Альтер Эго (СИ) - "Villa Orient"

Сейчас мне пора идти за официантом в приватную комнату.

Дверь открывается мягко и бесшумно. Официант приглашает меня жестом войти внутрь. Я сначала заглядываю внутрь: там стул, столик, диванчик — это то, что сразу бросается в глаза. Вроде бы ничего опасного, и я захожу. Официант тихо закрывает за мной дверь. Я ощущаю себя пойманной в клетку. Да, атмосфера в комнате располагает: здесь есть вазы с цветами, интересные конструкции мебели с турниками и нет ничего опасного, кроме того, что здесь нет окон и дверь только одна. Я не знаю, что мне делать, теряюсь во времени, томлюсь в ожидании. Я кладу сумку на диванчик, но сама не сажусь, медленно прохаживаясь по периметру, как зверь в клетке. Но я же сама сюда пришла! К чему теперь это всё! Расслабься и жди его появления.

И он приходит, я даже не успеваю в полной мере насладиться самокопаниями. На пороге я замечаю мгновение замешательства, он замер буквально на секунду, но потом всё же вошёл и закрыл за собой дверь.

— Что ты здесь делаешь?

Я явно пришла не для того, чтобы он для меня станцевал, поэтому сейчас самое время сказать правду, другого шанса может не быть.

— Я хочу поговорить.

— Извини, я тут работаю. И сейчас неподходящее время для разговоров. Могла бы позвонить.

— А ты бы ответил?

— Сложный вопрос. Не проверишь, не узнаешь.

— Поэтому я и решила не проверять. Здесь надёжнее.

Он усмехнулся:

— Это спорное утверждение, — он обошёл меня и включил колонку. Громкая танцевальная музыка заполнила комнату. — Не возражаешь? — И не дожидаясь моего ответа, он взял меня за руку, отвёл чуть в сторону и усадил на стул посреди комнаты.

Не то, чтобы я не знала, для чего здесь стоит стул, но не планировала на нём оказаться. А потом Алекс начал двигаться. Он танцевал. Совсем рядом. Только для меня. Он был близко, и я теперь рассмотрела, что его тело было покрыто блёстками в вырезе расстёгнутой белой рубашки. Он вытащил полы рубашки и снял её через голову. А потом взял мою руку и положил себе на живот, там, где кубики пресса прорисовывались особенно чётко от движений мышц. Его кожа была горячей, а тело живым в танце.

Я не могла оторвать руку, но и смотреть на его тело так близко было невыносимо. Я подняла глаза, и, оказалось, что он тоже в этот момент смотрит мне в глаза. Это стало ещё мучительнее. Его физическая близость была просто нестерпимой, почти физически причиняла боль вместе с пониманием, насколько далеки мы сейчас, потому что мы больше не были вместе, и никогда не были, не принадлежали друг другу, никогда не принадлежали.

Говорить в таких условиях оказалось не так уж просто. Даже в благоприятных условиях этот разговор был бы не простым, а сейчас он был почти невозможен. Но я сама создала эти условия, и мне нужно ими управлять, я не ищу лёгких путей. Я прочистила горло.

— Я уезжаю. Очень далеко и очень скоро. И надолго. Я не знала, как тебе об этом сказать. Я не знала, как продолжить наши отношения. Я это всё не планировала, но так случилось. Я и сейчас не знаю, что с этим делать и как быть, но я хочу… Нет, я должна предложить тебе поехать со мной. Я хочу быть с тобой.

Он сделал оборот вокруг своей оси, демонстрируя мне свой накачанный зад, обтянутый кожаными штанами, и снова повернулся ко мне. Он опустился мне на колени, прижимаясь пахом весьма недвусмысленными движениями и выдохнул ментолом, смешанным с кофе, прямо в губы:

— Так оставайся.

— Я думала об этом, но я хочу попробовать снова с тобой и в другом месте, возможно, у нас получится начать всё сначала. Здесь я не смогу.

— Куда же ты едешь?

— Остров Маврикий.

Ещё движение, и он оказался позади меня, опуская руки по моим плечам, ниже по груди до самого живота. Теперь он выдохнул мне в ухо:

— В качестве кого я должен с тобой поехать?

Это сложный вопрос, но я подготовила на него ответ:

— Вид на жительство оформлять сложно и долго, для этого нужно или иметь приглашение на работу, или бизнес, или родственников. Гораздо проще будет, если ты станешь моим мужем.

