцать шесть часов, когда я проношусь мимо стадиона, на котором играют «Майами Долфинс». Я набираю скорость и чувствую, как машина откликается, и в этот момент наконец-то начинается веселье.

Я стараюсь не думать ни о чем другом, кроме как о том, что я нажимаю на газ, держу руки на руле и как литое сиденье обнимает мое тело. Я мысленно анализирую все, что не устраивает меня на трассе, и передаю информацию Коулу, который будет работать с техниками перед завтрашними квалификационными заездами. Наконец, я снова начинаю чувствовать себя самим собой.

После пятнадцати кругов я заезжаю в гараж и вылезаю из машины, обсуждая с

Коулом и командой, какие изменения мы можем внести в завтрашний день, чтобы решить проблему вялой третьей четверти. Затем мы с Коулом рассматриваем конкретные данные, и я предоставляю ему свой общий отчет о сегодняшней сессии.

Эти пятнадцать кругов - все, что мне было нужно сегодня. Иногда мне нужно больше, но на сегодня все в порядке. Я рад, что мое расписание заполнено. Мне нужно сохранить этот позитивный настрой и тот поток, который я нашел на трассе.

Мне нужно дать большое интервью для ESPN (американский международный базовый спортивный канал), а потом у меня тренировка в спортзале с личным тренером и вечер спортивного массажа и растяжки. Идеально.

Мне нравится мой распорядок дня. Он помогает мне сохранять рассудок - и побеждать.

И вот я прихожу на интервью, и ведущий задает ряд вопросов о моем отце. Я

оглядываюсь в поисках Анны. Эта тема определенно не входит в мой список разрешенных. На самом деле она в черном списке, и это единственное, на чем Анна знает, что нужно акцентировать внимание всех, кто хочет взять у меня интервью.

«Сегодня утром у нас в гостях был Тайлер Хит, который рассказывал о том, как проходит первая часть нового сезона для вас и состава Hendersohm. Как вы думаете, что он сказал о вашем выступлении?» спрашивает Келли Сайкс. До сих пор она была одной из моих любимых спортивных ведущих.

Мне все равно, что он обо мне сказал. Я уверен, что только хорошее, потому что он любит говорить обо мне, когда у меня все хорошо и когда это приносит ему пару фунтов. Но, честно говоря, его мнение не имеет никакого значения.

«Я нацелен на то, чтобы в этом сезоне еще раз занять первое место в турнирной таблице», - говорю я. Несмотря на то, что в самом начале сезона меня заставили пройти тренинг для СМИ - в чем я до сих пор виню Харпера, - я действительно хорош в этом деле. Это едва ли не первый раз, когда я аккуратно уклоняюсь от упоминания о связи между мной и моим печально известным отцом.

Я смеюсь, когда она проигрывает мне фрагменты предыдущих клипов. Он говорит,

что «на трассе он такой же, как и его старик» и что «я не могу не гордиться тем, каким гонщиком Киан стал за последнее десятилетие».

Этого достаточно, чтобы вызвать у меня рвотные позывы, но я симулирую приятное согласие и быстро нахожу способ уйти от темы.

К счастью, остальная часть интервью проходит безболезненно. Мы говорим о том, что Гран-при Майами с каждым годом становится таким же грандиозным событием, как Суперкубок, и о том, что мне не терпится увидеть и сделать, пока я нахожусь в Америке.

Я уверен, что она не ждет от меня восторгов по поводу пляжной йоги, но Анна всегда говорит, что мне нужно проявлять больше тепла и «эмоциональной подлинности». Я знаю, что это делается в противовес моему отказу обсуждать

Тайлера Хита и для привлечения спонсоров, поэтому я немного рассказываю об осознанности и демонстрирую свой энтузиазм по отношению к пляжной толпе на рассвете. Если Келли и удивлена, то хорошо это скрывает.

Затем она снова ставит меня в тупик.

«Я слышала, что в одном из баров гей-деревни состоится вечер Киана Уокера. Ты будешь на нем присутствовать?» Даже я не слышал об этом вечере, который, судя по всему, устраивается в мою честь, но я определенно не буду на нем появляться.

