Мужчина что (не) надо (СИ) - Рымарь Диана

Когда жили вместе, Акулов тоже никогда не отвечал, но тогда ведь было какое-никакое живое общение. Однако после разрыва не стало совершенно ничего. Тимур никак не прокомментировал ни одного послания Ангелины, ни строчки не написал. Даже вшивого смайлика в ответ не отправил.

«Вы — мои самые любимые на свете девочки!» — всё повторял Тимур, когда Ангелина вернулась из роддома с Верой. Потом он тоже часто это говорил.

Видно, не такие уж любимые и определенно ненужные, раз Ангелине изменял, а о Вере просто забыл.

— Гад и предатель… — шептала она тихо и кусала губу до крови.

Что уж говорить, Ангелине было жутко обидно, что Тимур так отнесся к собственному ребенку, к ее ребенку, их общему чаду.

Словно с головой окунулась в собственное детство, когда по триста раз на дню спрашивала у мамы, навестит ли ее папа? Мать безжалостно твердила: «Нет, не придет, не навестит!»

Ладно, Вера привыкла быть без отца и не спрашивала о нем, но сегодня спросила! Неужели Ангелине тоже придется рушить надежды собственной дочери, как это делала когда-то ее мать? Это же очень жестоко, это невыносимо! Проще как-то убедить Тимура хоть разочек повидаться с Верой. Но как это сделать? Просто попросить?

«И что же, я засуну гордость в попу и буду вот этому вот парнокопытному звонить и умолять увидеться с его собственным ребенком?» — стонала она про себя.

Но что лучше? Быть гордой или попытаться пощадить чувства маленькой девочки? Неужели Ангелина настолько горда, что лучше позволит Вере мучиться, чем свяжется с Тимуром?

Она не понаслышке знала, какое это ужасное, просто кошмарное чувство — понимать, что ты папе на фиг не сдалась, что не любима, что всякой мужской любви недостойна, как бы ты ни старалась ее заслужить. Это жуткая боль, которую прячешь в чуланчик и проносишь сквозь жизнь.

Хотела ли Ангелина такой боли для дочери? Нет, тысячу раз нет! И если ей нужно связаться с Тимуром, чтобы этого избежать, она просто обязана это сделать.

Но если он за столько месяцев ни разу не позвонил, вдруг теперь трубку даже не возьмет? С него станется. Наверняка ее гулящий муженек этим вечером тешился с какой-нибудь блондинкой или брюнеткой.

Стоило только это представить, как сердце сжалось в болезненной судороге. Да, черт подери, ей всё еще было больно вспоминать об изменах мужа! Прошло полгода с тех пор, как они разъехались, а ей всё еще ужасно больно и жутко обидно. Как же так?

Говорят, чтобы забыть мужчину, должно пройти полсрока, который вы провели вместе. Ангелина и Тимур были вместе четыре года, что же ей, еще полтора года мучиться?

Невыносимая, бесконечная пытка.

После всего, что он сделал, она ему будет звонить? Тимур, небось, еще и посмеется, потешит свое эго тем, что жена пыталась достучаться, о чем-то попросила. Нет, звонить не будет…

Всё же достала телефон и быстро написала в чат, не давая себе времени передумать:

«Ты не занят? Можешь позвонить?»

И потекли секунды, сложились в минуты, грозя превратиться в час… А Тимур всё не отвечал.

— Он просто меня проигнорировал… — тихонько простонала она.

И спрятала лицо в руках в тщетной попытке хоть как-то остановить текущие по щекам слезы.

Глава 34

Нервомотательница

Кулаки Тимура вминались в красные спортивные снаряды — лапы, которые держал для него личный тренер по кикбоксингу. Акулов частенько приходил в зал размяться вечером, особенно после стрессового трудового дня.

Спорт оказался настоящим спасением. Отличный способ выпустить пар, а пара у Акулова в последние месяцы скопилось с избытком.

Удар, еще один, еще.

Не хочешь получать по морде — учись драться. Вот такая простая аксиома. Теперь никто так просто Тимуру ребра не пересчитает, в табло не двинет. Он стал гораздо сильнее, выносливее, научился уворачиваться, включать мозг во время спарринга, имитирующего настоящую живую уличную драку.

