Бессонница (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна

Час от часу было не легче.

- Тогда какой план на ближайшее время? – я подпер рукой внезапно потяжелевшую голову. - Следим и ждем?

Пашка глянул на меня поверх чашки. Внимательно, серьезно. Почти как я на Орлову полчаса назад.

- Ты не просил, но я немного разузнал о ее близких и друзьях. Так, в общем, ничего особенного отыскать не удалось. Родители профессура, коллеги не ангелы, но без уголовки, соседка божий одуванчик...

Паша замялся.

- Кто-то не одуванчик?

- Три года назад некий Константин Лувашов, ее выпускающий редактор, обратился в Фрунзенский РУВД с заявлением.

Чтобы не тратить время на пересказ содержания заявления, Ильин достал из рюкзака черно-белую ксерокопию.

- Держи, - передал мне, - ничего нового, но факт неожиданный.

Даже не надеясь слету понять, что означают эти загадочные фразы, я полностью погрузился в чтение. Строчки побежали перед глазами, даты, описания коробок и их содержимого, просьбы и даже требования. Это было совсем не то чтиво, которое я предпочитал на ночь, но тревожного в тексте было больше, чем даже в оборотных ведомостях моей бухгалтерии.

Оказалось, что история с коробками имела давние корни. По показаниям Константина он получил четыре посылки за два месяца. Содержание их становилось все более символичным и кровавым, потому он просил как можно скорее найти хулигана, который так его пугает.

- А он молодец, - дочитав заявление, я протянул листок назад Паше. - Посылки явно предназначались Жанне, но уговорить обратиться эту упрямицу не смог.

- Вряд ли кто-то писал бы мужику "сука" на коробке. Так что да.

- И их было четыре...

Ничего больше не комментируя, Ильин внимательно следил за моей реакцией, будто я находился на пороге важного открытия.

- Паш, выкладывай! – выдержки не хватало.

- Экий ты быстрый! Всю интригу мне портишь, - друг недовольно цокнул. - Ладно, слушай самое интересное. Посылок на самом деле было только четыре. Коллеге Орловой повезло со следователем. Прошло всего пару недель с регистрации заявления, как тот нашел хулигана.

Довольный собой, Ильин вальяжно откинулся на спинку кресла.

- Фанат? Брошенный ухажер? - не дав и минуту покупаться в лучах своего величия, я потребовал продолжения.

- Все веселее! Некий Вересов Иван Иванович. Бывший уборщик на радиостанции. Была ли в увольнении вина Орловой или звезды сошлись - даже не представляю. В приказе формулировка "по соглашению сторон".

- Так у него от безделья крыша поехала?

- В точку! - Паша щелкнул пальцами. - Этот Вересов сошел по твоей Орловой с ума. В доме обнаружили целый иконостас с ее фотографиями и заготовку для пятой посылки. На этот раз обычным испугом она бы не отделалась. Для упаковки пятой посылки псих подготовил восемнадцать ртутных градусников, напильник и противогаз. Сам понимаешь, какими могли быть последствия, если бы Вересова вовремя не поймали.

Несмотря на то, что от местного кофе меня уже тошнило, руки сами дотянулись до чашки и поднесли к губам. В горле пересохло, и нужен был хотя бы один глоток. Пофиг чего!

- Однако, - продолжил Ильин, - несмотря на улики, привлечь Вересова так и не удалось. Родня потребовала экспертизу. Они, видимо, давно замечали странности в поведении, только ждали чего-то. Как результат, наши медики дружно согласились, что мужик невменяемый, и вместо колонии он оказался в психушке...

- ...из которой недавно сбежал, - я завершил за Ильина.

Пашка, как водку, залпом опрокинул в себя остатки кофе и горько скривился.

- Не факт, Руслан.

- То есть? – искренне не понял я.

- А вот тут пока у нас темное пятно. Говорил сегодня с замом главврача. Утверждает, что все больные находятся в своих палатах. Даже вызверился на меня, будто я его в организации массового побега обвинил. Но чует моя задница - темнит зам. Уж больно нападал агрессивно. Так нападают, когда рыльце в пушку, а крыть нечем.

