Вечность после... (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Её глаза переключаются с моего лица на живот:
- Не бойся. Тебе люди помогут.
- Думаете? - спрашиваю, просто чтобы спросить.
Вновь получаю уже знакомый лёгкий кивок головой:
- Каждый хочет прикоснуться к благости рождения новой жизни. А вокруг тебя много хороших людей. Они помогут.
Это самые трезвые и ясные слова из её уст, но… мне становится не по себе. Старуха словно чувствует это, медленно поднимается и, бросив напоследок: «Не ходи по венам!», удаляется, прихрамывая на одну ногу, удерживая костлявой рукой бирюзовую сумку с кормом для птиц.
Последние дни зимы выдались на редкость солнечными в наших краях. Я решила провести воскресенье на воздухе – мне нужно гулять. Утром съездила на кладбище к родителям, отвезла цветы – маки от меня, белые розы от Дамиена. Посидела с ними немного, попросила прощения за свой проступок и за то, что их внучка, скорее всего, родится больной.
Но, сидя в февральской тишине и глядя на игру рассеянных сквозь сосновые ветки солнечных лучей, я вдруг осознаю главное – как сильно люблю своего ещё не родившегося ребёнка. Пусть он «неправильный», пусть зачатый в грехе, но он мой, и он от любимого мужчины.
Грех и любовь в одном флаконе. Что мне дали, то и взяла. Могла ли отказаться? В теории – да, но на практике – никогда.
После кладбища еду на берег Западного Ванкувера – это единственное место, где можно увидеть «открытую» воду, все остальные заливы слишком узкие и уродливо промышленные.
Оставляю машину на бесплатной парковке – мне нужно экономить. Путь от неё до пляжа и набережной длинный: нужно пройти небольшой парк, бейсбольные стадионы и в самом конце железнодорожные пути. Но мне много ходить полезно и всё ещё легко, хотя живот уже довольно большой и его не скроешь даже под курткой.
В это воскресенье я беру от жизни всё лучшее, что она может мне дать: ещё один день, хорошую погоду, солнечный свет, радость приближающегося материнства и любовь к растущей во мне дочери. Я даже позволяю себе скромный пятичасовой ланч в небольшом безлюдном ресторанчике на берегу, предварительно убедившись, что цены не потопят мою финансовую лодку.
Я улыбаюсь, потому что счастлива, живу, дышу, существую.
На обратном пути тороплюсь – уже почти стемнело.
Увидев ещё издалека огни железнодорожных фонарей, внезапно вспоминаю зловещее «берегись вен», и сердце разом отзывается тревогой. Удар, и я отлетаю на зелёный газон, местами покрытый в зимнее время гигантскими лужами. Мне трудно дышать и шевелиться, однако мои глаза успевают увидеть удаляющуюся белую машину - Лексус.
Опускаю голову на траву и смотрю на тёмно-синее небо с уже виднеющимися звёздами.
Спустя время ко мне подбегает мужчина с собачкой. На его лице ужас. Я вижу и понимаю: он мечется между желанием помочь и страхом прикоснуться.
- Я уже позвонил в 911… - раз десять повторяет.
Странно, но я не чувствую боли. А странно потому, что у меня кровь. Везде: на руках, стекает по ногам, между них, проступает сквозь одежду.
Парамедики приезжают быстро.
Меня спрашивают:
- У вас есть родственники? Друзья? Кому позвонить?
И я отвечаю:
- У меня никого нет.
- С кем вы живёте?
- Я одна.
- Где работаете?
На этом вопросе я теряю интерес к беседе. Я всё теряю, потому что больше ничего не слышу, не вижу, но чувствую адскую, неописуемую по силе и интенсивности боль. И этой болью меня почти мгновенно вышибает в вакуум беспамятства.
Глава 23. Mountains In My Bones
Открываю глаза, вижу белый потолок. Закрываю.
Снова открываю глаза и вижу белый потолок. Поворачиваю голову чуть на бок, ощущая боль и не понимая, где она. Зато теперь вижу зелёное: какие-то шторы, натянутые на металлический каркас - перегородки. Закрываю глаза.
Открываю глаза: белый потолок, зелёные шторы, пластиковые трубки и писк.
Слышу голос. Он спрашивает:
- Как ты себя чувствуешь, Ева?
Шепчу:
- Хорошо.