Он повторил движение руками, только снизу вверх, и мы выдохнули уже вдвоём одновременно:

— Так ты делаешь мне предложение?

Я не думала об этом в таком ключе и неожиданно даже для самой себя была удивлена:

— Да.

— Я подумаю.

Он резко отстранился, выключил музыку и собрался уходить. Я робко говорю:

— Я же ещё не заплатила.

— Забудь, твоё время вышло, — он и просто вышел, оставив меня одну так и сидящей на стуле с открытым от удивления ртом.

Боже, что же я натворила? Сколько можно унижаться? Я должна всё изменить. Но пока не изменю себя, не смогу изменить свою жизнь

Глава 24

Предложение в три часа ночи

Три часа ночи. Или уже утра. Я ворочаюсь в кровати, безуспешно пытаясь уснуть. Но какой уж тут может быть сон, когда мысли не дают покоя ни на мгновение. Что я сделала? Почему я это сделала? Зачем я это сделала? Идея прийти в стрип-клуб и поговорить казалась хорошей, даже отличной при свете дня в моих сказочных фантазиях, больше похожих на мечту.

Но на поверку, я была в той же отправной точке, что до похода в этот злополучный клуб. Ну а с другой стороны, что я потеряла? Ничего, кроме собственного достоинства, которого у меня уже давно нет в наличии. И на складе больше нет. И поставщика нет. И производителя. Да и исходное достоинство тоже было бракованным.

Почему это всё происходит со мной? Так ведь я же сама туда пошла. Могла бы остаться дома и заняться самобичеванием в гордом одиночестве. Но нет, я же сама решила, что мне этого недостаточно. Нужно пойти и получить дополнительную порцию презрения. Довольна ли я?

Тут зазвонил домофон. Три часа ночи. Или уже утра. Возможно, кто-то ошибся номером квартиры. Такое бывало, когда соседи заказывали доставку еды. Кто-то решил поесть ночью? Или рано утром? Я пошлёпала в коридор, потому что домофон продолжал пищать, а я всё равно не могу уснуть. Три часа ночи. Или уже утра.

— Кто там?

— Называй меня, как хочешь, детка.

Что⁈ Голос до боли знакомый, но слова…. «Детка»?

— Откроешь?

Рука сама потянулась к кнопке, я не хотела, правда. Или хотела? Кого я обманываю. В основном, себя. Все остальные уже не ведутся. Я оглядела себя в зеркало и закатила глаза. Трикотажная пижама, горящие как у психопата глаза, но переодеться я уже не успею, глаза сменить точно не получится. Он будет здесь через минуту. Я даже не успею как следует подумать. Так и вышло. Он уже звонит в дверь. И я открываю.

Он стоит, прислонившись рукой к косяку, красивый и наглый, с улыбкой на пухлых губах. Сколько женщин он сегодня осчастливил одним только свои видом. Ему есть, чем гордиться.

— Так куда ты меня звала?

— Пришёл, чтобы удовлетворить любопытство, — но я всё же отвечаю, — Маврикий.

— Я часто прогуливал урок географии. Веришь, я понятия не имею, где это.

— Хочешь что-то ещё спросить в три часа утра?

— Да.

— Что же, спрашивай.

— Я могу войти?

Стоять в коридоре и разговаривать в полный голос, конечно, было плохой идей. Ночью звуки более громкие, особенно, когда отдаются эхом в пустом коридоре. Соседи, наверное, нервно прислушиваются. Я пожала плечами, ведь терять мне уже нечего.

— Да, входи.

Я повернулась, чтобы шлёпать обратно в комнату, оставляя ему возможность закрыть дверь. Он закрыл и снял кеды.

— У тебя есть еда? Я ужасно голодный после работы.

— Посмотри на кухне.

Я спиной чувствовала его усмешку. Хозяйка из меня так себе. Я даже не знаю, какие продукты у меня есть. Современный мир расхолаживает. Добыча пропитания стала настолько простой в цивилизованном обществе, что такие благополучные граждане, как я, всегда могут поесть в ресторане или заказать доставку. Да, кто-то перебивается с хлеба на воду и считает каждую копейку. Кто-то живёт на улице и радуется остаткам еды от таких, как я. Но факт в том, что я не беспокоюсь о еде и продуктах.