Это сбивало меня с толку.
Невесомой и едва ли послушной рукой я снова поднесла телефон к уху.
– Знаешь, я тоже хочу кое-что тебе сказать…
– Что? – ответил он почти сразу.
– То, что Антон спит сейчас на моем диване, ничего не значит. Я попросила, чтобы он ушел утром и больше не приходил.
– И к чему мне эта информация?
Меня задел его приободренный тон.
– К тому, что, во-первых, не окрыляйся так явно, – процедила я.
Послышался тяжелый вздох.
– А во-вторых?
Теперь уже вздохнула я.
– А во-вторых, я поняла, что Антон – моя большая ошибка. Одна из самых больших.
Сказав это, я поморщилась. Намек был слишком явным.
– А моя самая большая ошибка – это ты, Вика, – вдруг произнес Ден.
Стоп.
Да он охренел?!
– Я пытался тебя воспитать, – продолжил Ден, – но ни черта в этом не преуспел.
– Ну не так уж и ни черта, – проворчала я. – Хотя из тебя хреновый воспитатель, кто бы спорил.
– Я пытался тебя понять, но, видимо, это бесполезно.
– Один раз обломался, и сразу бесполезно. Видимо, так пытался.
– Ты можешь заткнуться и послушать?
– О, я вся внимание.
– Прости, что на вечеринке одноклассников так подкатил к тебе. Это было… по-дебильному.
Я помедлила, вспоминая, как Ден прерывающимся шепотом умолял меня все забыть. Это… почти свело меня с ума тогда. Я хотела уступить ему. Но не смогла.
– Очень по-дебильному, – с усилием произнесла я. – Ты всерьез думал, что я сразу раздвину ноги?
– Я ошибся, – только и сказал он. – Во всем, что касалось тебя.
Я не знала, как понимать его слова, и поэтому ничего не сказала.
Пауза опять затягивалась.
Я ждала от Дена еще каких-то слов. Главных. Важных. Тех, которые укрепили бы связь между нами.
Но их не было.
– Слушай, уже час ночи, – я заставила себя произнести эти слова, хотя все внутри протестовало. – Пора спать.
– Да, хорошо. Спокойной ночи.
– Спокойной. И ты не прав. Ошибкой в твоем случае было только то, что ты меня не выслушал.
Ден шумно и протяжно выдохнул.
– Я не спорю. Пока, Вика.
– Пока.
Мы снова замолчали. Я отняла телефон от уха и поднесла палец к кнопке сброса вызова. Помедлила и снова приложила аппарат к уху.
– Ваня вчера первое слово сказал, – проговорил Ден в трубку таким будничным тоном, словно не мы только что попрощались и сделали это даже не единожды.
– Да? И какое?
Я по-прежнему старалась говорить равнодушно.
– Папа.
– Круто. То есть, хреново. Ведь ты ему не папа.
– Да. Но все равно круто. Ведь это его первое слово.
– Да. А я сегодня чуть не уронила новорожденного ребенка своей сестры.
– Почему-то я не удивлен.
– Слышишь?! Иди в задницу! К тому же, все обошлось. Ромка поймал.
– Он молодец.
– Да. В отличие от некоторых. Но мне до сих пор не по себе от этого случая.
– Это в тебе совесть проснулась. Редкая птица.
– Очень смешно.
Прошло еще несколько мгновений напряженного молчания.
– Я бы хотел еще раз в тебе ошибиться, Вика, – сказал Ден.
Поток бешеной и беспричинной радости пронесся по моим венам, обдав жаром все тело. Это были не те главные слова, которые положено говорить в подобных случаях. Но что-то внутреннее, инстинктивное подсказало мне, что они значат больше, чем кажется на первый взгляд.
– Ошибайся, сколько влезет, – ответила я. – Кто ж тебе не дает?
Он тихонько усмехнулся и положил трубку. Услышав, наконец, щелчок, я крепко, до боли сжала в пальцах твердый корпус телефона, как будто хотела его раздавить.
Ден Овчаренко готов ошибиться.
Супер.
А я, кажется, готова доставить ему это удовольствие.
– Охренеть! – протянул Ромка, когда на следующее утро я позвонила ему, чтобы поделиться новостями. – Значит, вы помирились?
– Мы не помирились, – проворчала я, разглядывая в зеркале свое отражение и прикидывая, не слишком ли помялась юбка во время переодевания в шкафу. – Ден просто извинился за свое неадекватное поведение на вечеринке.
– А ты?
– А я извинилась за Антона.
– А Антон?
Я прикрыла глаза рукой, вспоминая, как выпроваживала похмельного парня из квартиры, а тот продолжал умолять меня этого не делать.
– Благополучно отбыл в неизвестном направлении.
– Мне его даже жаль, – грустно сообщил друг.
– Тебе всегда всех жаль, кроме меня.
– Ладно, ладно, не заводись с пол-оборота. Ты должна быть веселая и счастливая, ведь вы с Деном сделали первый шаг. Что дальше?
– Я не знаю.
– Стоп, подруга, – обеспокоился Ромарио, – что значит «не знаю»?
– Если ты о том, назначал ли Ден мне свидание, то нет, не назначал.
– Но вы о чем-нибудь договорились?
Я вздохнула и закатила глаза.
– Нет, не договорились! И так, на секундочку, он сделал мне больно! Очень. Думаю, Ден понимает, что ему придется постараться, чтобы вернуть меня.
– Но как же фокусник? Ты намекнула Дену, что без его помощи не обойтись?