- И далеко до больницы? - мысленно я уже заводил двигатель машины. Охрану строптивой Орловой временно можно было перепоручить ее кучерявому редактору, а уж вытрясти душу из зама я смог бы быстро.

- Шаришь в правильном направлении, - одобрил Ильин. - Пару часов. За городом она. Но ты не дергайся. Я своего практиканта уже послал на разведку. Как только доберется, узнает - сразу сообщит.

Нельзя сказать, что после такого обещания у меня отлегло от сердца. Некоторую информацию и детали я все же предпочел бы выяснять лично. Но отрицать, что Ильин постарался на славу, тоже было нельзя.

Слетевший с катушек поклонник, психушка, повторение угроз - Жанна точно была блаженной, если верила, что с ней шутят... И точно находилась в опасности, если сейчас этот псих оказался на свободе.

Все эти "если" не радовали. Сама Орлова даже и не задумывалась о таких вещах, как безопасность. Похоже, следовать сиюминутным порывам было ее жизненным кредо. Сегодня прийти в постель к мужчине, завтра наплевать на угрозу. Послезавтра... Если Жанну не сдержать принудительно, ее симпатичная круглая попка могла влипнуть в неприятности. В очень серьезные неприятности!

***

Жанна.

Все, чего я хотела - это чтобы ни Руслана, ни его машины не оказалось на парковке после передачи. Об этом я думала, когда Алекс Рэй кадрил меня в прямом эфире. Об этом мечтала, когда обаятельный пикап-тренер целовал руки на прощание у крыльца.

"Уезжай! Не жди!" - повторяла как мантру. Руслан и не представлял, что именно он представляет для меня самую большую опасность. Именно из-за его присутствия рядом я теряла разум и начинала совершать ошибки. Мое самое сильное искушение, мое наваждение и проклятие - он, один-единственный и, как назло, неповторимый.

Изнуряющая, неподконтрольная тяга к Тому Самому - это, наверное, какой-то женский дефект, побочный эффект того, что появились на свет не из рук Всевышнего, а из ребра мужчины. Внешний придаток. С виду независимый, успешный, порой счастливый, и никогда - полностью свободный.

Я была придатком Руслана. Безумнее некуда! Даже звучит глупо. Слабая на "передок" лучшая подружка жены, улыбающаяся вешалка на важных показах и закрытых вечеринках, ветреная и уже не юная барышня - отличный фасад, за которым Серебрякову никогда в жизни не увидеть влюбленную в него дуру... И уж тем более не полюбить.

"Не мучай меня, пожалуйста, уезжай", - это была моя последняя мысль перед поворотом на парковку. Потом мыслей не осталось.

- Ты точна. Это радует. - Руслан стоял возле машины, опершись спиной о дверцу. Сложенные на груди руки, хмуро сдвинутые брови, делающие лицо поистине демоническим, треугольники теней под скулами - в свете желтого фонаря Серебряков больше смахивал на палача, чем на спасителя.

- Я ведь обещала, - ноги готовы были унести меня назад, но гордость пока помогала держаться.

- Тогда садись, - не размениваясь на длинные монологи, Руслан открыл левую заднюю дверь авто. - Мы уже заждались.

Только сейчас я заметила, что в машине еще кто-то есть. Тоже мужчина. Пока я устраивалась рядом, он внимательно просканировал меня взглядом, после чего удивленно уставился на Серебрякова.

- Это Паша Ильин, - хозяин машины снизошел до того, чтобы нас познакомить. - Он тот самый опер.

- А вы Жанна, - Ильин весело, без какого-либо заискивания улыбнулся, и уровень моего волнения упал сразу на несколько пунктов. - Приятно познакомиться.

Оглянувшись с переднего сиденья, Серебряков недовольно мазнул по нам взглядом и сразу приступил к делу. Я не успела даже положить сумочку на колени, как перед моим лицом оказался бумажный лист с заголовком "Заявление" и длинным текстом под ним, а также ручка.

- Обе посылки, и та, что мы забрали из твоей квартиры, и сегодняшняя, на экспертизе, - прокомментировал свои действия Руслан. - Подозреваемый уже есть. Осталось убедиться, так что подписывай.

Взгляд моего соседа стал еще более удивленным. Такого поворота, судя по реакции, не ожидал даже он.