Чувствуя, что меня вот-вот стошнит, я сорвалась с места и кинулась прочь, расталкивая гостей на своем пути.
— Привет!.. — попытался меня поймать тот самый клевый Гоша, но я вырвала руку. Шагнула на палубу, провалилась в прохладный ночной воздух.
Глубокий вдох. Выдох. Вдох.
Москва-река призывно играла у борта, ловя блики фонарей на набережной. Как черное бездонное чудище, которое ждет свою жертву. Музыка эхом разносилась над водой, гулкий бит, как тамтамы древних племен. «Придите к нам, боги!» — пели они. «Даруйте крепких детей этой паре! Долгих лет жизни!» Звенели бокалы, мутные всплески лизали борт корабля.
Невыносимо, все это было невыносимо.
— Ты чего здесь стоишь?
Услышав Женин голос, я закусила губу.
— Женя, давай расстанемся, — хрипло выдохнула я.
24 (обновление от 23.08)
Лина
— Нет, — отрезал Женя. — Ты не хочешь этого.
— А тебе откуда знать, чего я хочу? — сказала я.
В Жениных темных глазах горела решимость. Кулаки сжались так, что костяшки побелели, и я даже немного отступила, столько гнева было в его позе.
Веселье в зале было в полном разгаре. За узкими оконцами просверкивали блики дискотечных софитов, кто-то громко и заливисто хохотал. Хлопнула бутылка шампанского, снова крики… Мимо прошел официант с подносом в руках, пятно белой униформы на фоне темного корабля. Он одарил нас недоуменным взглядом, но все-таки прошел мимо и бокальчик не предложил.
Думаю, в тот миг даже дурак догадался бы, что здесь идет разборка двух влюбленных. А лезть в такие разборки себе дороже.
Женя сделал глубокий вдох, на миг прикрыл глаза.
— Ну я же вижу, — сказал уже спокойнее. — Лин, что случилось?
— Ничего.
Но он не отступал.
— Тебе что-то наговорили? Настя что-то сказала?
— А она что-то знает, чего не знаю я? — я заинтересованно сощурилась.
Женька покачал головой.
— Нет. Но она… Может выдумать всякое.
Потому что стерва, это понятно. Чтобы сделать мне больно.
Хотя больнее, чем сейчас, мне вряд ли уже станет.
— Нет, дело не в Насте. — Я закусила губу, не зная, что ответить. Что рассказала обо всем на форуме, а там на меня вылили ушат помоев? После такого он сам от меня уйдет. С дурой связываться — себе дороже.
— Тогда почему? Я… — Женя запнулся, словно ему не хватило воздуха. — Я должен понять.
Глаза в глаза. Вот как мы стояли сейчас.
— Пожалуйста, — тихо сказал он.
Глаза в глаза.
— У нас не может быть детей, — выпалила я.
Женя недоуменно моргнул.
— Как-так? У тебя что-то не так с…
— Все со мной так, — перебила я его. — И с тобой, наверное, тоже. Просто мы с тобой — двоюродные брат и сестра, понимаешь? Восемьдесят процентов генетических отклонений.
Смысл моих слов доходил до Жени примерно с минуту. Затем уголки его губ дрогнули в улыбке, которую он безуспешно пытался спрятать.
— Подожди, я правильно понял? Ты хочешь расстаться из-за гипотетических детей, которые гипотетически могут родиться с отклонениями из-за того, что мы — родственники?
Эта его улыбка начала меня бесить.
— Женя, не смешно!
— А я и не смеюсь, я так…
— Я не пойду на это, просто не смогу, понимаешь? Если что-то пойдет не так, всю жизнь себя винить буду. А значит, детей у нас не будет.
Женька покачал головой.
— Нашла о чем думать.
— А о чем мне думать? Жень, я замуж хочу! Детей, понимаешь? В итоге я хочу именно этого.
Женькины губы изогнулись в невеселой усмешке. Он скрестил руки на груди. Белые манжеты рубашки задрались, обнажив сильные запястья и тонкую полоску кожаного браслета. Мой подарок.
— Это тебе Галкина свадьба навеяла?
— Нет, не свадьба, Женя! Я серьезно с тобой говорю!
— Вот прямо сейчас ты детей хочешь? — он обвел рукой пустую палубу. — Мы только встречаться начали.
— А ты только настоящим моментом живешь, я смотрю, — зло ответила я. — Бери от жизни все, да?
Женька упрямо мотнул головой.
— Нет, не только настоящим. Лин, я тоже хочу детей. Но не в ближайшее время. Сейчас-то чего этим голову забивать? Мы вместе, все хорошо.
У меня в груди разлилась боль. Вот и наш камень преткновения. Все равно бы вылез, не спрячешь. Он не думает о будущем, зачем ему? Когда придет время, просто переступит через меня, как переступил однажды. А я останусь одна. Снова.
Я сглотнула, и слюна оказалась горькой. Привкус грядущей беды.
— А я думаю о будущем, — сказала. — И не хочу тратить время на то, у чего будущего нет.
Мне показалось, что Женя сейчас меня задушит. Мои слова будто ранили его в самое сердце.
Может, так и было.
— Нет будущего? — переспросил он, не веря, и подался ко мне. — Ты что говоришь вообще?
— Какая у нас может быть семья, скажи? Мы все время прячемся, а я не могу так…
Широким жестом Женька отмахнулся от моих слов.
— Я готов, слышишь? — почти крикнул он. — Давно готов! Я хоть сейчас выйду и всем скажу о том, что между нами! И мне плевать, кто и что подумает. Хочешь, я это сделаю? Прямо сейчас!
И испортит Галке свадьбу. Испортит жизнь себе.
Я молчала.
Надо перебрать факты. Наконец решиться их осознать и принять.
Мы не сможем завести детей. Я не смогу подвергнуть риску здоровье будущего ребенка, а Женя захочет, рано или поздно обязательно захочет стать отцом. И тут придут на помощь Насти, Маши, Лены, которые неустанно крутятся вокруг…
Женька ждал моего ответа. Он и правда был готов рассказать всем. Броситься в омут с головой. Его глаза поблескивали, совсем как Москва-река за бортом. В них темнели животный страх и боль. От этого мне тоже было больно, невыносимо.
Нам нельзя быть вместе.
