Я не продаюсь (СИ) - Тэя Татьяна

Господи… мне надо всё ему рассказать. Он ведь поймёт… он должен.

- Тим, пожалуйста, давай поговорим, - умоляю с отчаянием. -  Я всё объясню. Расскажу, как дело было на самом деле.

- А тебе не кажется, что я не хочу слушать? Того, что мне поведали, вполне достаточно. Да я и сам дурак. Боже… ну какой я был дурак! Твои отлучки постоянные. Пропадания на сутки и более. Я тебе звонил, а ты телефон не брала. Работала… да? – его губы презрительно поджимаются. – Клиентов обслуживала? Пока я ждал… как последний влюблённый идиот.

- Да, - вскидываю голову, не понимая, откуда во мне сейчас гонор взялся. – Работала! Обслуживала! Клиентов! В баре! Я барменом работаю в пабе. Ты можешь меня выслушать, твою мать? Мне есть…

- Хватит! – рявкает Тим, и чуть тише. – Хватит… Мне совсем неинтересно. Не интересно, поняла?

Внутри всё холодеет, когда смотрю на него. Сейчас он совсем не похож на моего Тимура. Весёлого, лёгкого, улыбчивого парня. Передо мной будто незнакомец какой-то.

Нападает ступор, всё что могу: стоять и смотреть, как Тим ходит по комнате, подбирает одежду, натягивает обувь, сброшенную куртку, засовывает телефон и кошелёк в карман.

Он уходит… Господи, он реально уходит. Он не собирается меня слушать. Даже не планирует.

Очнувшись, бегу за ним в гостиную, и привожу последний отчаянный аргумент:

- Тим, ну, пожалуйста, постой. Я не спала с ним, не работала в эскорте.

- То есть ты реально не работала в эскорте? Тогда что за анкету я видел?

Опускаю голову. Ну, как объяснить? Сказать, что совсем не работала, не могу, но и того, в чём Тим меня обвиняет, не было.

- Понятно, - спустя несколько секунд с разочарованием выдыхает он.

- Нет, я не спала с ним. И не работала. Не в этом смысле. Хотела, конечно, думала, что смогу, но не смогла. Ну, постой, ну пожалуйста… пожалуйста… Не делай этого с нами. Пожалуйста. Выслушай. Я люблю тебя.

- Помолчи.

- Нет, я не буду молчать, я люблю тебя, Тим!

Внезапно он разворачивается. Его рука резко выстреливает вверх, а большой и указательный пальцы обхватывают лицо, стискивая щёки до боли.

- Я тоже… думал, что люблю тебя, - цедит сквозь зубы Тим. - А теперь и понять не могу… кто ты такая… и кого я на самом деле любил.

Развернувшись, он идёт к выходу и, перешагнув порог, кидает через плечо.

- Деньги и… всё остальное… оставь себе. Ты честно заработала.

14

Не знаю, сколько времени проходит. Я лежу на кровати, потом моргаю и нахожу себя уже в гостиной, на диване. Иногда звонит телефон. Первый раз бросаюсь к нему с надеждой, но это девчонка из колледжа. Потом долбит Дэн из паба, потому что я не вышла на работу. Сиплю в трубку, что заболела, даже нахожу силы пробормотать извинения. Видимо, голос у меня реально разбитый, потому что Дэн кидает, что прикроет меня и ещё что-то.

Потом телефон садится, и квартира погружается в тишину.

Вижу, как ночь сменяет день, а за днём приходит ночь. Я то пью воду, то швыряю стаканы в стену. В спальню даже возвращаться не хочется. Там всё пропахло сексом и… отчаянием.

Иногда я засыпаю, иногда просто пялюсь в потолок. Без мыслей. Без действий. Пальцем пошевелить не могу. Я такая тяжёлая, всё тело, словно ватное. Встать с дивана – уже подвиг.

Приходится иногда шаркать в ванную, где меня, наконец, выворачивает из-за нервов. Болезненные спазмы насилуют пустой желудок. Из меня выходит только желчь.

Включаю душ и сажусь в ванную, закрываю глаза и хочу заплакать, но слёз нет. Поднимаю лицо так, что вода струится по щекам, и я представляю, что это слёзы, но под веками сухо и будто песка насыпали.

Завернувшись в халат, возвращаюсь в гостиную и падаю на диван, лицом в обивку. Лежу так, пока не начинаю задыхаться, поэтому приходится снова перевернуться на бок.

Когда открываю глаза в следующий раз перед моим лицом Крис Холланд.

- Привет, - говорит он.

Карие глаза смотрят серьёзно, без тени привычной усмешки.