Но мне плохо: меня тошнит, болит затылок, а каждый вдох отзывается болью во всём теле. Но я сказала «хорошо», потому что очень уж хочется чего-нибудь хорошего. Хотя бы слова, вылетевшего из моих липких, онемевших уст.
Господи, думаю, сколько я уже здесь лежу? Затылок, голова и спина ноют так, словно эта зелёная ячейка – гроб, и я в нём уже вечность.
В памяти, подобно сну, всплывает мой вопрос медсестре:
- Это что, коридор? Почему я в коридоре?
- Это не коридор, это общий реанимационный бокс.
- Мне нужно окно! Я хочу окно!
- Свободных палат нет, и вряд ли будут. Есть одиночные палаты, но твоя страховка их не покрывает, милая. Позвони кому-нибудь из родственников, люди часто соглашаются помочь таким…
Она умолкает и быстро сбегает по своим медсестринским делам.
Снова голос, он опять меня будит и спрашивает:
- Как ты себя чувствуешь, Ева?
- Я хочу окно.
- Боюсь, в данную минуту это не в моих силах, - отвечает тот же голос.
Открываю глаза и вижу перед собой приятную женщину со светлыми волосами. В прошлый раз был долговязый мужик с одним «неправильным» глазом. Интересно, кто из них мой лечащий врач, а кто дежурный? Кому задавать вопросы?
- Как твои дела, Ева? – снова спрашивает.
Вот оно! Эта женщина, наверное, отвечает за меня.
- Вам виднее, - говорю.
Она кивает.
- Вижу теперь, что ты хорошо меня слышишь, видишь и понимаешь. Это означает, что ты идёшь на поправку. И это прекрасные новости, Ева! Не так ли?
Она улыбается, но только ртом. Знаю я эти их лживые улыбки.
- Что со мной? – задаю прямой вопрос.
Она тут же меняется в лице и со вздохом сообщает:
- Меня зовут Линнет. Я – твой лечащий врач, - пауза. - У меня есть хорошие новости и плохие.
- Какая хорошая? – спрашиваю.
- Знаешь, кто интересуется в первую очередь хорошими новостями, Ева?
- Кто?
- Оптимисты! А это очень важное качество в жизни, оно помогает преодолевать трудности, перешагивать проблемы и идти дальше.
Она заходит издалека. Это подозрительно. Плохой знак.
- Ты помнишь, что с тобой произошло?
- В меня врезалась машина.
- Да, это так: тебя сбил автомобиль, - подтверждает.
Я жду, и она видит это в моих глазах.
- Знаешь, - говорит, - что самое сложное в работе врача?
- Что?
- Сообщать плохие новости.
- О плохом в принципе тяжело говорить, - мой голос спокоен.
Даже хладнокровен. Я не чувствую того, что должна чувствовать. Чего не скажешь о докторе: на её лице мука. И я решаю облегчить её задачу:
- Мой ребёнок умер?
Даже в состоянии пришибленности, я не могу, не решаюсь использовать слово «дочь». Дочь - это слишком… слишком… персонифицировано.
- Да, - подтверждает. – Удар пришёлся прямо в живот. Мне жаль, но у неё не было шансов.
У неё.
Подозреваю, они дают мне успокоительные. Транквилизаторы какие-нибудь. Химические вещества, притупляющие чувства. Тогда почему, мне так больно? Они что, не действуют?
- Об остальном поговорим позже, - внезапно заявляет.
О каком ещё «остальном»?
- Хватит с меня. Мне достаточно! Больше не надо! Хватит с меня, слышите? – ору, и глаза Линнет мгновенно наполняются тревогой.
- Я поговорю с психологом, у нас есть очень хорошие специалисты, они помогают людям справляться с потерями. Тебе помогут!
Да-да! Мне помогут, я уже слышала! Сделайте одолжение, не помогайте никто! Просто оставьте меня в покое! Я хочу быть одна, без помощи, без сочувствия, без слепых водителей на белых Лексусах, без влюблённых братьев, забывающих вовремя надеть резинку и плюющих на тебя, когда ты призываешь их воплотить слова в действия!
- Я справлюсь сама! Отойдите все от меня! Не прикасайтесь!
В обед полноватая медсестра Хлоя приносит мне стаканчик с таблетками, и я насчитываю две новые в этой растущей куче. Примерно через час засыпаю и просыпаюсь на следующий день.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Похожие книги на "Вечность после... (СИ)", Мальцева Виктория Валентиновна
Мальцева Виктория Валентиновна читать все книги автора по порядку
Мальцева Виктория Валентиновна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.