Но иногда, прямо как в этот момент, просто бездумно лупил кулаками, снимая переизбыток напряжения, очищаясь, перезагружаясь. Выплескивал злость на нового начальника, клиента, одиночество, мир в целом. Акулов вообще стал концентратом злости и ярости после того, как разъехался с женой. И ничто не могло затушить эту злость, примирить его с самим собой.

Тимур нанес последний удар, от которого тренер, очень худой, но вместе с тем крепкий парень, основательно подался назад и похвалил:

— Молодец, хорошо поработал. На сегодня закончили, Тим.

Акулов кивнул, схватил со скамейки полотенце, вытер потное лицо, шею. На почти не гнущихся после изматывающей тренировки ногах двинулся в раздевалку.

Быстро принял душ, а когда стал одеваться, вспомнил про телефон. Провел пальцами по экрану, увидел, что батарейки осталось три процента и тихо ругнулся. В оповещениях светился целый ряд сообщений.

Первым делом полез в Ватсап и замер, увидев новое сообщение от Ангелины.

Несмотря на то, что только что принял душ, руки мгновенно вспотели, во рту пересохло, и сердце пропустило пару ударов. Стандартная реакция на ее послания.

Раньше было проще — она часто что-то присылала. Тимур глотал всё без разбора. Каждое фото дочери, каждое слово от жены, каждое видео. Ему всё было интересно, хоть и воспринимал ее сообщения неоднозначно. Видеть Веру приятно, а вот читать послания от Ангелины больно, жутко больно. Как она могла сметь шутить с ним, писать забавные сопровождения к снимкам после того, что сделала? Он не понимал этого до сих пор.

Позже жена просто прекратила добавлять к фотографиям надписи и этим также сильно его задела. Видео больше не присылала вообще. Снимки Веры стали приходить всё реже и реже. За эту неделю он вообще получил от Ангелины первое сообщение.

Ожидал увидеть фото дочери, быстро открыл и замер, уставившись на, казалось бы, совершенно обычную просьбу: «Можешь позвонить?»

Кому? Ей? Той, что без всякой анестезии выдрала ему сердце?

Что ей нужно? Денег мало? Или наконец рассталась со своим уголовником и вспомнила, что у нее, вообще-то, есть муж?

О, как же сильно Тимур ждал такого сообщения в первые несколько месяцев после разрыва! Часами гипнотизировал телефон, искал в посланиях жены тайные подсказки, что она несчастлива, что хочет к нему вернуться. Но их не было. Ангелина даже ни разу ему собственного селфи не прислала, хотя раньше частенько фотографировалась для него вместе с дочерью.

Приходилось гипнотизировать старые фото.

Красивая жестокая сучка! Садистка, нервомотательница.

Тимур часто ночами рассматривал лицо жены, фигуру. Она словно богом в макушку поцелована, такой совершенной ему казалась. Недаром Ангелиной называли. Зачем природа создала ее такой идеальной? В ней безупречно всё: губы, нос, большие сине-зеленые глазищи. На некоторых фото они даже казались дымчатыми.

Красивая жестокая сучка! Изменщица, лгунья, лицемерка…

Раз так быстро перебазировалась к другому мужику, значит, его, Тимура, не любила, так? Жила с Акуловым ради денег. Это больно — чувствовать себя живым банкоматом.

И вот на тебе: «Можешь позвонить?»

Не может, мать ее так! Не будет!

Но палец уже нажал на зеленую кнопку вызова. И тут этот гадский телефон решил сдохнуть.

— Да чтоб тебя…

Тимур еле удержался, чтобы не раздолбить телефон об стену, настолько взбесила его так не вовремя севшая батарейка.

Проглотил ругательства и поспешил на парковку. Забрался в салон машины, тут же потянулся к шнуру подзарядки, воткнул в телефон и с силой стукнул по рулю. Не заряжала, собака такая!

— Навернулась, что ли?

Пытался и так и этак — толку ноль.

Развернул машину и помчал домой — там зарядит телефон и наконец позвонит Ангелине.

Приехал, сразу ринулся в спальню, где обычно оставлял подзарядку. И тут память услужливо подсунула воспоминание: утром сунул подзарядку в сумку с ноутбуком, достал на работе да так там и оставил.

Тимур бросился к сумке проверить, вдруг всё-таки забрал, но нет.