«Звучит очень круто, и для меня это большая честь, но это не совсем моя сцена.

Однако если вы сообщите мне или команде, в каком баре это происходит, я передам им несколько подписанных сувениров». Это самое меньшее, что я могу сделать, если не собираюсь идти, и я не думаю, что Анна будет возражать.

На этом мы заканчиваем интервью, и ассистент Келли вручает мне визитную карточку с названием бара, чтобы я мог с ним связаться. Я сразу же связываюсь с

PR-командой, чтобы сосредоточиться на завтрашней гонке.

Мне повезло, что до конца дня я не пересекался с Харпером. Физически я отлично справляюсь с тем, чтобы избегать его. Психически я чувствую себя довольно бодро после сегодняшней дневной сессии на треке. Однако я настолько сосредоточен на том, чтобы не думать о нем, что пропускаю момент, когда можно позвонить Элизе и пожелать детям спокойной ночи.

Я ем то, что в отеле называют «душевной чашей», в одиночестве в постели. Я не захожу в социальные сети и занимаюсь ночной медитацией перед гонкой. Когда я наконец закрываю глаза, чтобы заснуть, в мои мысли врывается Харпер Джеймс, как будто он никогда и не уходил.

Таких сексуальных снов у меня не было уже давно.

Нет нужды говорить, что на отборочные соревнования я выхожу полусонный.

Может быть, даже опасно уставший, до такой степени, что выпиваю два эспрессо в гараже и брызгаю на лицо ледяной водой.

Это не лучшая моя разминка перед гонкой, но это нужно сделать. Первые два нокаута проходят нормально - ничего особенного, но и ничего по-настоящему ужасного. В финальный квалификационный раунд я вхожу на P6 - не то место, где я хотел бы быть, но могло быть и хуже.

И все же, как только нас отпускают в третий раз за день, я понимаю, что что-то очень, очень не так. Я нажимаю на педаль и все еще еду вперед, но машину словно трясет. Двигатель вздрагивает и хрипит, словно не может найти в себе силы ехать быстрее.

Может быть, двигатель и я - одно целое, потому что мне до жути знакомо это ощущение. Неприятно, когда мои внутренние переживания отражаются в неодушевленном звере, который обычно рычит и урчит с едва сдерживаемой силой.

Сегодня ни у кого из нас нет преимущества.

«Что происходит, Ки?» - спрашивает Коул.

«Ты скажи мне, приятель!»

Я еще не совсем хромаю, но после одного полуприличного круга все обгоняют меня, и я просто хочу доползти до гаража. Впервые за всю свою карьеру я чувствую, что хочу сдаться и поехать домой.

Коул постоянно говорит мне на ухо, давая советы и рекомендации, но ничего не помогает.

«Просто не могу завестись. Кажется, что машина не дотягивает даже до половины дросселя, не говоря уже о полном».

«Двигатель, похоже, накрылся, приятель, извини. Он не выдает того, что мы хотели бы. Сейчас здесь все в бешенстве», - быстро отвечает Коул.

Ударив кулаками по рулю, я издаю глубокий, сокрушительный рев разочарования.

«Я думал, мы разобрались с этим вчера!»

Я чувствую, как вспыхивает моя злость. Теперь я действительно зол - и лишь отчасти из-за технической неисправности машины. Я знаю, что злюсь на себя - за то, что потерял концентрацию, за то, что отвлекся на Харпера, за упущенную возможность, которая могла стоить мне трофея.

Кажется, что двигатель вот-вот полностью откажет, поэтому у меня нет другого выбора, кроме как еще больше замедлиться. Теперь я хромаю и стараюсь не оглушить Коула, вымещая свое разочарование на его барабанных перепонках. Я так и не смог по-настоящему раскрутиться в этих квалификациях, и статистика, которую мне дает Коул, показывает, что я не достиг и близко тех показателей, на которые рассчитывал. В день гонки я буду смотреть на выхлопные газы людей, которые должны быть у меня в кармане. Мне не нужно видеть чужие времена круга, чтобы понять это.