А я молча пялюсь на него и даже не моргаю.

- Со-о-онь! - кричит он куда-то себе за плечо. – Она проснулась, но по ходу не очнулась. Ты вещи собрала?

- Ага, собрала!

Сонькино лицо выплывает, будто из дымки. Теперь уже две пары глаз буравят меня.

- Томка, вставай, - внушает мне Соня. – Пошли. Оденемся и поедем.

Я даже не спрашиваю, куда. Просто встаю и иду за ней к шкафу.

В следующий раз меня будит прохладный ветер, и я натягиваю одеяло повыше. Мягкое такое, и постельное бельё пахнет чем-то цветочным. Ткань гладкая, и я думаю, что это очень дорогой сатин. Наверное.

Господи, что за ересь лезет в голову?

Разлепляю веки, и первое мгновение не понимаю, где нахожусь. Потом вспоминаю, что сумасшедшая парочка увезла меня к себе. Так что я в квартире Криса, и думаю, что не одна.

Очень не хочется вставать, но всё-таки откидываю одеяло и поднимаюсь на ноги. Хитрый приёмчик от этих Холландов работает безотказно. Это дома я могу лежать и делать вид, что жизнь кончена, что Тим не мог меня унизить сильнее, чем когда пришёл и воспользовался мной, как шлюхой. Ещё и разговаривал, как со шлюхой. И даже заплатил. Но я в гостях и тут не получится прокрастинировать до бесконечности.

Меня слегка штормит, но терпимо. Проходя мимо кресла, захватываю свой любимый пушистый халат, который сюда, наверняка, кинула заботливая рука Сони.

Он флисовый и в цветочек, мы ещё в шутку прозвали его «дерибас», такие на развалах продают. Чисто российская тема, зато напоминает о доме. В него можно укутаться и забыться. Как раз то, что мне сейчас надо.

Минут через десять плетусь на террасу, откуда доносится голос подруги. Она что-то мурлыкает себе под нос, лёжа в наушниках на диване. Заметив меня, быстро вынимает «бананы» из ушей и садится.

- Ты чего не переоделась? Замёрзнешь ещё! Я ж тебе спортивный костюм положила.

Отмахиваюсь, мол, ладно, и спрашиваю:

- И зачем ты меня к вам с Крисом притащила?

- И тебе с добрым утром.

Я подхожу к диванчику и опускаюсь на него медленно-медленно, будто мне лет девяносто. Всё тело ноет, но это лишь отголоски того, что творится в моей душе: фантомные боли.

- Сонь, ну зачем?

- А ты бы хотела, чтоб я тебя одну в нашей квартире оставила? Так бы и лежала в ступоре, не двигаясь и не питаясь? А дальше только на кладбище, знаешь?

- У вас тут студия. Я вам помешаю.

- Не помешаешь. Крис в соседнем таунхаусе квартиру снял. Там поночует пока. Через несколько дней ему всё равно в Германию надо к Фло.

- Мне очень неловко.

- А мне ловко, - хмыкает Соня. – Да и квартира та как раз удачно освободилась, мы всё равно хотели что-то в этом районе смотреть для мамы моей. Она приедет с ребёнком помогать по весне, мы же решили, что я не буду перерыв с учёбой делать. Мне главное хотя бы семестр продержаться. До её приезда, как раз ремонт там сделаем, подготовимся.

- М-м-м… - безучастно тяну я.

- Потом в перспективе Фло в колледж поступит, будет жить там. Крис сказал, что в общагу её не пустит. Даже на один день. Там, мол, кабелей много. Прикинь? А? Кабели ему там помешали?

Соня так картинно приподнимает брови и складывает губы трубочкой, ещё и головой многозначительно качает, что я начинаю ржать. И дикий ржач этот, в конце концов, переходит в рыдания.

- Ну, слава богу, прорвало, - подытоживает Соня.

Она пересаживается ближе, обнимает и даже целует в висок. Гладит меня по волосам и спине. Успокаивает.

- У тебя материнский инстинкт уже проснулся? – утирая слёзы, подкалываю я.

- А у тебя чувство юмора реанимировалось. Ну, значит, будешь жить.

- Ой, не знаю только как...

- Как-как? Хорошо, весело, долго и счастливо. Ты мне расскажешь, что произошло?

Тихонько киваю, пожимая Сонькину ладонь.

- Отлично, сейчас позавтракаем, и можешь начинать.

- А Кристофер когда придёт?

- Вечером, он к родне уехал. Один. Говорит, моему беременному организму такие стрессы, как общение с его семейкой, ни к чему. Да я и сама не рвусь, знаешь ли.